Вопреки Оруэллу. Как на самом деле живут в Северной Корее.
В качестве альтернативы военному вмешательству нередко упоминаются переговоры с Северной Кореей о будущем ее ядерной программы. «Но ни один из этих вариантов нежизнеспособен», – говорит Виталий Манский, один из тех, кто не понаслышке знает каково это – вести переговоры с северокорейцами и достичь определенного успеха.
В мае 2013 года документальный продакшн Манского подписал договор с корейской государственной корпорацией по экспорту и импорту кино, чтобы создать фильм "В лучах солнца". Корейцы, возможно, не заметили тот факт, что компания Манского называется в честь Дзиги Вертова, кинорежиссера начала ХХ века, который первым использовал скрытую камеру.
Сценарий фильма о девочке, готовящейся присоединиться к Союзу детей Кореи (часть Рабочей партии) писали северокорейцы. Перед Манским стояла задача снять тщательно продуманную версию жизни девочки с семьей. Верный методам Вертова, Манский снимал инструкции куратора, сохранял забракованные им кадры и пытался запечатлеть на камеру то, что заметил сам в настоящей жизни в Северной Корее. Официальные цензоры получили карту памяти с утвержденными кадрами. Остальной материал Манский скрыл. Сейчас – это часть фильма, привлекшего внимание всего мира. Его стоит посмотреть: он дает более глубокое понимание жизни Северной Кореи, чем тысячи страниц новостных сообщений, мемуаров и научной литературы.
Подход, показанный "В лучах солнца" мог бы стать серьезным подспорьем в переговорах с Пхеньяном. Но, повторюсь, сам Манский не верит в переговоры с Северной Кореей:
"Я был наивен. Я считал себя переговорщиком, полагал, что могу найти правильные аргументы и достичь компромисса – но это было бессмысленно. Часами вы обсуждаете, убеждаете, возможно, даже воспитываете другого человека, создаете другую картину мира, в которой начинает возникать гармония, и что-то даже вспыхивает в глазах человека – но бесполезно пытаться переубедить фонарный столб. Все абсурдные ситуации возникают, потому что в какой-то момент кто-то установил правило и теперь его нельзя изменить. Не просто потому, что инициатива наказуема, а потому что в голове у жителей Северной Кореи просто нет функции под названием "инициатива".
Вместо того, чтобы нарушать правила, корейцы находят в них неожиданные решения. В какой-то момент Манский попытался снимать своих героев в метро в Пхеньяне. Однако иностранцам можно было проехать только три остановки, а Манскому нужна была запись длиннее. Когда наблюдатели приказали ему выйти и сесть в поезд в другом направлении, если ему нужно снять больше, режиссер стал спорить: ему были нужны те же люди в вагоне. Ок, сказали ему – и приказали всем проехать три остановки назад с режиссером. Люди исполнили приказ без возражений.
Манский вел переговоры со старшими чиновниками северокорейской пропагандистской машины, но может вопросы решаются легче, если вовлечен сам верховный лидер? Манский так не думает. "Парадоксально, – говорит режиссер. – Человек наверху не принимает решений: он зависит от диктатуры, которую создал". Как говорит Манский, диктатура Кима должна поддерживать культ, созданный для поддержания ее самой и ее абсурдных правил. Коммунизм, при котором росли мы с Манским, тоже так работал. Но Северная Корея создала "безупречную" версию игры, как говорит Манский:
"Главная ошибка – воспринимать их нашей версией. Мы шли в тех же колоннах, несли те же портреты лидеров, но возвращались домой и шутили о них. Такого нет в Северной Корее. В романе Оруэлла 1984 персонажи всегда пытаются избежать взгляда Большого Брата ради некоторой приватности. В Северной Корее все наоборот. Люди рождаются с мечтой попасть в поле зрения Большого Брата, чтобы их заметили.
Манский искал признаки иронии позднего СССР, инакомыслия, позволявшего нашим родителям и какое-то время нам самим выжить в абсурдной системе. И не нашел. Он пришел к выводу, что идеологическая обработка в Северной Корее абсолютна. Несмотря на то, что они понимают, что пропаганда режима лжет, их вера в необходимость этой лжи – абсолютна.
Поэтому Манский считает, что война с Северной Кореей так же бессмысленна, как и переговоры.
Даже страшно представить, что они будут делать в состоянии войны. Каждый житель страны станет террористом-смертником с поясом шахида. Там нет того, кто не захочет умирать за поработившую всех систему. У них нет ничего, кроме этого, это единственный смысл их существования.
Это может показаться чересчур драматичным, если вы не знакомы с обычным стилем работы Манского, и, если вы не читали других интервью о жизни в Северной Корее. В недавнем интервью Суки Ким, бывшей учительницы английского языка в в элитной школе Пхеньяна и автора книги "Без тебя нет нас" говорит о том же: она описывает страну как культ, который просто стер существование миллионов людей до своего появления. Также, как Манский, она не встретила исключений из бесчеловечных абсурдных правил, на которых построена система.
Санкции против Северной Кореи неэффективны по тем же причинам. Президент России Владимир Путин, заметивший, что северокорейцы "будут есть траву", но не откажутся от ядерной программы, слушал правильных людей. Хотя при этом он призывает вести переговоры с Северной Кореей и гарантировать безопасность для страны.
Манский предлагает оставить Северную Корею в покое в ее самоизоляции – если цивилизованный мир сможет смириться с мыслью, как режим Кима продолжает бесконечный ряд преступлений против народа Северной Кореи и выдерживать постоянные угрозы запуска ракет. Режиссер не верит, что режим агрессивен по своей природе. Он описал пропагандистское видео в КНДР: в ролике изображена Южная Корея в роли блудного сына, бросившегося за колючую проволоку, которая отделяет его от матери – воплощение Северной Кореи. Как считает Манский, Ким делает все, что может, чтобы разбудить в людях ненависть к США, но при этом сдержать эскалацию, потому что она угрожает режиму.
Манский не верит, что в условиях режима Кима, северокорейцам возможно дать хоть какие-то знания. Он напоминает злого царя из русской народной сказки, который достиг бессмертия, заключив свою смерть на кончике иглы, которую положил в яйцо, запертое в сундуке. "Разведслужбы должны достать это яйцо", - говорит Манский. На вопрос, имеется ли в виду физическое уничтожение диктатора, он возражает – это было бы слишком. И в любом случае, даже если режим исчезнет, жителям страны понадобится больше одного поколения, чтобы стать похожими на нас: Манский отмечает высокий уровень самоубийств среди северокорейцев, сбежавших на юг.
Манский – кинорежиссер, а Суки Ким – писатель; политикам не обязаны их слушать, они ведь шумно ищут обычно решения уникальной проблемы. Но то, что они не слушают – это позор. Если решение вообще существует – оно в плоскости тихих операций разведслужб и дворцовых интриг. И даже в этом случае потребуются десятилетия тонкой работы, чтобы вернуть Северную Корею в большой мир.