Рустам ЧульфаБольшое видится на расстоянии, 2.
Провинция Синд по численности населения и экономической мощи твердо занимает второе место в стране, ее столица Карачи крупнейшая агломерация Пакистана. Уходя в символизм, отметим, что покорение Индостана исламом началось именно с побережья Синда. Сами синдхи предпочли Пакистан только из-за обещания автономии, которая так и не появилась. Несмотря на террористическую активность в Карачи, Синд сложно назвать радикально сопротивляющимся штатом как Белуджистан. Синд скорее экономический и политический противник Исламабада. По соседству с провинцией находится индийский правый штат Гуджарат – родина националиста Моди, Ганди и отца-основателя Пакистана Муххамад Али Джинна. Именно из Гуджарата идут подстрекательско-сепаратистские идеи о независимости и освобождении от пенджабского засилья. Защитником и проводником интересов синдхов внутри политической жизни Пакистана можно было назвать семью Бхутто (до их устранения), а также многих предпринимателей и политиков из этнических синдхов.
С пуштунами дело обстоит иначе, для Пакистана они могут стать главным триггером в будущем параде суверенитетов. Пуштуны - неконтролируемые 15% населения. В 2018 г. федеральную территорию племен (FATA) присоединяют к провинции Хайбер – Пахтунхва, тем самым объединив две маленькие пуштунские единицы в одну достаточно крепкую.
Пуштуны в Пакистане имеют открытую и не контролируемую исламабадскими войсками границу, а, следовательно, связь с основным своим этническим массивом в Афганистане, который в свою очередь всеми способами проводит политику воссоединения и создания большого Пуштунистана. В середине 20-ого века, сразу после основания Пакистана, афганцы активно старались решить вопрос с границей и территориями, которые они считали своими. После вторжения СССР в Афганистан вопрос был отложен, а Пакистан начал поддерживать своего соседа материально и идеологически, играя на одном фронте с США и Китаем против советов. Потом был Талибан и вторжение Штатов, но с мая 2007 года позабытая идея вернулась. В этот год между Пакистаном и Афганистаном произошел первый открытый конфликт на границе (линия Дюранда), во время попытки пакистанской армии установить новый военный форпост. Была применена артиллерия, обе стороны понесли потери. В 2011 году накал страстей увеличился вместе с количеством боев, примечательно, что со стороны Афганистана атаковали как боевики, так и регулярная армия. Поэтому избрание этнического пуштуна Имран Хана выглядит как уступка новому сильному этносу, который занимает не последнее место на карте региона и его политическом поле. Не будем забывать, что именно пуштуны играли роль силового авангарда в пакистано-индийских конфликтах. Это многомиллионный народ с региональными амбициями, большим военным опытом и социально значимой растущей диаспорой за рубежом. Также интерес к не заканчивающемуся процессу пуштунизации имеет Индия, чья конкуренция с Китаем рождает для нее только один выход - убрать с поля кусающийся Пенджаб.
По сути, главный союзник Китая в мире ислама – исламская федерация Индостана, с централизованной властью и «титульным» народом, чьи амбиции не сходятся с интересами остальных крупных этнических групп. Государство сепаратизма, этно-конфессионального шовинизма, клановых и региональных разборок. На территории Пакистана ярко выражена борьба между иранским пластом (белуджи, пуштуны) и Пенджабом. Сам же Пенджаб - сепаратистки отколовшийся кусок Индии. Индия зеркально поддерживает сепаратистов всех мастей на территории Пакистана. Более того, если приглядеться, то можно увидеть негласный этносоюз между иранскими народами и Индией. Посудите сами: Дели поддерживает Кабул финансово и идеологически, индусам нравится идея пуштунизации; Дели держит авиабазу Фархор в Таджикистане, практически в тылу Пакистана; Пекин вкладывает миллиарды в пакистанский город-порт Гвадар, а Индия в иранский Чахбехар. Иран давно уже тыловая база Индии против Пакистана, а также важный партнер в энергоресурсной отрасли.
Пакистан для Китая играет роль не только кинжала у ребер Индии, но и трамплина к берегам вновь колонизируемой Африки. Черный континент захвачен желтым империей столь стремительно и незаметно, что многие из бывших хозяев этого не поняли и по сей день.
Китай стал тем, кем он должен был стать. Гигант, чьи обиды, чьё унижение и чувство неполноценности перед варварами, так нагло обокравшими его, заставляют реваншизм набирать обороты. Поднебесная благословила нового желтого императора Си в красном лумпао, который не забыл труды мусульманского евнуха Чжэн Хэ и вернул историческую «справедливость», колонизировав Африку южнее Сахары в 21 веке. Но надолго ли? Как скоро китайский шовинизм и уничтожение окружающей среды повернет черные элиты в сторону запада?
Литература:
1. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций
2. Роберт Д. Каплан Муссон
3. Кашин В. ИНДИЯ - ПАКИСТАН: ВОСЬМОЙ ДЕСЯТОК ЛЕТ ВОЕННОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ
4. Белокриницкий В. Пакистан, Южная Азия, исламский мир, Восток. Избран- ные публикации 2008 – 2016 гг. / Институт востоковедения РАН. – М.: ИВ РАН, 2016. – 712 с.
5. Искандаров К. Фактор Пакистана в Афганском конфликте
6. Казанин М.В. КИТАЙ-ПАКИСТАН: ВОЕННО-ТЕХНИЧЕСКОЕ И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА. М., 2017. 104 с.
7. Aasim Sajjad Akhtar The Politics of Common Sense State, Society and Culture in Pakistan
