Корпорация «Росполитика». Что ждет российские партии до и после выборов в Думу
Применять корпоративные технологии в управлении политической жизнью – главная страсть нынешнего главы внутриполитического блока президентской администрации Сергея Кириенко. Стандартная процедура отбора и типизация глав регионов, губернаторский кадровый резерв с регулярной учебой и тренингами, похожие сборы для вице-губернаторов, управленческие конкурсы «Лидеры России», KPI на выборах – все это пришло из практики крупных корпораций.
Эта технократизация (или, точнее, корпоративизация) российской политики началась с самого близкого к Кремлю контура – губернаторского. А дальше предсказуемо добралась до более отдаленного – партийного. Методы корпоративного управления теперь активно внедряются и в новые, и в традиционные системные партии – через несколько месяцев они должны будут гарантировать Кремлю, что следующая Дума останется предсказуемой и управляемой, независимо от результатов конкретных политических проектов.
Игры в бренды
Одну из корпоративных методик – диверсификацию брендов – Кремль стал внедрять в партийное строительство еще полтора года назад. К старту парламентской кампании в России должно было появиться несколько новых нишевых проектов. В Кремле сочли, что протестные настроения в российском обществе связаны с тем, что у некоторых социальных групп нет своих представителей в парламенте – вот им и решили их обеспечить.
Для сталинистов-ультрапатриотов создали партию «За правду» во главе с Захаром Прилепиным, для тех, кого волнует экология, – «Зеленую альтернативу» с картинками Васи Ложкина, для не слишком рассерженных горожан – умеренно либеральных «Новых людей» бизнесмена Алексея Нечаева и так далее. Новым проектам помогли пройти в несколько региональных заксобраний на выборах 2020 года, чтобы они потом могли участвовать в думской кампании без сбора подписей.
Кремль не будет против, если кто-то из новых партий даже попадет в Думу. Но основной целью их создания было раздробить протестное голосование, а дальше голоса, отданные за тех, кто не преодолел 5%-ный барьер, достались бы «Единой России».
Создание новых структур под кремлевским покровительством шло скорее по законам бренд-менеджмента, чем политики. Каждой партии выделили понятную нишу, за каждой закрепили своего бренд-менеджера из президентской администрации, каждому из них спущен свой KPI. Все, как в крупных компаниях, где примерно одну и ту же продукцию продают под разными нишевыми брендами – экологичным, премиальным, народным.
Если оказывается, что какая-то из предложенных потребителям марок не пользуется популярностью, то ее можно отдать под снос без ущерба для системы в целом – это уже произошло с Партией прямой демократии, которая не смогла пройти ни в одно региональное заксобрание.
Какие-то бренды можно попробовать объединить для лучшей выживаемости – так объединили «Справедливую Россию», «За правду» и «Патриотов России». Слиянию не помешала ни разница в идеологии, ни конфликты между лидерами – для Кремля важнее упорядочить линейку партийных брендов.
Наконец, нельзя допускать и того, чтобы одни бренды подрывали позиции других. Поэтому «Новым людям» недвусмысленно напомнили о необходимости вести более сдержанную и нишевую агитацию после того, как партия перевыполнила KPI и смогла пройти сразу в четыре региональных заксобрания на выборах 2020 года.
Под внешним управлением
Новыми партийными проектами дело не ограничилось. Еще одним шагом к корпоративизации российской политики стало введение внешнего управления не только в новых, но и в старых системных партиях. В их руководство вошли близкие к президентской администрации политтехнологи, которые, по сути, теперь отвечают за оперативное управление партиями, включая распределение средств, выбор тем для агитации и подбор кандидатов и руководителей отделений.
Раньше такие решения принимали сами лидеры партий или их люди. Что-то, конечно, согласовывали в Кремле, но, как правило, по серьезным вопросам. Сейчас у партий появляются внешние управляющие, которые не допустят несогласованной критики власти или сразу пресекут переговоры с нежелательным кандидатом, чтобы потом не было скандалов с его снятием.
В итоге системные партии окончательно встраиваются в госкорпорацию «Росполитика». Даже «Единой России», самому крупному и самостоятельному кремлевскому бренду, выделили отдельного внешнего управляющего, замглавы управления президентской администрации по Госсовету Бориса Раппопорта.
В КПРФ, кампанию по укрощению которой Кремль ведет давно, следующим главой, вероятно, станет депутат Госдумы Юрий Афонин – человек, близкий по типажу к «технократам Кириенко» и имеющий хорошие отношения с президентской администрацией. Он уже получил должность первого зама Геннадия Зюганова.
Владимир Жириновский вряд ли потерпит внешнее управление в ЛДПР, но после его ухода в обозримом будущем партия не сможет выжить без поддержки – а значит, и более плотного контроля – со стороны Кремля.
Just business
Корпоративная система управления партиями удобна для нынешнего состава внутриполитического блока Кремля, людей с бизнес-мышлением. На место структур с идеологией (или хотя бы ее подобием), с яркими лидерами и амбициями приходит набор брендов, искусственно разработанных под идеологические и социальные ниши. Известных политиков в их составе мало или вообще нет – вместо них нанятые амбассадоры бренда, вроде бывшего мэра Якутска Сарданы Авксентьевой в «Новых людях» или Василия Ложкина в «Зеленой альтернативе».
Получившуюся линейку при необходимости можно проредить или, наоборот, расширить. Можно корректировать позиционирование и кампанию отдельных проектов. Из этой системы исключена естественная для всех партий борьба за власть, у каждой структуры есть целевая аудитория и KPI по работе с ней. Такие партии перестают быть коммуникатором с какой-либо частью общества, их предлагается поддерживать просто за близкую и симпатичную оболочку.
Показательно, что кандидатами от партий теперь становятся победители кремлевских конкурсов «Лидеры России. Политика» и слушатели учебы президентской администрации. Это люди с похожими навыками и подходами, готовые влиться в любой политический бренд: надо будет, пойдут в «Единую Россию», надо – в «Справедливую». Для них первична сама политическая корпорация Кремля, а не то, в каком именно из ее филиалов они окажутся.
Участники выборов сотрудничают с такими партиями лишь формально, чтобы не собирать подписи, а названия и атрибутика даже самых крупных из них оказываются ненужными. Выдвиженцы от «Единой России» уже давно стараются скрыть свою связь с партией власти во время кампании. Сейчас приходит очередь других деидеологизирующихся партий.
Например, агитация эрудита-шоумена Анатолия Вассермана, который выдвигается от «Справедливой России» в Москве, выдержана не в эсеровских желтых, а в единороссовских синих тонах. В прошлом году в Иркутской области, где традиционно сильны позиции коммунистов, кандидат в губернаторы от КПРФ Михаил Щапов не только старался не упоминать, от какой партии выдвигается, но и уступил партийный красный цвет в агитации выдвиженцу от власти врио губернатора Игорю Кобзеву.
Лишившись всякой идеологии, амбиций и даже значимой атрибутики, партии становятся одними из самых слабых структур в российской политике. По сути, это просто инструменты, почти полностью лишенные субъектности. Партийная система технократизируется, окончательно отрывается от общества и встраивается в вертикаль в форме госкорпорации.
источник https://carnegie.ru/commentary/84659
постполитика #эра_никчемности #избыточные #симулякры #первый_эшелон #Острог_электоральный #Острог_аналитика
постполитика#эра_никчемности #избыточные #симулякры #первый_эшелон #Острог_электоральный #Острог_аналитика
постполитика #эра_никчемности #избыточные #симулякры #первый_эшелон #Острог_электоральный #Острог_аналитика
постполитика #эра_никчемности #избыточные #симулякры #первый_эшелон #Острог_электоральный #Острог_аналитика
источник https://carnegie.ru/commentary/84659
