***

Многие верят в миф о том, что при Сталине, мол, порядок был. Ну да. Но нет.
Как пишет, например, в своём исследовании А.Г. Тепляков, «начальник ОКР «Смерш» 5-й Ударной армии Н. М. Карпенко в 1945 г. реквизировал «большое количество ценностей и валюты, изъятых в отделении Рейхсбанка в Берлине», из которых часть присвоил, а некоторые ценности (платина, золото, серебро, драгоценные камни) незаконно раздал своим подчинённым и другим лицам. Работая с 1947 года начальником УМГБ по Алтайскому краю, генерал-майор Карпенко был в декабре 1951 году арестован за мародёрство в оккупированной Германии; при обыске у него нашли четыре золотых портсигара, 30 золотых часов и много других дорогих ювелирных изделий. Осуждённый за «злоупотребление служебным положением, хищение государственного имущества и ложный донос» на 10 лет заключения, Карпенко был досрочно освобождён в ноябре 1958 года.

Заместитель министра внутренних дел СССР генерал армии И. А. Серов оказался в числе наиболее видных расхитителей трофейного имущества. Как отмечал в конце 1958 г. председатель КПК при ЦК КПСС Н. М. Шверник, Серов изобличался в хищении для себя свыше двух миллионов марок из Рейхсбанка, а также драгоценностей и золотых слитков». Поскольку генерал Серов являлся ближайшим сподвижником Хрущева и оказал ему немалые услуги в ходе борьбы за власть, в борьбе против Берия, Маленкова, Молотова и Кагановича, то хода записке Шверника «борец с произволом» Хрущёв не дал...

«В ходе финансовой проверки Ленинградской области в 1949 года Министерство финансов установило многочисленные факты незаконного расходования городскими и областными властями государственных средств и использования служебного положения в личных целях, - говорится в исследовании доктора исторических наук И.В. Говорова. - Руководство обкома, горкома, обл и горисполкомов расходовало государственные деньги на организацию грандиозных банкетов, содержание охотничьего хозяйства, где отдыхали представители номенклатуры, приобретение дорогостоящих подарков «патронам» из Москвы (А Кузнецову, Н. Вознесенскому и др.).

Руководителей города и области обвиняли также в присвоении обстановки Мариинского дворца, выдаче пособий штатным работникам исполкома из средств, предназначенных для оказания помощи нуждающимся горожанам». Судя по всему, коррупционная составляющая в деятельности секретаря ЦК ВКП(б) Алексея Кузнецова и его приспешников стала главной причиной его политического краха, последовавшего за человеческими падением тех, кто от самого Сталина удостоился уничижительной характеристики «разложившиеся люди, пьяницы и воры, обкрадывавшие партию и государство»... По данным С.Ю. Рыбаса, тогда «было «установлено, что в городе действует преступная группа во главе с неким уголовным аферистом Карнаковым и должностными лицами из городской прокуратуры, суда, адвокатуры, ВТЭК, горжилотдела, ОБХСС, управления городской милиции, паспортного отдела, военных учреждений ЛенВО и др.» В результате операции под подозрение попал А.А. Кузнецов, который не принял должных мер по сигналам о коррупции, а сам жил «в 20-комнатном особняке» с роскошной обстановкой.

Начальник же Ленинградского управления НКВД П.Н. Кубаткин тоже оказался замаран: «получил в подарок от некого Битермана, впоследствии арестованного по делу «Скорпионы», трофейный автомобиль». Теперь ленинградские руководители предстали совсем в ином свете: сращение с организованной преступностью, очковтирательство, двоедушие, корыстолюбие».

В такой ситуации Министерство гос. контроля вынуждено было действовать решительно. Только в 1947 году его сотрудники подвергли ревизии 17 территориальных управлений и 25 баз Министерства продовольственных резервов СССР. «По итогам ревизии было издано совершенно секретное постановление Совета Министров СССР «О хищениях, скрытии от учета, порче и самовольном разбазаривании продрезервов», предписывавшее привлекать виновных к строгой, в том числе уголовной ответственности. К началу 1948 года в соответствии с требованиями этого постановления было осуждено более 10 тысяч материально-ответственных лиц», - отмечает Ю.В. Рубцов. Активно пришлось вписаться сотрудникам Министерства государственного контроля СССР и в противодействие разбазариванию и прямому воровству трофейного имущества. В ноябре 1946 года состоялась проверка в Комитете по делам искусств при СМ СССР. Как выяснилось, инвентаризация всего трофейного имущества, прежде всего, произведений искусства, которую Совет Министров СССР поручил провести председателю Комитета М.Б. Храпченко до конца августа 1946 года, «не была завершена и к ноябрю. Огромные ценности — картины, ювелирные изделия, старинные книги, антикварная мебель — грузились в Германии и Венгрии «навалом», без осмотра и описей, в пути и по прибытии в Москву расхищались. Из 16 эшелонов трофейного имущества, прибывших к 1 августа в адрес Комитета по делам искусств, семь не имели никаких сопроводительных документов. В столице ценное имущество распределялось по личному усмотрению начальства. По указанию Храпченко больше 30 роялей было выдано лицам, не имевшим никакого отношения к музыкальным учреждениям, — министру высшего образования С.В. Кафтанову, министру материальных резервов М.В. Данченко, заведующему отделом печати ЦК ВКП(б) А.М. Еголину и др.»

30 декабря 1947 года министр Госконтроля Мехлис доложил заместителю председателя Совета Министров СССР В.М. Молотову и секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Жданову о нарушениях во время обмена денежных знаков, состоявшегося за две недели до этого. «В числе тех, кто пошел на грубое нарушение постановления правительства, оказались председатель Совета министров Молдавии Г.Я. Рудь, группа партийных, советских и административных работников Ленинграда и Ленинградской области, многие другие должностные лица, - сообщает Ю.В. Рубцов. - Мехлис внес предложение поручить Министерству финансов силами собственного контрольного аппарата проверить законность всех финансовых операций, осуществленных 14 и 15 декабря 1947 года». В сентябре 1946 года Мехлис доложил о нарушениях в деятельности «заместителей министра трудовых ресурсов СССР П.Г. Москатова и Г.И. Зеленко, израсходовавших при строительстве собственных дач более 80 тыс. рублей государственных средств и использовавших бесплатный труд учащихся ремесленных училищ. В Министерстве строительства топливных предприятий СССР с одобрения министра А.Н. Задемидко его заместитель Т.Т. Литвинов разрешил израсходовать на оборудование кабинетов для руководства более 1 млн. рублей. Министр угольной промышленности западных районов СССР Д.Г. Оника грубейшим образом нарушил постановление СНК СССР от 2 января 1945 года, запретившее расходовать государственные средства на устройство банкетов. Проведение с его участием совещания с передовиками производства Донбасса в мае 1946 года сопровождалось несколькими банкетами, для угощения гостей которых за счет угольных комбинатов было израсходовано более 350 тыс. рублей. Совет Министров СССР и его председатель реагировали на сигналы Мехлиса. Строгий выговор от Бюро Совмина получили Задемидко и Москатов, выговор — Оника. Были отстранены от должности Зеленко и Литвинов. На любителей развлечений за госсчет были произведены денежные начёты». В итоге только за 1947 год и первую половину 1948 года в государственный бюджет было взыскано около 10 миллионов рублей, в два с лишним раза больше, чем за 1945 год и первую половину 1946 года.