Русская матрица: синкрезис

Синкрезис – одно из центральных понятий культурологии, описывающее слитное первоначальное состояние социокультурного организма, в котором те или иные феномены не вычленились из исходного целого. Генетически образ нерасчленимой целостности восходит к архаическому роду. Идеал нераспавшегося синкрезиса есть не что иное, как идеализованный образ родовой/общинной социальной организации, до государственности и истории.

Идеал синкрезиса задает генеральный вектор оценки любых феноменов и изменений общества/культуры из пространства традиционного сознания. К примеру, с точки зрения традиционалиста, ситуация, когда крестьянин торгует на рынке продуктами своего труда, предпочтительнее ситуации, в которой между потребителем и производителем встает фигура профессионального торговца. Свое неприятие профессионального торговца традиционалист объясняет ненавистью к «спекулянтам», которые скупают задешево продукцию у честного производителя и наживаются на покупателях. А между это тем не более чем рационализация. Профессионализация и социальное разделение производителя и торговца в экономическом смысле более эффективно, нежели слияние этих функций в одном лице. Однако выделение самостоятельных функций и есть дробление синкрезиса. В равной степени, с точки зрения носителей традиционных ценностей, директор советского предприятия предпочтительнее капиталистического хозяина завода не потому, что последний эксплуататор, но потому, что частный хозяин дробит синкретическое единение власти и собственности. Советский директор – член райкома КПСС и депутат облсовета – представляет в своем лице сакральную власть. Бизнесмен же не является агентом Власти, понимаемой как тотем, выражающий социальный абсолют. Капиталист свидетельствует о дроблении синкретического целого. Отсюда неприятие идеи частной собственности, которая онтологически противостоит синкрезису и несет в себе социальное основание личностной автономии.

Из этого вытекает множество частных проявлений «русского духа». Такие устойчивые идеи и интенции русской культуры, как эсхатологизм, устремленность прочь из истории и цивилизации (а достижение русского идеала мыслилось как конец истории), неприятие реального, немифологизированного государства, несводимого к образу народного царя, который сам пашет землю и управляет малым числом слуг, неприятие формализованных контактов и процедур, тяга к личным контактам и т. д., восходят к идеалу синкрезиса.

Обращаясь к сравнительно недавней истории, отметим, что именно как выход из истории и вступление в пространство идеального бытия переживалась низовым сознанием идея коммунизма. Образ коммунизма являл собой чистое, незамутненное царство синкрезиса. Вспомним признаки коммунистического общества: слияние труда умственного и физического, слияние города и деревни, отмирание государства, расцвет и сближение наций и т. д.

Синкрезис как идеал и устойчивая характеристика российской реальности пронизывает собой все измерения социокультурного организма. Так, сращение власти и собственности оказывается исключительно устойчивым потому, что ближе к синкрезису. В этом корень, из которого вырастают любые формы коррупции и мафия. Объединяя функции власти и собственности, мафиозные «крыши» представляют собой реакцию традиционной культуры на наступление рыночных отношений. Отсюда особенности российского рынка и капитала – капитала неконкурентного, срастающегося с властью, живущего на госзаказы в условиях преференций. Эти характеристики российского капитала фиксируют как историки дореволюционной эпохи, так и современные аналитики.

Идеал синкрезиса задает и устойчивую тенденцию к идеократическому государству в России. Вспомним: в результате революции и кровавой Гражданской войны православное самодержавие в России сменяется коммунистической идеократией. Совершавшее исторический выбор российское общество исходило из того, что вера/идеология не должна разделяться с властью и государством.

Сегодня мы наблюдаем жесточайший стресс в среде носителей традиционного сознания, связанный с секулярным характером новой России. Пресса заполнена бесконечными сетованиями на бездуховность современного общества, уверениями в том, что русский человек не может жить без высоких верований, великих идей и возвышенных целей. В политической элите страны существуют влиятельные силы, стремящиеся придать православию статус государственной религии. Завершение эпохи Ельцина принесло с собой явную активизацию тенденций к реставрации идеократического характера государства. Все эти тенденции были бы невозможны, если бы в обществе не существовало запроса на единство власти и идеологии.

Не менее выразительна с точки зрения феномена синкрезиса эволюция государственных институтов постсоветской России. Вектор политического развития общества уверенно указывает на сужение функций законодательной власти. Судебная система раз за разом демонстрирует свою зависимость от власти исполнительной. В стране формируется так называемая «управляемая демократия». Принцип разделения властей, механизм «сдержек и противовесов», прокламировавшиеся в начале 90-х как базовые основания новой России и зафиксированные в Конституции страны, все больше превращаются в пустую форму. Причины этой эволюции можно объяснять по-разному, однако среди глубинных оснований таких изменений – предпочтение единой, нерасчлененной власти как единственно возможной, эффективной, «настоящей».

Если в качестве идеала понимается синкрезис, то социальная, культурная и в целом историческая динамика переживается как недолжное состояние, как отход от привычного, исконного, «правильного». Заметим, что советское общество, являвшее собой специфический компромисс между императивной необходимостью развития и ориентированным на неподвижность традиционным сознанием, развивая одни сферы (промышленность, науку), всеми силами «подмораживало» динамику в других сферах общественной и культурной жизни. Так достигалась известная статичность советского общества. Власть шла на компромисс с традиционной ментальностью. С концом советской эпохи на общество обрушилась лавина перемен. Носители традиционных установок переживают это как конец Вселенной. Динамика профанируется и трактуется как источник иррациональных опасностей. В этой диспозиции сознания любые риски, катастрофы не только ожидаемы, но в известном смысле желанны, ибо традиционное сознание находит в них подтверждение того, что отход от синкрезиса есть движение в бездну.

Выше мы описали контуры пространства рисков, которые вырастают из идеала синкрезиса. Обобщая, можно сказать, что идеал синкрезиса в принципе отрицает большое общество и государство. Однако в ходе исторического развития традиционная культура ассимилирует идею государства, вырабатывает компромисс с фактом существования большого общества. Культура, ориентированная на #синкрезис, формирует автократическое традиционное государство. Такое государство имманентно статично, поскольку динамика порождает бесконечное дробление синкрезиса. Динамика, возникающая в силу непреоборимой логики исторического развития, вступает в неразрешимый конфликт с установкой на сакрализацию синкрезиса. В сфере социального взаимодействия этот конфликт может быть описан как мощное пространство самых разнообразных рисков.

Более того, интенсификация общественного развития означает резкое усиление процессов дробления синкрезиса. Следовательно, конфликт между установкой на ценности синкрезиса и процессами динамизации будет нарастать. Будут расти и порождаемые им риски. Полное снятие описанного конфликта возможно не ранее распада ядра традиционной культуры.

Проф. Яковенко, культуролог, 2017