***

русология #национал_инфантилизм #антиантроп #симулякры

Оно всюду.
В речах политиков. На улицах. В курилках и на страницах академических трудов.
Простой народ – это что-то высокое и в то же время – обычное.
Страдающее и угнетаемое.
Народ. Не просто «народ», а «простой народ».
Как бы еще есть и не очень «простой» народ.
Кто это – мне еще труднее представить, чем народ простой.
Но за рамками речей и анекдотов, академических трудов и политических обещаний, все-таки, кто это – простой народ?

Вот, мой сосед Семеныч – он простой народ?
Безусловно. Семеныч – простой народ. Он водитель в автопарке. Не олигарх, и не, прости господи, чиновник. Водитель. Значит – простой и значит народ.
Так, разобрались. Идем дальше. А страдает ли Семеныч, как страдает весь простой народ?

Тут я призадумался. Семеныч страдает, конечно, но по утрам, когда накануне переберет чуток. Очень страдает. У Семеныча жена бестолковая – заначки его ликвидирует, вот мужик и мучается.
Но нет. Тут что-то не то. Тут другое страдание необходимо. Такое – не конкретное, а «вообще». По жизни, как молодежь говорит.
Вот угнетает ли Семеныча, скажем, правительство?
Честно скажу – не особо.
У Семеныча зарплата неплохая, плюс халтура. Набегает.
В прошлом году Семеныч на дачу котел дорогущий купил, да новый колодец справил – все в копеечку вышло. А он легко, без кредитов. По старинке живет Семеныч – жене получку отдает, с нычкой не наглеет. А жена у Семеныча, Екатерина Петровна, – женщина хозяйственная и скуповатая. Легко деньги у них копятся.
Так что по линии правительства угнетения не очень чувствуется.

Но может быть тогда по линии конституционных прав Семеныча угнетение и притеснение идет? Базовых прав человека, личности и гражданина.
Долго я думал. Нет, и тут не очень чувствуется.
Политической платформы у Семеныча никогда не водилось, аккуратно голосует, за кого скажут мужики из автопарка, в дискуссии и мордобои на политической почве не вмешивается, больше любит «за баб» поговорить.
Была бы платформа у Семеныча – может быть и чувствовал он гонения, но тут для властей облом – нет у Семеныча платформы, а на нет и суда нет…
Не получаются пока страдания и угнетения, не вырисовываются у простого мужика Семеныча.

Ладно. Но может быть у Семеныча есть не политические, а другие какие убеждения? Тут да, признаемся честно – есть у Семеныча убеждения.
Жена его жутко верующая, таскала как-то Семеныча по праздникам в храм, он и привык. Теперь и сам, добровольно ходит. И иконку Семеныч повесил у себя в кабине автобуса. Какая была иконка – святого Агафопуса Критского.

Вера у Семеныча простая и бесхитростная – что говорят, то и есть.
Бог, говорят в трех лицах – Семеныч радостно принимает. Ему все равно. В трех, так в трех. Скажут в десяти или больше – он тоже против не будет. Простая вера, надежная.
Такую веру трудно сбить с толка – да никто и не пытается, Семеныч и тут выходит без страданий.
Так от чего же страдает Семеныч, кроме как от похмелья и опытной в поиске его заначек на утро Екатерины Петровны?
Тут признаюсь честно – спиной он хворает. Спина у Семеныча слабое место, часто болит, ноет и крутит спину. Тогда лежит Семеныч и только охает, когда резко двинется.

Так простой человек Семеныч? Простой. Да не очень. Где некрасовская жуть? Где страдания и пафос по Достоевскому, так наглядно нам продемонстрированные на примере тезки Семеныча - Мармеладова Семена Захаровича? Где все эти духовные метания, уже по Толстому? Где, спрашиваю я вас? Нет ответа.

Ведь согласно классикам – это главная отличительная черта простого народа. Страдания, метания и угнетения. Метаний и угнетений у Семеныча мало, недостаточно, а хвори ограничиваются телесными, если, конечно, не считать похмелье – душевным страданием.
И, если разобраться, у всех вокруг почти также, как у Семеныча.
Звезд с неба не хватают, глубоких убеждений ни в чем не имеют из-за отсутствия времени, а страдания ограничиваются самым простым человеческим списком – почти у каждого что-то свое, а вместе – не такой уж и различный.

Тогда кто такой – этот простой народ?
А нет его. Глупость все это…
Есть народ. А простой он или не простой – то только тема для
спекуляций, не более.

Семенычу что надо? Ему надо, чтобы работа была, чтобы жена не выносила мозг по утрам, когда голова и так раскалывается, чтобы спина перестала болеть, чтобы начальство не резало премиальные и давало подхалтурить.

Выпить на выходных. С мужиками обсудить актуальную повестку – про покрышки, про Клавку, про Путина, про жен и про детей.
Анекдот, чтоб с сальцой и утром в нычке найти пузырек спрятанный.
Простые желания. Простые цели.
Может быть и отсюда – «простой народ».
Мол, кому много не надо…
Удобно – и для политиков, и для академиков.
А писатели – еще и страдания подпустят, подперчат.
И кто против?
Все за.

Друг Сократа

Комментарий Острога:
С нашей точки зрения, у слова "народ" есть два измерения. Оба в чем-то отражены в приведенном тексте.
Прежде всего, когда вы слышите или видите слово народ, знайте - скорее всего вас просто напросто хотят обмануть. Народ - это демагогема и симулякр, пустая оболочка, за которой ничего не скрывается, кроме апелляции манипулятора к чувствам манипулируемого и усвоенным в школе штампам.
Но если мы рассмотрим внимательно этот усвоенный набор штампов, то сможем собрать по кирпичикам некий социально-психологический паттерн. И будет он не самого приятного свойства. Процитируем:

...#Народ это не сумма индивидуумов, а набор имперсональных программ, сценариев и стереотипов мифообразования и соответствующих им форм социального поведения и других практик. Индивидуумы же являются лишь ситуационными (для многих, впрочем, эта ситуационность заполняет всю жизнь) проводниками, агентами-исполнителями этих приходящих как бы извне программ.
Народ – это человек толпы, латентно живущий в каждом отдельном индивидууме, т.е. это то, что надо из себя выдавить, чтобы стать личностью. У народа обезьянья душа. Она не помнит того, что было вчера, но зато помнит то, чего вообще не было сто, двести или пятьсот лет назад. Живя сегодняшним днём, она принципиально не способна адекватно осмыслить прошлое и панически боится исторически конкретного будущего. Источником, направляющим поведение народа, выступает не интеллект, а психическое поле человеческой массы. Народ можно бесконечно обманывать одними и теми же «дурилками»; главное, чтобы исходили они всякий раз от нового властного субъекта, знаменующего собой ритуальное обновление мира.
Андрей Пелипенко

Иллюстрация: Василий Шульженко. Пивная. 1989