Догма о драконе: за завесой китайского мифа современности. Часть 2.
Михаил Куликов
Пузырь под Небом, продолжение
Конечно, коммунистическая партия Китая (КПК) в курсе происходящего и пытается вмешаться регулированием. Во-первых, правила ипотечного кредитования настроены таким образом, что объем первоначального взноса по ипотеке для первого жилья достигает 30% и для второго жилья до 70% от цены, снижая кредитное давление на отрасль и отбивая охоту у нерадивых инвесторов надувать пузырь далее. Но упрямого китайского обывателя, который хочет жить в привычном для себя простом мире, это не останавливает. Люди копят, собирают с родственников, залезают в долги, продают иное имущество, но наскребают на первый взнос желаемой квартиры в виртуальном человейнике. Иногда это выливается в по-настоящему рабскую зависимость от собственного жилья, которое еще не построено. Для некоторых людей в ипотеку вкладываются сбережения, заработанные тяжким трудом за всю жизнь.
Сам этот кризис и его масштабы ставят под сомнение возможности правящей элиты в сфере планирования, ибо любой сколько-нибудь серьезный макроэкономический анализ подсказал бы, куда все движется, на самых ранних стадиях. В итоге регуляционный механизм запущен, но работает плохо, т.к. решения такого рода попадают в юрисдикцию региональных правительств, из которых Пекин выкачивает налоги в соответствии с почти российской колониальной моделью управления. Регионы вынуждены выкручиваться и в конце концов получили ситуацию, когда в среднем треть бюджета формируется доходами от лизинга земли компаниям-застройщикам. И это даже без упоминания фактора коррупции, которая всегда гнездится в таких раскладах. Получается, что директивы правительства регионам разрешать ситуацию в свою пользу выливаются только в стимулирующие меры по уменьшению ипотечных процентов и смягчению требований к покупателям, что в текущей ситуации явный риск.
В итоге недавно правительство Китая выпустило закон о «трех красных чертах», ограничивая компании в количестве своих долговых обязательств исходя из размера взятых на себя рисков. То есть предприняты шаги по сдуванию пузыря «сверху». Но не все так просто: компании за неимением ничего лучшего принялись жульничать в финансовых отчетах, приписывая уже проданные дома к своим активам, искажая прогнозы и спутывая карты регулятору.
Другая мера, которую предприняло китайское правительство — это регулирование условий кредитования. За один 2022 год процентная ставка по кредитам была несколько раз снижена, что работает в синергии с послаблениями от региональных правительств и облегчает приобретение недвижимости тем, кто в ней действительно нуждается. Но что это как не дополнительное вливание в долговой пузырь сектора? Возникает и дополнительный интересный вопрос, каким образом ковидные локдауны могли повлиять на цены недвижимости. После бескомпромиссных локдаунов 2020 года (еще один симптом неадекватной самоуверенности, безапелляционного и чуть ли не метафизического статуса китайской власти) к лету следующего года цены на недвижимость выросли еще на 5%.
Крупными мазками мы уже обрисовали общие очертания кризиса. Такая схема может работать только на относительно коротком отрезке времени, когда все ее участники верят в непрерывный рост. Перед нами пузырь и держится он на таких вещах, как ценностные ориентации общества, социокультурная инерция, кризис управления, человеческая жадность и вера. Самые базовые демографические выкладки уже говорят, что стремительно стареющее китайское население скоро будет неспособно поддерживать текущий уровень запросов (основная группа покупателей — люди от 30 до 45 лет, полноценной смены которым уже ясно, что не будет). Но золотой век капиталистического Китая может окончится еще раньше.
Надувание такого пузыря происходит ровно до того момента, когда люди теряют уверенность, что строительная компания сможет расти дальше и обеспечивать свои обязательства. Это и произошло в 2021-м году.
Самым крупным неудачником оказался Evergrand — один из самых влиятельных девелоперов на рынке недвижимости в стране (в 18-м году даже числился самым крупным). Одна из его дочерних компаний не успела расплатиться с долгами в срок, и люди начали интересоваться финансовыми показателями гиганта. Это запустило цепную реакцию. Когда пошел слух, что компания может обанкротиться на 300 миллиардов долларов долга, по экономике пошла волна паники. Стало понятно, что Evergrand далеко не единственный, а общий долг индустрии недвижимости в Китае составляет 5.3 триллиона долларов. Это вынудило правительство Си вмешаться, вливая деньги в крупные девелоперские компании. Но магически решить проблему они не могут, и стройки 2019 года до сих пор стоят недостроенными. Один Evergrand имеет за душой сотни тысяч недостроенных или даже не вышедших из стадии проекта домов, а бремя расплаты ложится на простых обывателей, годами выплачивавших ипотечные платежи по несуществующим домам.
1 июля дольщики одного крупного проекта застройки в центральном Китае выпустили коллективное письмо, в котором заявили, что перестают выплачивать ипотеку, пока стройка не возобновится. На этом дело не остановилось, и вечером того же дня ситуация повторилась для другого проекта в другой части страны. Дальше пошел эффект домино. К 12 июля 100 проектов подверглись ипотечному бойкоту. К августу количество бойкотированных проектов перевалило за 300. Их владельцы объявили дефолт по своей ипотеке, чтобы привлечь внимание правительства к проблемам простых людей. Это десятки тысяч квартир по всей стране и более 100 миллиардов долларов невыплачиваемого долга.
14 июля в Сиане прошел первый крупный протест дольщиков в недостройках, с чего началась серия протестов по всей стране, и правительство было вынуждено вмешаться, что привело к уличным столкновениям с полицией и даже к задействованию моторизированной техники. Для миллениального Китая это совсем несвойственно.
Добавим, что за последний год случилось несколько крупных дефолтов девелоперских компаний поменьше. Очевидно, это не самое приятное время для китайской банковской системы. Учитывая, что большинство ипотечных долгов числятся за несуществующей еще недвижимостью, банки не могут присвоить имущество в качестве компенсации, что чревато дефолтом уже банка. Один из крупнейших китайских банков уже ограничил снятие денег со счетов.
Тем временем бойкотирование ипотечных выплат набирает обороты. Власти подвергают цензуре СМИ и соцсети, но люди продолжают самоорганизовываться через интернет всеми доступными путями. Партия же пытается закидывать пожар деньгами, рассматривая вливание сотни миллиардов долларов в индустрию, чтобы помочь закончить начатые проекты.
Давать предсказания тут сложно. С одной стороны, ситуация напоминает большую рецессию 2008 года в США после дефолта крупных девелоперских компаний на перегретом рынке недвижимости, но тогда правительство завалило финансовый пожар сотнями миллиардов долларов. Не то чтобы у Китая не нашлось где напечатать внутреннюю валюту, он вполне может это себе позволить, потому что добился изоляции внутреннего валютного рынка, и за счет растущего экспорта может обеспечить ее ликвидность, сдерживая инфляцию. Но инфляцией проблема не исчерпывается. Сектор недвижимости составляет в Китае ~15% ВВП. Однако в реальном соотношении вместе со всеми прилагающимися отраслями вроде строительных материалов, ремонтников, бытовой техники, мебели, агентов и т.д. эта цифра приближается к 30%. Самые крупные банки, в том числе региональные, сильно зависят от ипотечных и прочих кредитов, связанных с недвижимостью. Так же сектор в зависимости от иностранных инвесторов, уход которых может сильно повредить экспорту и нивелировать меры Центробанка по сдерживанию инфляции. Более того, от лизинга земли под застройку сильно зависят и региональные бюджеты. Учитываем еще, что многие поставили на недвижимость сбережения всей жизни, и получаем взрывоопасный социальный сценарий, своеобразный «рисовый бунт», который может легко получить политический окрас. Чего и боится КПК, подвергая цензуре СМИ и подконтрольный интернет.
Проблема в том, что если опираться только на политэкономические соображения, то получается разговор в пользу бедных. В изоляции от социологических и культурологических выкладок это совершенно оторванные от реального мира спекуляции с числами и макроэкономическими отношениями. Масштаб происходящего, денежная и популяционная масса, а также особенности локальной культурной системы указывают, что последствия лопнувшего пузыря могут развиваться по совершенно различным сценариям. И основным фактором активации того или иного варианта тут являются холодные головы в правительстве и мастерское управление, основанное на корректных вводных данных, понимании своего народа и железной логике, неподвластной иррациональным импульсам.
Способна ли КПК сохранить адекватность ситуации и обеспечить такие условия для антикризисной стратегии? Вот к адекватности у меня самые большие вопросы. Иллюстрацией здесь выступает речь регионального чиновника, обратившегося к толпе митингующих: покупайте больше жилья, если у вас уже есть второе, покупайте третье, если есть третье, покупайте четвертое, ради нашей родины (цитата неточная, но полностью передает смысл). Другим примером неадекватности китайского руководства является продолжающаяся до сих пор ковидная политика нулевой толерантности, которая порой оканчивается локдаунами целых городов из-за одного положительного теста. Вряд ли это поможет извести болезнь даже в фэнтези-мире, в котором Китай полностью изолирован от контактов с иностранцами, что уж говорить о мире реальном, который смирился с тем, что вспышки заболеваемости новыми штаммами этой болезни будут периодически возникать во всех странах, и это плохо поддается прогнозированию. Но Китай сказал, Китай сделал — раз нулевая толерантность, значит нулевая толерантность. Партия не может ошибаться.
На кризис рынка недвижимости накладывается ряд не менее значимых вызовов в других отраслях экономики. Например, весьма опасен кризис внешних займов, которые Китай раздал многим странам вдоль так называемого «одного пояса, одного пути». Заем у Китая стоит гораздо дороже займа МВФ, и расплачиваться надо вдвое раньше. Часто такие займы растрачиваются на избыточные вложения в инфраструктуру, что ведет к дефолтам, после которых Китай получает местные ресурсы (например, полезные ископаемые или ключевую долю в перспективных государственных компаниях) в качестве компенсации. Это на первый взгляд замечательно работает в долгосрочной перспективе как ступеньки в мегаломаниакальных планах китайского дракона, но от внимания ускользает, что в краткосрочной перспективе в условиях рецессии китайской экономики это может привести к краху. Рецессия ведет к девальвации юаня на внешнем рынке валюты (что уже происходит), следовательно, к удешевлению экспорта. Это плохо не только тем, что снижается сальдо торгового баланса, но и тем, что окружающим Китай слабым экономикам, которые по уши в долгах у Китая, приходится тоже удешевлять свой экспорт, что ведет к девальвации национальных валют и увеличивает риски по дефолтам. Все бы хорошо, но долги раздавались не только за счет юаня, но и доллара США и других валют. А это уже ведет к дефолту долговых обязательств самого Китая.
Видимо, КПК сами верят в миф о мудром драконе, который планирует на сотни лет вперед. Зато не видит то, что происходит под носом, или видит, но понимание или действие блокировано тем или иным социальным механизмом (например, всепроникающей коррупцией).
К перечисленным проблемам китайского банкинга можно добавить и более долгосрочную проблему с колоссальным долгом по высокоскоростным линиям железнодорожного сообщения, и к этому мы вернемся в одном из следующих разделов, где проведем обзор проблем, оказывающих долгосрочное воздействие на перспективы экономического роста. Но в первую очередь вызов испытывает сама банковская система, которая страдает не только от вышеописанных последствий, но и от внутреннего кризиса управления.
