Даниил Коцюбинский: Регионация – новый термин, новый шанс. Заключение 

Региональный суверенитет как выход из «вестфальского» тупика

Всё вышесказанное позволяет сделать вполне определённый вывод: главной причиной невозможности перевести дискурс об односторонней сецессии в практическую плоскость является существующий международно-правовой порядок, основанный на догмате о государственном суверенитете.
Следовательно, единственный способ легализовать одностороннюю сецессию — не пытаться найти тот или иной заведомо ущербный способ «вписать» легализацию односторонней сецессии в «вестфальскую парадигму», но преодолеть и ликвидировать главный её догмат – об абсолютном суверенитете уже существующих государств («наций»).

В этом случае, правда, сразу же встаёт вопрос о новом субъекте суверенитета. То есть о новом субъекте реализации права на политическое самоопределение.
Как уже было отмечено выше, понятия «нация» и «народ» в этом плане неконструктивны при любом их толковании, ибо чреваты столкновением между собой множества «великих народов» и «великих наций», претендующих на одни и те же «исконные территории».
В этой связи более перспективным и конструктивным базовым субъектом суверенитета представляется регион. Именно он являет собой «материальный фундамент» тех локальных цивилизаций, о которых писали Марк Блок и Фернан Бродель. Именно им, региональным цивилизациям, а попросту – регионам, и надо дать возможность свободно и «субсидиарно» (по принципу «снизу – вверх») самоопределиться, чтобы избавить, наконец, мир от поразивших его повсеместно «сепаратистских язв», а вместе с ними – и от большинства гордиевых узлов глобализации, включая дилемму назойливого экспорта догматически интерпретированной либеральной демократии «туда, куда не просят», а равно встречное мигрантское цунами «оттуда, откуда не ждут» …

Но для того, чтобы регион смог стать субъектом универсального международного права, потребуется дать ему такое универсальное «внешнее» описание, которое, во-первых, могло бы быть применено (в том числе использовано при вынесении соответствующих вердиктов в условном «Международном межрегиональном суде») ко всем регионам, потенциально способным претендовать на суверенитет, а во-вторых, не заключало бы в себе потенциально конфликтного — по отношению к соседним территориям — потенциала.
Как представляется, одним из вариантов юридически валидного определения региона могло бы стать следующее:
«Регион — это территориальное сообщество, обладающее консолидирующей его исторической памятью и идентифицирующее себя, как правило, с крупным городом, являющимся естественным центром данной территории».

Данное определение, как можно заметить, сочетает «конструктивистские» (субъективно-договорные) и «примордиальные» (объективно-материальные) параметры. Такой комбинированный подход позволяет, с одной стороны, основать самоопределение на свободном локально-цивилизационном выборе самого населения, а с другой — гарантирует, что этот выбор не будет доведен до абсурда, до которого с легкостью может дойти чисто конструктивистский подход. Легко представить ситуацию, когда на статус региона вдруг начнут претендовать – эксцентриков хватает в любом социуме – отдельный дом, квартира, университетская аудитория, сидящий на скамейке господин и т. п. Применение метода ad absurdum в данном случае очень быстро заведет политический процесс в тупик. Сочетание же субъективно-договорного подхода (свободно выраженной воли населения) с материально-объективным (формальными описанием границ и параметров региона) позволяет двинуться по пути самоопределения территории и получения ею независимости через референдум.

Важно подчеркнуть, что такое нововведение в международном праве отнюдь не означает немедленного разрушения всех существующих государств. Просто они де-факто превращаются в добровольные конфедерации и оказываются «субъектами суверенитета второго порядка». А регионы в этом случае превращаются в «интерактивные модули», из которых будут формироваться государства.
Иными словами, речь идёт о том, чтобы «запустить» во всём мире процесс, аналогичный тому, на базе которого в своё время образовались США. Как известно, в 1776 году несколько независимых государств регионального типа — штатов — добровольно объединились в конфедерацию. И даже сделав поправку на то, что позднее она превратилась в более жесткий федеративный союз, опыт США наглядно подтверждает: государство, которое с самого начала явилось продуктом свободной государственно-строительной деятельности независимых регионов, представляет собой более чем перспективный исторический феномен.

Разумеется, как и у всякого определения, у того, что было предложено чуть выше, можно найти недостатки с точки зрения практической реализуемости. Возможно, не у каждого региона найдется «системообразующий» город (например, в ряде районов Африки), некоторые регионы окажутся сетевым объединением сравнительно небольших сообществ с «размытыми» внутренними границами и множественными локальными центрами (например, Северный Кавказ), кое-где обнаружится конфликтогенная этно-конфессиональная «чересполосица», не преодолимая даже через референдум или выборы (Руанда, Ольстер, Пригородный район Осетии, Иерусалим etc.).
И всё же вышеприведённое определение термина «регион» представляется удобным и потенциально полезным, потому что в него включены критерии, которые сравнительно легко «верифицировать», а значит, и юридически обосновать. Во-первых, внешний (объективный): наличие крупного города и тяготеющей к нему территории. Во-вторых, внутренний (субъективный): определение границ культурного и экономического «тяготения» данной территории к ее центру через волеизъявление жителей данной территории.
Вопрос о том, как всё это может выглядеть на практике, должен, на мой взгляд, стать сегодня центральным в международном политико-правовом дискурсе. Ибо только в случае обретения новой, адекватной современным вызовам, международно-правовой парадигмы XXI век получит шанс выбраться из той глобальной цивилизационной ямы, в которую его загнал ушедший XX век, породивший проблемы, с коими сам справиться так и не сумел[58].

#Острог_регионы #Острог_тенденции постгосударство #Острог_страницы, №19

Яков Чернихов.
Явно надуманная архитектурная композиция в аксонометрическом построении № 95. 1929–1932.