ДИСКУРСИВНЫЙ ПЕРЕДОЗ
В январе этого года 15-летний ученик одной из волгоградских школ убил свою мать. По сообщениям местных СМИ, всю ночь он читал Достоевского, а наутро, решив, что мать его не ценит, вооружился молотком и забил ее насмерть, нанеся более 20 ударов. Юноша был отличником и состоял в «Юнармии».
В середине прошлого века в США произошло еще более кровавое преступление: 18-летний студент Лоуэлл Ли Эндрюс убил родителей и сестру. Триггером для расправы и в этом случае послужило чтение Достоевского. Вот как ее описывает Трумен Капоте в своей знаменитой книге «Хладнокровное убийство»:
«Вечером 28 ноября, примерно в районе семи, Дженни Мэри сидела с родителями в комнате и смотрела телевизор; Лоуэлл Ли заперся в спальне и дочитывал последнюю главу «Братьев Карамазовых». Покончив с этим делом, он побрился, надел свой лучший костюм и принялся заряжать полуавтоматическую винтовку 22-го калибра и такого же калибра револьвер… Он включил свет, навел винтовку, потянул за спусковой крючок и выстрелом в переносицу убил сестру наповал. Он выстрелил в мать три раза, в отца два... Мистер Эндрюс, однако, был еще жив; рыдая и всхлипывая, он дополз до кухни, но на пороге кухни сын вытащил из кобуры револьвер и выпустил в него весь барабан, потом перезарядил и снова расстрелял все патроны; в общей сложности его отец получил семнадцать пуль».
Почему именно Достоевский упоминается в связи с подобными преступлениями? Очевидно, недаром: его тексты притягательны для сознания определенного типа — расколотого, лишенного медиативной связи с полнотой мира и пытающегося восстановить эту связь. Но, будучи порождением культуры, чуждой медиативным процессам, он может предложить читателю лишь эрзац — медиацию с нижними мирами, из которых могут проникнуть в сознание очень темные и недоброжелательные сущности.
Токсичность русского дискурса в текстах Достоевского сгущается до терминальных значений, неподготовленное сознание способно под влиянием такой концентрации ментального яда на любые эксцессы. Происходит своеобразная дискурсивная передозировка, вменяемый с виду человек превращается в монстра, а потом вновь становится тихим и мирным. Это реперная точка, по которой можно судить о токсичности культуры в целом.
Как многие токсины, русский дискурс может отравить, довести до безумия, но можно и выработать к нему иммунитет. Индивид, переболевший русскостью, способен выйти на иной уровень, развив в себе задатки личности, — стать пострусским. Есть и иной вариант — попробовавший однажды дискурсивного яда требует всё больше и больше, да и других стремится опоить. Как правило, ничем хорошим такое не заканчивается.
В 2013 году в статье «Национальность — это роскошь» Егор Просвирнин писал: «Для эрефийцев русская национальность опасна. В лучшем случае она разрушает эрефийский мир, в худшем эрефиец заражается русскостью, впускает в себя русский свет, и начинается разрушаться сам. Жил человек, не тужил, офис, дом, жена, дети, супермаркет, Египет, иномарка в кредит — а тут сел, прочитал какого-нибудь Павла Флоренского, и всё. Как дальше жить? Зачем? К чему? Ползает человек голый по квартире и скулит, а ведь мог бы жить не тужить лет до 60-ти со здоровым румянцем. Дачу бы прикупил, яблоки бы ездил каждую осень собирать, может, и лодку бы с мотором справил… но нет, выпрыгнет через год из окна, а на вопросы реанимационной бригады его несчастная жена сможет лишь пожать плечами».
Идеолог руснализма прямым текстом пишет, что русское — токсично, и сравнивает распространение русскости с заражением. И какой же вывод он делает из этого? Якобы для русских такое заражение неопасно, мало того — нужно больше русскости. Буквальная реализация этой программы сыграла с ним скверную шутку — спустя 8 лет Просвирнин голым выпал с балкона после ссоры с женой.
От ментального яда больше всего страдают те, кто добровольно или вынужденно с ним соприкасается. Искалеченные судьбы тех, кто поверил в многочисленные химеры, растиражированные русской классикой, — культ страдающего и якобы безвинного народа, революцию, экспансионизм во всех обличьях — тому подтверждение. Простой и ясный способ излечения — отказаться от того, что губит — по-прежнему остается уделом немногих, потому что мало выплюнуть отравленную пилюлю — нужно долго и целенаправленно работать над собой, впитывая здоровые смыслы, буквально перенастраивая себя, а это далеко не каждому по плечу. Это трудно, но необходимо, ибо альтернатива ментальному оздоровлению — варваризация и всевозможные эксцессы.
#история_болезни #некрояз #не_будь_русским
