DRANG NACH WESTEN-8 (окончание)Вековое бегство и архетип возвращения: родовая травма русской коллективной души
"Великая Отечественная война" как апогей компенсации древнего комплекса славян и основа последующей государственности России.
#Острог_мифы #ватагенез #русология
Несомненно, советскую нацию по-настоящему создала "Великая Отечественная война". До войны с немцами советский народ все-таки по-прежнему представлял собой довольно разнородный компот из этносов и народностей, не все из которых владели даже государственным языком. Так же, несмотря на "очищающие" этапы коллективизации, борьбы с вредителями и врагами народа, в стране оставался элемент глухой фронды по отношению к власти. Немало оставалось и людей с опытом войн, революций и с неугасшим боевым задором.
Война решила все эти проблемы. Разношерстная масса перемешалась и выплавилась в нечто однородное на основе единого языка, иерархии ценностей и униформы, повязанная к тому же общим грехом: в начале войны таким грехом был плен, страх и масса преступных ошибок, в конце - "взятие трофеев", использование местного населения захваченных стран и прочие вещи, о которых потом предпочитали не рассказывать внукам и пионерам на уроках мужества.
Пассионарный элемент наиболее смелых, активных и совестливых так же был изрядно подвыбит в котлах 41-го и кровавых атаках последующих годов вплоть до самой победы.
Ну а главное - и рыхлый русский супер-этнос, и прочие народы и племена Советского Союза оказались спаяны мощнейшим мифом исторической победы. Победа над Германией была не просто высшей точкой правления Сталина и даже всего советского периода. Это было осуществление подспудной тысячелетней мечты восточных славян, составивших когда-то основу великорусского субстрата.
Вековое бегство от надвигающегося Запада - более сильного своей дисциплиной, организацией, системой - в течение веков вполне гармонично сочеталось со стремлением к этому самому Западу. Как к источнику того, чего славянам не хватает самим. То есть организации, дисциплины, а позднее - технологий и элементов комфорта. Боясь Запада, русские в то же самое время мечтали пользоваться плодами его цивилизации. А в идеале и подчинить его своей силе.
В течение правления династии Романовых германский элемент действительно оказывал изрядное влияние на российское государство, но сверху. И массы ощущали чужеродность прогерманского - мыслями и самим происхождением - правительства своей страны. Точкой наивысшего накала этого когнитивного германофобского диссонанса стала Первая мировая война, к которой после первых неудач и глубочайшего спада ура-патриотического рвения, солдаты, а вслед за ними и прочие поданные империи, стали относиться крайне негативно. В самом деле: один немецкий по крови царь взялся что-то делить с другим - немецким кайзером, а разменной монетой стали солдатские жизни - главным образом, русские...
Проигрыш немцам в 1918-м (которые сами вскоре оказались проигравшими) больно ударил по самосознанию русских, в тот момент мучительно становившихся советскими. Многие увязывают само крушение империи и становление советской государственности с германским фактором - от "пломбированного вагона" и до Брестского мира...
Осознание постоянного опережения России Западом не только в уровне жизни, но и в военной мощи в лице наиболее ярких его акторов - германцев - складывалось веками. Войну с франками Наполеона выиграла отнюдь не Россия, понеся в ней тяжелейшие потери, да и старозаветная, единственная из известных, победа над германцами на льду Чудского озера, не переставала на протяжении веков обрастать не очень славными для русских подробностями и историческими сплетнями.
Понимание того, что им никогда не жить в таком же удобстве и благополучии, что и германцам, русские могли выносить только в одном случае - если в качестве компенсации они знали, что хотя бы потенциально в состоянии наказать их за это и отобрать силой их жизненные блага.
Русские, как государство-центричная криптонация и основа самой имперской державности России, видели в лице государства единственную возможность осуществить мечту о наказании Запада, в лице Germania Magna. И впервые за многовековую историю такой шанс русским предоставили именно большевики.
Позорным сепаратным миром сохранив свое государство в 1918-м (а в сознании русских даже военное поражение не так ужасно, как крушение государства, что будет доказано еще раз в 1941-м), большевики смогли в последующие годы бросить все силы народа на подготовку к воплощению этой тысячелетней заветной мечты.
По воспоминаниям современников 30-х годов прошлого века, "войны боялись, и одновременно ждали". Страх и желание войны симптоматичны для русского сознания. И тогдашние правители русских хорошо понимали психологию своего народа, будучи выходцами из него.
История побежала с сумасшедшим ускорением, сжимая спираль повторений - нео-петровский период "немецкой слободы", когда Советская Россия принимала от немцев технологии и инструкторов, а взамен давала приют и материальные ресурсы, был пройден в считанные годы. И с мучительным упоением вся страна неумолимо двигалась в сторону решающей исторической битвы...
... Победа в мае 1945-го стала высшей точкой биографии России. И роль союзников, сколь бы высока и даже решающа она ни была, не зря занижается российской властью, от тех времен и доныне. Ибо сам народ российский не хочет знать другой правды, кроме той, в которой они победили немцев сами, исполнив заветную мечту - метафорически вернулись на Запад, будучи изгнанными с него много сотен лет назад, и подчинили себе (пусть только в своем сознании) самую образованную, волевую и продуктивную нацию мира, давшую планете львиную долю всех ее антропогенных благ.
Оттого этот миф очень прочен и глубок в сознании народном, оттого зиждет на нем свою праведность любая власть, при которой некому уже помнить все сопутствовавшие победе ужасы. Воистину, ежели и хочет кто сокрушить российскую государственность, тому первая мысль приходит посягнуть на ее верховный миф.
Но развенчивающий пирровы победы должен помнить, что дурных вестей не прощают - даже если им верят. И взамен отнятых побед должны быть даны другие, новые. Может, забытые прежние - а может те, которые еще предстоит свершить.
Но уже не на полях сражений, пропадая костьми по безымянным оврагам. И не на ударных стройках каторжного строя "рабочих и крестьян". И не погоняемыми стеком немецкого управляющего на барских полях поместий.
А в равной, свободной и достойной борьбе умов, талантов и наивысших дерзаний. Во имя наступления тех времен, когда не нужно будет ни бежать, ни возвращаться. Где все будут у себя дома, вновь приходя ко временам всемирного братства, но уже на невероятно более высоких орбитах торжества человеческого духа.
