Сергей Морозов: Метафизика Запада, 1
Говоря о том, что Запад «хочет» что-то, нужно помнить, что Запад похож на галактику, в центре которой находится черная дыра. И эта дыра не может чего-то хотеть. Она – пустота и ничто. Эта черная дыра возникает в любой цивилизации и эту цивилизацию сжирает.
Когда-то давно на месте этой черной дыры были смыслы. В том числе основной национальный смысл: «развитие человека нации – залог успеха развития нации, и наоборот». Для развития нужны были: сила в мире сражающихся наций, иначе, но то же самое – безопасность, желательно с запасом; ресурсы, тоже желательно с запасом. В борьбе за эти безопасность и ресурсы нация себя перестраивала, перераспределяя и используя свои возможности. Она переносила себя на периферию – от «развития человека» к «безопасности и ресурсам». И в конце нация перенесла себя на безопасно-ресурсную периферию полностью, перестроила себя под периферийные задачи полностью. А в центре ничего не осталось, или, что то же самое, осталась черная дыра. Нужно признать, что это стандартный баг национальных и цивилизационных проектов. Поэтому все действительное социально-гуманитарное развитие происходит в серединный момент – когда и на периферии сила появляется, и в центре еще что-то остается.
Обществу нужно развиваться. Общество отращивает себе те или другие органы. Направление собственного развития считается естественным, и поэтому они не считаются приоритетными. Тем более что сначала всё само растет. Но ресурсы общества всегда ограничены. В результате одни органы отращиваются, а другие деградируют. Обычно отращиваются именно органы для обеспечения безопасности и ресурсов, и их прямое продолжение – органы для захвата и контроля ресурсов. На уровне биологии это является искусственным отбором – общество дает преимущества одним типам людей и подавляет другие типы людей; на уровне социальном это происходит через обеспечение социального успеха.
Развитие человека можно назвать еще и его совершенствованием, его прогрессом. И проблема не только в обществе – проблема в самом человеке. Ему просто не нужно это самосовершенствование, не хочет он этого, оно энергозатратно и вообще напрягает. А оно на самом деле – моторчик всех возможных обществ. И когда моторчик останавливается – останавливаются все виды прогресса. Но по умолчанию считается, что если человек получает свободу, свободное время, то он будет их тратить на совершенствование. И это «считается» – тоже результат инерции. Раньше же работало. Раньше же тратили. И еще – результат переноса либеральными мечтателями своих личных особенностей на все общество. Мечтателей вывели, поскольку считалось, что они будут всегда; ведь раньше они вроде бы всегда были, верно? Вот и не поддерживали. Остались потребители.
Исчезновение человека гуманитарного и социального, и исчезновение знания социального и гуманитарного – это один неразделимый процесс. В базе у него – биологическая деградация в результате специализации и естественное исчерпание нового в культуре. Люди – они вроде как и есть ходячие смыслы.
Далее наблюдается утрата собственно навыка жизни, навыка жить. Жить – а как это? Технический специалист, человей из человейника, не должен задаваться этим вопросом; для успеха он должен плыть по течению. Но если течения нет, если оно иссякло – увы. Его же задают… задавали люди. А люди – всё.
Мировая система ограбления народов строилась для обеспечения свободного развития и прогресса других народов. Но возникла проблема, что этих свободного развития и прогресса других народов тоже уже нет. Схлопнулись в пустоту, причин много. И что в сумме? А в сумме то, что мировая система ограбления народов работает по инерции, вхолостую, вокруг пустоты, как ограбление ради ограбления, можно сказать – ради поддержания существующих структур и ради поддержания сложившегося существующего порядка ограбления.
Пока еще шла борьба за мировое господство – а это самый низший в иерархии приличных смыслов – существовал отбор людей для этой борьбы, и эти люди поднимались наверх. Что создавало последнюю иллюзию жизни. Как только была одержана победа, этот последний механизм развития останавливается. Следующий по уровню смысл – это «рост благосостояния советских… американских людей». Но это уже не смысл, это смысловая бессмысленность.
И начинается процесс гниения структур, предназначенных для борьбы. В частности, они превращаются в структуры спектакля, поскольку кроме спектакля ничего не остается. А потом структуры спектакля, ранее периферические и служебные, становятся главными – потому что иного движения просто нет, потому что смысловой центр становится пуст.
И везде и во всем цели и смыслы заменяются совершенствованием средств, которые когда-то для достижения целей и смыслов использовались. А потом – совершенствованием средств для средств. При этом дыра расширяется, растет, растет, растет, и в конце ничего не остается. Галактики уже нет, звездолета для ее захвата тоже уже нет, пушек для звездолета тоже нет, а где-то на самой дальней окраине кто-то допиливает детали прицела для этих пушек.
Такая вот планетарная модель. Хотя на самом деле точно не известно, есть ли в центре галактик черные дыры. Может, и нет, только пустота – в результате центробежных сил.
Бывает, даже обычно случается, что эта деградирующая в сторону ранее служебной периферии группа замечает, что с ее развитием что-то не так. Но есть еще и фактор инерции; раз начатое движение оказывается невозможно остановить. Отсюда шпенглеровское «мы будем умирать сознательно».
