***
Раструб вен, падеж мух, из сна запахло дождем.
Раструб сна, из вен запахло дождѐм. Падеж мух.
Раструб дождя, падеж вен, полетели мухи из сна.
Крик из сна, дождь из вен, блеск мух.
Гул вен, гул мух, гул сна и дождя.
Давно уже ничего ни откуда не дует, никаких атмосферных явлений, штиль. Бывает, атмосфера прошлого, которой успела наглотаться в своих очаровательных злоключениях, выходит из меня облачками отрыжки. И развеивается невидимым сквозняком от слабо прикрытых подвалов.
За окном один и тот же клок дождя намотан на щетку веток, один седой волос света в нем. Черный блестящий плащ лежит на полу, как дельфин, вынесенный пьяной ночной бурей, рядом - закрывшееся око бури - опрокинутый стакан. Ангел распростер над этим всем свои ложноножки и жгутики. Это пока я сплю, а когда проснусь, как всегда с отпечатком Ключа на заспанной щеке, он ткнет меня мордой в ад - кто сделал?
Сегодня выпивала с соседом сверху, после того как тот затопил меня. Бегущий по стенам мед, сукровица, лимфа, болотная жижа, куриный помет, собачий послед - последняя капля - с батарей лунный свет - пришлось подняться. Квартира съемная, никого я тут не знаю, кроме Бутадеуса напротив, и выше своего этажа здесь не была, а такой странной двери не видела нигде вообще. Обитая черным атласом шестиугольная дверь, глазок почти у самого пола, чтобы посмотреть в него, нужно стоять - и ходить? - на четвереньках. В таком положении я и ожидала увидеть человека за ней, но нет, обычный мужчина, и из-под его левого колена никто не выглядывал. Открыл. Перегар, темнота, комета виляет хвостом, и пахнет супом с котом.
- Вы меня топите. - я сказала.
Он молча пригласил внутрь, провел по комнатам, довел до кухни, источник протечки остался не ясен.
- Не понимаю, что течет. - сказала я.
Он острым углом вздернул плечо, сел, кивнул на бутылку с какой-то настойкой. Я тоже села, он налил в кружку и стакан, мы выпили.
- На мне настойка. - с его подбородка упала капля на линолеум.
Налил по второй, молча выпили, потом еще раз, закурил, и его прорвало. Он говорил о комьях рыжей шерсти под заброшенным ж/д мостом, о том, что снится птицам, когда они болеют, о том, как ломать руками воспоминания, как подснежники, о том, что если потерять в книге твой волос, то забудешь тебя, когда дойдешь до заложенной им страницы.
Голос соседа стекал ниже, в карманы, за шиворот, выходил из рукавов, брючину облил, в тапки затек, вылился в лужу у ног, туда, где мой потолок.
Потом он совсем растекся, в выпуклых эркерах глаз опустился пыльный тюль. Разлился песней
Сало святого, что здесь такого
Я сидела тихо, просто выпивала налитое, пока не пришла его жена Лиза. Пухлая, розовая, замусоленная Лиза была привязана к мужу, как мягкая игрушка к ключу от туалета в забегаловке. Всем вокруг нужен был он, ее муж, но хватались сначала за нее, Лизу, смотрящую на каждого пластмассовыми глазками. Лиза всполошилась, что же мы без закуски, открыла люк в погреб и сразу же закрыла его над собой. Но ведь внизу - моя квартира?
Люк не поддался, я сбежала к себе по ступеням подъезда. В квартире никого, только подтеков на стенах стало больше.
#Острог_арт #Острог_поэзия #искусство_постэпохи
