***
Известная монография американского исследователя Стивена Грэма «Город в осаде: новый военный урбанизм», дает нам практическое представление о таком явлении, как колониальный бумеранг. Сама работа состоит из совокупности различных исследований в области урбанистики, военных технологий, демографии, борьбы с повстанцами и т.д. Стоит отметить, что концепция бумеранга Мишеля Фуко для Стивена Грэма стала вдохновляющей при написании книги. «Этот эффект бумеранга возродился в течение последнего десятилетия, когда можно было наблюдать практику с неоколониальными границами Багдада, Кабула и Хеврона, которая теперь вводится в Нью-Йорке, Вашингтоне, округе Колумбия, и Лондоне. Так называемые зеленые зоны, буферы безопасности, контрольно-пропускные пункты, новое нелетальное оружие, беспилотники и системы видеонаблюдения — все это стало главными чертами городских центров политической и финансовой власти Запада. Хотя они происходят из военных кампаний, преследуемых западными силами и подрядчиками по обеспечению безопасности, эти элементы в значительной степени обеспечиваются полицией».
«Подобно тому, как Жорж-Эжен Осман расширил парижские бульвары, что обеспечило будущим революционерам трудности с баррикадированием улиц, западные городские пространства были также реконструированы, чтобы ограничить места протестов и защитить финансовые и политические элиты от потенциальных угроз. Во время конференций и митингов создаются «зоны свободы слова» или «протестные зоны», окруженные колючей проволокой и полицией. Нижний Манхэттен и другие финансовые центры теперь расположены отдельно в зонах безопасности, где ограничено автомобильное и пешеходное движение. Традиционный урбанизм уступает место тому, что Тревор Бодди назвал «архитектурой разъединения», поскольку расстояния между объектами увеличиваются, дороги закрываются, искусственные барьеры выставляются по периметру, а фонтаны и ландшафтные объекты предназначены для того, чтобы действовать как разъединительные ловушки для перехвата нарушителей».
В Нью-Йорке вооруженная национальная гвардия патрулирует Центральный вокзал и другие транспортные узлы. Нью-йоркская полиция, трансформированная в полноценное разведывательное агентство с военной техникой, гражданскими аналитиками, зарубежными офисами и внутренними связями с ЦРУ, составляет карты и наблюдает за мусульманскими анклавами, вспоминая израильскую практику на Западном берегу, создает модели для борьбы с повстанцами и проводит рейды по домам оппозиционных активистов еще до начала протестов. Все эти практики отражают ошеломляющую перестройку полицейской службы и того, как города защищаются от городской общественности, то есть от самих себя.
Подобные практики подводят исследователей ко второй ключевой черте тезиса Грэма: изменение восприятия городов в глазах политиков, сотрудников служб безопасности и финансовых элит. В данном контексте Грэм обращается к термину Ричарда Нортона «дикие города». Дикие города – это крайне беспорядочные городские районы на глобальном Юге, находящиеся под контролем различных банд. Все чаще города глобального Севера, по мнению Р. Нортона, начинают рассматриваются как дикие, «внутренне проблемные пространства», которые должны управляться, регулироваться и сильно секьюритизироваться. Существование вечного и безграничного состояния городских обществ — войны с наркотиками, нищетой, терроризмом уже представляет собой часть внутренней культуры и соответствует вечным, аморфным и скрытным войнам, которые ведут государства на колониальных границах от Сомали до Пакистана и Йемена.
«В отсутствие врага в униформе, городские жители сами становятся главным врагом», - пишет Грэм, хотя реальность гораздо сложнее. Городские общественные организации правозащитников и гражданские ассоциации, безусловно, являются главным врагом — вечно находятся под пристальным вниманием, но они также завербованы в качестве соучастников в обеспечении безопасности и умиротворении своих обществ. Полицейские раздают листовки с просьбой, чтобы граждане помогали полиции Нью-Йорка бороться с нарушителями!
Цитируя Джеймса Хэя, Грэм отмечает следующее положение: «каждый должен быть понят как потенциальный подозреваемый и, следовательно, как активный шпион».
Соответственно, решение проблемы воспринимаемой незащищенности западных городов является «глубоко техническим», позволяя «распространить военные идеи отслеживания, идентификации и целеуказания на повседневные пространства и бытовые практики» - реализуемые полицией, поддерживаемые гражданами и законодателями. Доктрины военного стиля адаптированы к небезопасной родине, что облегчает процесс, когда оборонные подрядчики часто продают версии тех же самых продуктов военным и гражданским клиентам.
«Теперь общество столкнулось с «расширением систем безопасности и наблюдения в аэропортах, чтобы охватить целые города и группы, использующие в повседневности высокотехнологичные средства потребления и мобильности, которые уже созданы в западных городах», - Грэм имеет в виду кредитные карты, видеонаблюдение, GPS, сотовые телефоны, IP-адреса, E—ZPass. Эти данные непрерывно добываются для паттернов, подвергаются алгоритмам, которые определяют, стоит ли отслеживать человека.
В статье газеты «The Washington Post» о жизни в Газе под израильскими беспилотниками мужчина заметил, что он пропускает утреннюю пробежку, когда беспилотники в изобилии летают в небе. Другие сообщают, что переодеваются, чтобы их не приняли за боевиков. В широко распространенной статье «New York Times», посвященной остановке и обыску, Николас Пирт, 23-летний студент колледжа, написал, что он не проводит много времени с друзьями на улице в Гарлеме; всегда носит с собой удостоверение личности; лучше одевается, если едет в центр Манхэттена. Пирт отмечает: «я задействовал в своей повседневной жизни ощущение, что могу оказаться у стены или на земле с приставленным к голове офицерским пистолетом».