В. А. УльяновХРОНОС И ВИРТУАЛЬНОСТЬ: КАК УМИРАЕТ ВРЕМЯ, 2
Совсем иная ситуация возникает в связи с утверждением в европейском (западном) культурно-историческом пространстве интуиции бесконечного в истолковании пространства в результате принятия иудеохристианской религиозно-мифологической традиции. Время как олам приобретает линеарный и необратимый характер, открывая индивиду перспективу апокалиптической эсхатологии. Корреляция между линеарно-провиденциальной моделью времени и образом пространства как бесконечной вселенной вполне очевидна, как и то обстоятельство, что принятие такой парадигмы времени в качестве доминантной резко осложнило и драматизировало переживание индивидом временного процесса, увеличило экзистенциально-психологический прессинг, связанный с гибельностью бытия, прежде всего бытия самого субъекта. Дехристианизация сознания не спасла положения. Библейский олам лишь изменил маркировку и превратился из линеарно-провиденциальной в линеарно-прогрессистскую модель времени. Трагедийное, подчас откровенно патологическое переживание гибельности в иудео-христианской традиции было осложнено безрадостной перспективой посмертного существования индивида (ад). Секуляризация сознания немногим облегчила дело, поскольку поставила человека перед перспективой ничто («Пустота вероятней и хуже ада» И. Бродский), отсюда и поистине титанические, неведомые для античности усилия по радикальному разрешению проблемы времени в новоевропейской традиции.
Поворотным здесь стали наблюдения Канта и Лейбница, сделавшие время phaenomenon bene fundatum. Субъективизация в истолковании времени сигнализировала о важном открытии философского сознания: восприятие времени в конечном итоге обусловлено статусом субъекта в отношении к статусу объекта, какой бы ни была его онтологическая природа, поскольку время как переживание (не путать с физической категорией так называемого математического времени) всегда есть результат взаимодействия. Радикальное решение проблемы темпоральности не может быть достигнуто старыми средствами (создание культурных артефактов для укоренения в памяти потомков или загробная жизнь), но должно быть осуществлено через изменение как онтологического статуса реальности, так и бытийных характеристик самого субъекта.
В чем суть этих изменений? Она – в окончательном отрыве экзистенциально-психологических и социальных дериватов времени от их физического источника, с присущими ему линейностью и необратимостью, через создание принципиально новой модели объекта реальности, ее нового онтологического статуса, равно как и статуса самого субъекта, действующего в этой, для себя новой, атмосфере. Ни тот, ни другой в идеале не должны содержать в себе ничего «физического», не должны быть подчинены какой-либо объективной «пространственно-временной детерминации», свойственной физическому телу. Иными словами, они должны быть виртуальными*. Таким образом, возникновение виртуальной реальности**, последней и, возможно, самой эффективной версии «Царства Божьего» в истории христианской (постхристианской) цивилизации, можно считать закономерным и неизбежным ответом на экзистенциально-психологический вызов времени, обнаруживший гибельность бытия за вычетом христианской вечности. В пространстве виртуального происходит ломка физических параметров реальности через их релятивизацию, мультипликацию и поливариантность. Как следствие, исчезает и линеарно-необратимая парадигма времени. Она заменяется виртуальным аналогом, который, впрочем, весьма условно можно назвать термином «время». Скорее, это некая ситуация hic et nunc, обладающая условной длительностью и весьма условно связанная с другими ситуациями, подобными ей. Природа длительности здесь не имеет необходимой для физического мира объективной обусловленности и задается исключительно виртуальным субъектом в совершенно волюнтаристском ключе. Виртуальный субъект опознает и фиксирует виртуальное время как фикцию, произвольно меняя его скорость, направление и конфигурацию, либо останавливая временной процесс вовсе.
*ВИРТУАЛЬНОСТЬ (от лат. virtualis – возможный) – объект или состояние, которые реально не существуют, но могут возникнуть при определенных условиях. Эти условия по-разному эксплицируются в различных подходах к виртуальности. При онтологической трактовке виртуальность рассматривается как некоторое потенциальное состояние бытия, наличие в нем определенного активного начала, предрасположенность к появлению некоторых событий или состояний, которые могут реализоваться при соответствующих условиях.
**В качестве универсальных свойств виртуальной реальности можно выделить три характеристики: – нематериальность воздействия (изображаемое производит эффекты, характерные для вещественного); – условность параметров (объекты искусственны и изменяемы); – эфемерность (свобода входа/выхода обеспечивает возможность прерывания и возобновления существования).
Арт Анатолия Фоменко. Продолжение следует
