ПРАВОСЛАВНЫЕ ИСТОКИ ИМПЕРСКОЙ ТРАДИЦИИ
В идеологии славянофильства православию отводилась ключевая роль. И это далеко не случайно. Приводимая нами выше цитата из письма патриарха Антониоса Константинопольского великому князю Василию I «для христиан невозможно иметь церковь и не иметь императора, эти двое не могут быть разделены» достаточно ясно указывает на православные истоки имперской традиции. Православие формируется в Восточно-Римской империи и осознает империю как онтологию православного христианства.
В этой связи заметим, что Вселенский патриарх Агафангел (1826–1830) во время Греческой революции негативно оценивал саму революцию. Это задавалось не только политическими реалиями: Вселенский патриарх находился в столице Османской империи и не мог приветствовать восстание греческих подданных против законного правителя (Перед этим турки повесили Вселенского патриарха Григория V на пасху 1821 года на воротах патриархии). У патриарха был другой – содержательный аргумент. Дело в том, что Греческая революция была не религиозная, а национальная. В идейном аспекте деятели революции апеллировали не к Византийской империи, а к античной Греции, то есть, к эпохе дохристианского язычества.
Как видим, пять веков османского владычества в одном отношении пошли пелопонесским грекам на пользу. Если греки и эллинизированное население Малой Азии в основной своей массе шли по пути исламизации и тюркизовались, то население собственно Греции излечилось от имперского соблазна. Впрочем, и в самой Византии Греция была захолустной провинцией и имперскими амбициями особенно не страдала. Честолюбцы и искатели карьеры переезжали из Пелопонесса в Константинополь.
Что же касается Болгарского царства, то там византийская имперская традиция наложилась на энергию молодого народа. Во времена Второго болгарского царства болгары успешно воевали как с крестоносцами, так и с византийцами и сколотили довольно большое государство. Царь Калоян, правивший десять лет на рубеже XII и XIII веков получил прозвище «Ромеебойца». В 1913 году Болгария начинает Вторую Балканскую войну. Вот как характеризуют ее истоки в словарной статье Википедии «болгарское правительство желало максимально расширить границы Болгарии, создав Целокупную Болгарию – империю, которая должна была охватить всю восточную часть Балкан». Итак, имперская традиция закрепилась в Болгарии и возродилась после обретения независимости. Вторая Балканская была проиграна, так что имперские амбиции реализовать не удалось.
Зато у Сербии все получилось. В XII веке Сербия освободилась из под власти Византии, а к середине XIV века создала крупную державу, охватывающую юго-западную часть Балкан. Завоеванная турками в 1459 Сербия 350 лет находилась под османским игом. В 1830 году Сербия получает статус автономного княжества, вассально зависящего от Османской империи. Сербия получила независимость только в 1878 году. Однако, уже в 1840 годы формируются принципы новой внешней политики, нацеленной на объединение всех южных славян под властью Сербии. В 1844 министр внутренних дел Илья Гарашанин предложил план (носивший название «Начертание») создания военным путем на развалинах Османской империи Великой Сербии. Как указывают исследователи, эта идеология легла в основания внешней политики страны в конце XIX – ХХ веках.
Для создания собственной империи сербской элите пришлось потрудиться и создать повод для развязывания Первой мировой войны. (Желающему разобраться с идейными истоками и организационным оформлением развязывания Первой мировой войны стоит обратиться к движению «иллиризм», к персоне Драгутина Дмитриевича (он же Апис), организации «Молодая Босния». Эти идейные комплексы и силы вызвали к жизни Гаврилу Принципа и подготовили событие 28 июня 1914 года.) В результате войны погибло 7млн. 369 тыс. человек, но сербская мини-империя сложилась. В декабре 1918 года конституируется Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев, которое в 1929 году переименовывается в Королевство Югославия. В ходе Второй мировой войны королевство пережило коммунистическую инверсию, в 1945 году превратившись в Социалистическую Федеративную Республику Югославию.
Это была полноценная империя, в которой православная Сербия объединяла православных же македонцев и черногорцев, католиков хорватов и словенцев, мусульман и цыган Боснии, Герцеговины и Македонии, албанцев края Косово. Социалистическая Югославия распалась в ходе кровавой гражданской войны в девяностые годы прошлого века.
А еще в послевоенные годы рассматривались планы создания Балканской Федерации, куда помимо Югославии должны были войти Албания, Болгария, Румыния и (в случае победы коммунистов) Греция. Москва поддерживала данную идею. Планы не удалось реализовать из-за противоречий между коммунистическими правителями названных стран. На повестку дня эта идея была поставлена по завершении Второй мировой, однако концепция Балканской конфедерации возникла гораздо раньше, в конце XIX века в среде панславистов. То был идеальный образ желаемого будущего. Панслависты были не меньшими имперцами, нежели политическая элита Австро-Венгрии и Османской империи. Они боролись не с имперским принципом исторического бытия, а стремились создать «свою» славяно-православную империю.
Югославская Империя по историческим меркам просуществовала недолго, порядка семидесяти лет. Надо заметить, что пережиточные феномены, возникающие на окраине фронта всемирно-исторического процесса, в принципе недолговечны. По нашему убеждению, православные общества окончательно излечиваются от имперского соблазна только в процессах вхождения в секулярную эпоху.
Румыния до Первой мировой войны ничем примечательным в интересующем нас отношении не отмечена. В межвоенную эпоху здесь сложился любопытный идейный синтез православия и фашизма в идеологии «Железной гвардии» Корнелиу Кодряну. Последний считал сельскую общину идеалом общественного устройства. Идеология «Железной гвардии» носила антифеодальный и одновременно антимодернистский характер. Однако выраженных имперских амбиций в истории Румынии не просматривается.
Сопоставление постосманских православных стран показывает, что имперский модуль лежит в основаниях православия и, после обретения независимости, активизируется в сознании местной политической элиты с высокой долей вероятности.
Рассмотрение исторических судеб балканских народов позволяет лучше осознать логику эволюции идейных комплексов «образованного общества» в России. Имперская традиция органически вырастала из православной идентичности. А когда выяснилось, что процессы модернизации проблематизируют дельнейшее существование государственного православия в стране, российское общество пережило инверсию, отказалось от православия, но сохранило Империю.
