Риторический Дед
Вспомнился вот какой момент из Nazis and Nobles Стефана Малиновски:
“В 1999 г. я обратился к 85-летнему немецкому графу с просьбой предоставить мне доступ к его семейным архивам. Граф был профессиональным военным, представителем древней северогерманской аристократии (Uradel). Незадолго перед этим он выкупил поместья своей семьи в Мекленбурге, конфискованные коммунистами в 1945 г.
Я поинтересовался, собирается ли он обрабатывать эту землю, устроить там фермы или что то в этом духе? Граф ответил отрицательно. Тогда я спросил, зачем он вообще ее выкупил - и он ответил так:
“Послушайте, молодой человек. Моя семья владеет этой землей с 1320 года. Что если мой потомок из 2200 года оглянется в прошлое и спросит меня: в 1990-е у тебя был шанс вернуть наши поместья назад - почему ты его не использовал? И что я ему отвечу?”
Мне вот что здесь показалось интересным. Граф выкупает свою родовую землю не просто из сентиментальных соображений, но и из чувства ответственности перед родом. Его активы - это не вполне его собственность, а собственность рода, включающего в себя как живых - так и еще не рожденных.
Последний момент кажется мне ключевым и я хотел бы его подчеркнуть. Граф говорит о своей ответственности не перед “дедами” из четырнадцатого века, а перед еще нерожденным пра…правнуком из двадцать третьего. Не перед прошлым, а перед будущим.
А ведь это деталь, которая меняет все. В России такой диалог, понятное дело, просто не состоялся бы. Но если бы родовой аргумент в принципе всплыл в разговоре, то ни о каких пра…правнуках из двадцать третьего века речи бы пойти не могло. Речь бы, разумеется, шла о “дедах”
Оно и понятно. Род - это воображаемый коллектив, включающий в себя живых, умерших и не рожденных. Разница между вторыми и третьими в том, что вторым навредить нельзя, а третьим - очень даже можно. Дед умер. Хорошо ли он прожил, плохо ли, но ныне живущий граф ничему ему помочь уже не сможет. И навредить тоже не сможет. Даже если он завра спустит все свое состояние в рулетку, на деде это с практической т.з. никак не скажется
Именно поэтому скоты обожают фигуру Риторического Деда. Риторический Дед - это лицензия на блядство. Если я несу ответственность прежде всего перед Дедом, который умер (и которому не навредить), то это значит, что практические последствия моих действий особого значения не имеют. “Память Дедов” - это индульгенция на то, чтобы жить как блядь
И наоборот. Если мысленно поставить во главу угла Риторического Внука, пусть даже совершенно гипотетического, из двадцать третьего века, то это чуть ли не автоматически превращается в запрет на блядство. Если я несу ответственность перед внуками (которым навредить очень даже можно), то практические последствия моих действий имеют значение. Прошлое нельзя испортить. Будущее - можно
