***
Второй Майдан был воспринят в русскоязычном информационном пространстве как событие эпохального масштаба (если не сразу, то уж безусловно после того, как площадь Независимости ощетинилась баррикадами и озарилась пламенем горящих шин). К слову, заметим, за пределами бывшей советской зоны влияния Майдан встретили куда спокойней. Чтобы не сказать, с любопытством, граничащим c вялым равнодушием. Основная причина проста. Обитатели постсоветского пространства смотрели на телевизионную картинку сквозь розовые очки уже готовых идеологических мифов. У западного же потребителя информации заранее готовые мифологемы отсутствовали. И он никак не мог разглядеть за телевизионной картинкой "месилова" на фоне горящей резины эпизод эпохальной битвы Добра и Зла.
Зато на постсоветском пространстве Майдан стал Легендой, с большой буквы. Со знаком плюс или минус -уже другой вопрос. Зрители останкинского зомбоящика видели в бойцах с баррикад страшных фашистов-бандеровцев, нежить, недобитую в Великой Отечественной, и воскрешенную из прошлого по воле заокеанского Госдепа. Противоположная сторона, особенно та ее часть, которая без критики приняла промайдановское освещение событий, безоговорочно видела в боевиках с красно-черным флагом воинов Света. Причем сознание и тех и других с легкостью воды обтекало угловатые факты, если те противоречили их любимым мифологическим схемам.
На данный момент разум обитателей постсоветского зазеркалья, в основном, дремлет в объятьях тех же легенд. В российском рунете те, кто раньше горячо отстаивал Майдан, говорят о нем реже, и отнюдь не потому, что тема утратила актуальность. Их останкинские антиподы несут ерунду, мало отличающуюся от бреда эпохи "радиоактивного пепла". В украинском пространстве продолжают сражаться "вата" и "вышивата", сражаться правда не сколько друг с другом, (потому что все инакомыслящие по привычке незамедлительно отправляются в бан), сколько с собственными бумажными драконами. Первые по прежнему уверены в "русском мире" воюющем не с Украиной, а с проклятыми Штатами, вторые продолжают повторять мантры о Революции Достоинства, которая навсегда их изменила, правда, все меньше уточняя, что же она такое изменила на самом деле, кроме идеологического фасада.
Но, вполне возможно, пройдет еще несколько лет, и события Майдана потихоньку перестанут упоминать в терминах великой битвы Добра и Зла. Потому что второй Майдан (как, впрочем, и первый) вопреки распространенному мнению, вовсе не был революцией. Он был просто эпизодом борьбы олигархических группировок, одна из которых нарушила сложившийся консенсус элит, а вторая, в лице олигархов, уязвленных беспределом "донецкого клана", раскрутила подходящий для уличного противостояния инфоповод.
В отличие от России, где после 93-го года власть имущие сделали все возможное, чтобы выходящие на площадь граждане перестали быть фактором большой политики, в украинском пространстве сложились несколько иные правила игры. Вывод масс людей на улицу оставался "последним доводом королей" украинской политики, а методы ангажировать массы становились все более эффективными. Если многие участники Оранжевой революции выходили на площадь за поденную плату, то десять лет спустя применившая тот же метод Партия Регионов позорно проиграла. Потому что на митинги Антимайдана автобусы привозили наемников, согласных постоять с плакатами за пятьсот гривен, а на Майдан выходили идеологически мотивированные граждане, готовые жертвовать своим временем, деньгами, кровью. Не надо объяснять, что сильнее.
При всем уважении к этим людям, часть которых героически сложила голову за будущее своего народа и своей страны, автор должен заметить, что их мотивация, во многом, была результатом работы масс-медиа. В первую очередь телевизионных каналов, принадлежащим олигархам, вступившим в противостояние с Януковичем. Люди склонны преувеличивать независимость своих убеждений, но даже если свое отношение к политике многие из них каким-то образом выработали совершенно независимо от телевизоров, газет, радио и так далее, то Майдан, как Событие с большой буквы было создано именно средствами массовой информации.
Автору этих строк как-то довелось присутствовать на встрече питерских гражданских активистов с Борисом Немцовым. Кто-то из них, задавая вопрос, упомянул о семидесяти девяти процентов рейтинга Владимира Путина. И улыбка, и ответ Немцова были полны иронии. "Вы дайте мне на пару недель федеральные каналы, - сказал он. - И у меня через две недели рейтинг будет больше, чем у Путина!"
Насчет двух недель Немцов мог и загнуть, но по сути, он был железно прав. Утрированно говоря, дайте шестьдесят процентов телеканалов страны Навальному, и через полгода, когда возникнет подходящий инфоповод, у стен Кремля соберется миллион человек, они потопчут ОМОН, который попадется им под ноги, и на руках внесут Навального в Кремль. А потом, дайте Навальному годик порулить, отдайте все телеканалы Ходорковскому, и через три месяца уже его внесут в Кремль. Разумеется, все не так просто, и даже при полном господстве в информационном пространстве нельзя втюхать потребителю что угодно. Но на то и существует искусство политтехнологов, чтобы побудить массы на нужные действия, подобрав наиболее подходящую мотивацию.
Парадоксальность же истории с возникновением второго Майдана состоит в том, что информационный повод для массовых выступлений создали не сколько противники Януковича, сколько он сам, вернее, его политтехнологи. В первую очередь, это, конечно, Пол Манафорт, несколькими годами спустя доказавший свою гениальность организацией предвыборной компании Трампа. Соглашение о евроинтеграции, значение которого украинское общество под влиянием телевизионной пропаганды страшно преувеличивало, могло иметь, на деле, достаточно скромные последствия. Но оно было ключевой частью пиар-компании Януковича, которая должна была обеспечить бывшему охотнику за шапками выход во второй тур следующих президентских выборов. В качестве одиозного спарринг-партнера во втором туре, судя по всему, раскручивался Тягнибок, неприятие к махровому национализму которого должно было толкнуть в объятья Януковича население юга-востока, которое, прежде было его электоратом, но которому он успел несколько осточертеть. В то же время, прозападная часть электората должна была отдать голоса Януковичу, как гаранту европейского выбора. В том, что результаты "евроинтеграции" не оправдают ожидания, выяснилось бы значительно позднее.
Что-то подсказывает, что этот политтехнологический план был бы блестяще исполнен - если бы в эту историю не вмешался лично Владимир Путин. Который, как известно, был обречен всех переиграть. Вторжение в специфическую кухню украинской политики было осуществлено с твердостью идиота и ловкостью слона в посудной лавке. Уже на первые же попытки втянуть Януковича в мертворожденный Таможенный союз украинское общество отреагировало нервно, а когда, применив набор аргументов, от которых было невозможно отказаться, Путин уломал Януковича, настроения были доведены до нужной точки кипения.
Таким образом, гениальная конструкция Пола Манафорта, будучи перевернутой с ног на голову, осыпалась как карточный домик. Но вес и инерция обломков оказались увесисты, их хватило, чтобы пришибить попутавший берега донецкий клан. Стране два года внушалось, какие блага упадут с неба на каждого украинца после подписания соглашения, а теперь этот козырной аргумент вдруг перекочевал в руки врагов Януковича. Мустафа Найем мог не призывать выходить на площадь, это сделал бы кто-то другой, и результат не был бы хуже.
Отдавая должное гражданскому мужеству, терпению и стойкости людей, день за днем выходивших на Майдан, автор этих строк вынужден с грустью заметить одну вещь. За предыдущие четверть века украинское общество имело достаточно поводов для протестов: криминальная приватизация, разгул бандитизма, произвол олигархии, коррупция в высших эшелонах власти. Но, по какому-то стечению обстоятельств, ни один из них не вызвал протестов национального масштаба. Инфоповодом для Майдана стала тема, созданная политтехнологами, и раскрученная принадлежавшими олигархам СМИ. В дальнейшем события пошли враздрай, и волна народных протестов поразила воображение - но не перехлестнула те красные черты, которые наметили для нее политики. Новой политической силы, которая бы поднялась на волне активности масс, не возникло. Можно долго рассуждать, почему так вышло. Можно вспомнить, как восхищались журналисты и гости замечательной "самоорганизацией" Майдана. Не обратив внимания на странную его монолитность, которая, во многом обеспечивалась тем, что боевики "Правого сектора" заставляли пришедших на Майдан граждан убирать любую символику партий и организаций. Только государственный флаг, флаг УПА, ну и, конечно, символика самого Правого сектора (очень запрещенная в РФ организация). Лидер которого, как можно теперь уверенно сказать, еще тогда был прикормлен с руки будущим шоколадным президентом. Заблуждавшийся же по поводу того, кто хозяин после победы Майдана, Сашко Белый, как известно, жил при своих заблуждениях очень недолго.
Как уже сказано, возникший в результате жесткого столкновения олигархических кланов, Майдан имел шансы перерасти в реальную революцию, но этого не случилось. И потому закончилась его победа переделом сфер влияния, вершиной которого был "договорняк", озвученный Фирташем в австрийском суде. Заблуждения людей, которые витают в иллюзиях на сей счет, понятны и естественны. Но, тем не менее, не было никакой необходимости мучительно расставаться с ними несколько лет, коль скоро ключи к сути событий лежат, что называется, в открытом доступе...
