Святослав Зеленский Введение в СТК. В чём Смысл? ч.4
Формирование ПО (психического образа) – предпоследний шаг к рождению Смысла. Мышление ищет путь назад к «подлинным» вещам, стремясь преодолеть «образовавшиеся бреши и лакуны в полуразрушенном природном психическом порядке».
Психика не отражает внешние реалии «как они есть», а складывает новый образ, модель из отдельных частей прафеномена. Целостность ПО – относительна. Его компоненты могут быть как угодно скомбинированы, а это уже переход к семантике. Сознание, вступающее в «контакт» с вещью, меняет и её, и самого себя:
«история формообразования есть одно из отражений истории сознания и ключ к её археологии и реконструкции. Так, сколотые камни олдувая – это ещё не формы, а всего лишь абстрактные морфемы. А вот разница между деструктивной технологией мустье, которая знает лишь раскалывание и расщепление камня до нужных размеров и формы, и конструктивной технологией верхнего палеолита, оперирующей уже специально заготовленными деталями, может многое сказать о путях и характере трансформации раннего сознания. Правда, этот первичный «праксис» по «исправлению» вещей, дабы они могли быть заново природнены и пережиты как часть себя, протекает уже в психических репертуарах завершающих стадий смыслогенеза».
Благодаря магическо-технологическому диалогу палеосознания прафеномен превращается в артефакт. Психический образ – это некий эталон, на который ориентируется психика, отсекающая от прафеномена всё лишнее: лодка «извлекается» из бревна. Формирование природы Должного (также отдельная важнейшая в СТК категория, требующая особого рассмотрения) близко по механизму. Это разница между «есть» и «должно быть».
Психические образы формировались болезненно, не хватало памяти. Поэтому первобытный человек выносил их «вовне». Это различные засечки, зарубки, штрихи, позднее примитивные ещё изображения. Последние уже находятся на стыке смысловой деятельности.
Самой по себе партиципации к ПО недостаточно, психика хочет именно «достать» сам прафеномен благодаря деятельности по опредмечиванию ПО. Экспликация психического образа происходит в такой последовательности: сначала от прафеномена отслаиваются определённые модусы, затем происходит отчуждение психики, обнаружившей несоответствие прафеномена психическому образу, наконец, деятельность по «подгонке» прафеномена под психический образ – «извлечение лодки из бревна».
«Таким образом, цели экспликации психического образа и рождения смысла представляют собой глубоко синкретический, монолитный комплекс. Категориально отделить одну от другой можно лишь с большой долей условности. Основные таковы:
– психологическо-терапевтическая – необходимость разгрузки памяти и стабилизация психического режима;
– социально-прагматическая – коммуникация с соплеменниками для коллективного осуществления жизненно важных программ (эта функция была присуща протокультуре в самой минимальной степени и развилась впоследствии лишь к верхнему палеолиту, когда ОФС заработала полноценно и стабильно);
– экзистенциальная – медиация между психическим образом и прафеноменом и снятие таким образом онтологической дистанции между ними.
А за всем этим стоит, напомню, неизбывнее стремление вернуться из травматически дуализованного состояния психики в режим партиципационного единства с миром».
(ОФС – Общая Формула Смыслогенеза. О ней ниже.)
У мышления первобытного человека ещё не было правил оперирования системой знаков и кодов, поэтому трансляцию ПО нельзя рассматривать как знаковую деятельность. В то же время у ПО есть некая знаковая природа – он представляет собой сообщение о партиципационной ситуации посредством кода. А носитель кода - эмпирические характеристики вещи (видимо, имеется в виду форма, размер, материал и т.д.):
«… корни всякой коммуникации уходят не в код, а в отсутствие какого бы то ни было кода. Стало быть, структуры разных языков и исторически сложившиеся коды могут существовать, но это не структура языка как таковая, не некая Пра-система, не Код кодов. Последний никогда не станет нашей добычей».
«экспликация психического образа есть акт рождения смысла, который представляет собой сложный, внутренне связанный комплекс, состоящий из:
1. дискретного психического состояния;
2. психического образа как семантемы этого состояния;
3. интенции к экспликации этого первичным образом семантизованного состояния вовне;
4. формирования наличного репрезентанта этой экспликации в виде феномена культуры (артефакта)».
Экспликация психического образа – это рубеж, отделяющий животную психику от человеческой ментальности. Социальная трансляция ПО – необходимейшее условие рождения смысла. Смысл формируется как бы одновременно на индивидуальном и социальном уровне. Индивид решает собственную проблему, попутно формируя социальность.
Вернёмся к вопросу о роли в смыслообразовании двух полушарий мозга. Разница между полушариями – это основание принципа попеременного доминирования смысла. Он означает неустойчивость, подвижность значений, характерную для мифологического мышления.
Левое полушарие разбивает правополушарный единый гештальт на множество мини-целостностей. Фокус партиципации смещается с размытого и диффузно-синкретического общего целого на отдельные локусы. Сознание, еще стремящееся удерживать все целое, «плавает» между локусами, пытаясь устанавливать пока временные структурно-смысловые связи. Это #мифологическое_мышление.
Благодаря конвертации природных программ в культурные любой сигнал, любое действие, приобретают многозначные возможности интерпретации. Каждый отдельный элемент новой системы (смысл) представляет собой маленькое целое: обладает своим ассоциативным полем и множественностью толкований. Первоначальное значение становится не единственным, а просто доминирующим и обросшим многослойной периферией. Причем одно из периферийных значений вполне может само стать доминирующим.
Огромную роль в процессе смыслообразования играет метаоппозиция «Я - иное», которая считается в СТК своего рода «матерью» всех оппозиций. Именно она поражает первобытное сознание первым шоком выпадения из всеобщих связей. Именно её преодолению служат партиципационные устремления. Итак, партиципация – узнавание, определение неких единых, общих вибраций между «Я» и объектом. В акте партиципации возникает ощущение гармонии и порядка. Во всей ситуации смыслогенеза самую важную роль играет первичное, бессознательное стремление к природнению другого.
Когда у мыслеформы появляется знак (проблема семиотизации рассматривается далее), он в каком-то смысле отрицает её. Это уже «не-оно». Первичная партиципация – это единство «Я», предмета и его знака. Она ещё протекает в режиме почти полного неразличения субъекта и объекта, абсолютного погружения в выхваченную из континуума таковость. Нет осознания я-самости. Разрыв этой связи и создает тот зазор, в котором возникает культура. Задержка может быть бессознательной и осознанной, между продолжительными ситуациями партициации. При последней партиципация происходит не к прафеномену, а к достаточно отчужденному объекту. После распада единства в психике остается своего рода «след» объекта.
Вторичная партиципация уже «сползает» на знак. Первые замещающие мыслеформы знаки имеют огромную сакральную значимость.
После возникновения смысла двойственность из чисто психического состояния становится универсальным кодификационным принципом.
Потребность в партиципации - основа любых протокультурных, в т.ч. социогенетических практик. Последние строились вокруг темы родства и родственных связей. Важнейшая составляющая этой темы - формула слитность - разъединенность - воссоединение, которая соответствует Общей Формуле Смыслогенеза и восходит еще к квантовому уровню (локальность - нелокальность). Круг партиципационных связей расширялся, и гоминиды как бы заново «узнавали» друг друга. Они объединялись благодаря элементам речи, артефактам и самому процессу их изготовления. Обмен смыслами некоторым образом сделал видимым ментальные различия. Это расширение партиципационных связей увязывает социальное и индивидуальное.
#Острог_заумь #Острог_теория #Острог_страницы, №22
Продолжение следует