Сергей Морозов: Метафизика Запада, 2
Человек так устроен, что он не может жить без событий. Самые главные события – это перераспределения ресурсов. Они могут иметь самые разные формы – от захвата территорий до запуска новых производств. Но когда в результате стабилизации всё в мире оказывается распределено, события исчезают. Но человек так устроен, что не может жить без событий. И тогда события начинают имитироваться. Какие-то не событийные действия, например, спортивные мероприятия, событиями объявляются, какие-то просто придумываются, а какие-то создаются. Но чтобы создаваемые события не противоречили друг другу, создается спектакль, на поздних стадиях глобальный, в рамках которого придуманные события синхронизируются. При этом событийность «своя» для человека заменяется для него событийностью чужой – что есть полностью спектакль.
Придуманные события нуждаются в доказательствах. Если самолеты будут бомбить фанерные домики, то это будет распознано как спектакль и будет уже не интересно. Поэтому, чтобы событие виделось настоящим, к нему добавляются настоящие страдания и смерти. Чтобы поверили, нужно кого-то приносить в жертву. Для этой цели выбираются страны и народы, имеющие для владельцев мира малую ценность. Кстати, это очень древняя технология; возможно, некоторые виды человеческих жертвоприношений (только некоторые) возникли как раз для того, чтобы придать ритуалам должную серьезность. И, само собой, отвлекать от других дел, касающихся перераспределения ресурсов.
В сумме спектакля – жертва перерабатывается в событийность. Жертва и событийность становятся одним целым, включаются эмоции, и спектакль воспринимается как реальность. «…Дело прочно, когда под ним струится кровь…»
Организаторы спектакля в общем всё понимают. Поэтому периодически, когда их клинит, они срываются в клоунаду и юродство, и спектакль – вместе с ними.
Существуют масса и режим. Режим контролирует ресурсы, защищая их от массы. Но определяет всю внешнюю атрибутику масса. Например, именно масса выбирает эстрадных исполнителей. Режим обладает техническими возможностями создать массовый психоз в виде своего эстрадного исполнителя. Масса его прослушает, но когда психоз закончится, масса перестанет его прослушивать. Так же точно с публичными демократическими политиками. Так что определяет формы спектакля все-таки масса. И режим в обычном своем режиме следует за массой, за ее вкусами и пожеланиями, о которых она сама даже не догадывается. Это к тому же менее энергозатратно, чем генерация психозов.
Поэтому массе и дают выбрать из двух вариантов, предложенных владельцами США. Не разными владельцами, а одними и теми же, одной группой владельцев. Потому что группа владельцев давно одна.
Что изменится после избрания? Риторика спектакля. То, что планировалось режимом, то и будет исполняться. Но объяснения, рационализации событий будут другими, как хочется массе. Реально не изменится ничего. Но спектакль меняется реально. Массы не захотели смотреть спектакль «Клинтон», они будут смотреть спектакль «Трамп».
Итак, политика – это спектакль. Остается техника.
Техника – это хорошо. А для чего техника? А не для чего, для черной дыры. Средство для черной дыры.
«Проекты Маска» – это тоже только средства. Средства сообщения-транспортировки. Чего и зачем – не важно; понимание самого этого понимания утрачено. Черная дыра и есть зона понятий и смыслов, которые были утрачены.
Что там про Маска у Шпенглера? Мне видятся – много после 2000 г. – городские массивы на десять-двадцать миллионов человек, занимающие обширные ландшафты, со строениями, рядом с которыми величайшие из современных покажутся карликами, где будут осуществлены такие идеи в сфере СРЕДСТВ СООБЩЕНИЯ, которые мы сегодня иначе как безумными не назвали бы.
Да, средства сообщения. И всё. Нет, не всё – еще спектакль, без него никак нельзя. Собственно, и «Маск» есть спектакль, который ставят американские корпорации. И даже когда уже не будет ни электромобилей, ни спутников, спектакль всё равно будет продолжаться. Как в России сейчас. Кстати, айфон – это тоже средство сообщения.
