ЭГО МАГОВ, 2. Дмитрий Алтуфьев, Михаил Куликов
Причем тут идолы? На этот вопрос нам поможет ответить наиболее цельная из сохранившихся традиций колдовства – вуду. Она лишь залакирована христианством, а в глубине остается древней. Изображение, связанное симпатической магией с оригиналом, дает некую власть над ним. Любовная магия христианского Запада, связанная с установкой портретов «персон» в алтарях, кроме вознесения молитв, руководствовалась и соображениями влияния. Казалось бы, столь разные вещи – когда твоему кумиру молится влюбленный и когда твоя кукла в руках мастера вуду – но это одно и то же. Отсюда и традиция изготавливать (см. терафим) и хранить в доме семейных божков (из культа мертвых), ибо при высоком уровне суггестии это позволяло влиять на них. Что же до статуй богов, то античная литература рутинно описывает случаи не только поклонения им, но и порки, связывания, заковывания в цепи, закапывания, утопления, даже изнасилования - и прочих ритуалов, тождественных вуду. Это просто примитивное выражение гнева населения, скажете вы, и напрасно, ибо примитивных вещей в античности мало. Другое дело, что такие действия уже утратили смысл, но память людская еще помнила, как это работало.
Для связки человек-психосфера все это стало катастрофой. Обычное присутствие простых и сложных сущностей в явленном мире, где они были как дома, стало опасным, ибо маги открыли настоящую охоту, как на африканских рабов, с линчеванием непокорных. Большая часть гримуаров посвящены именно отлову и порабощению духов. Пусть эти книги сомнительны и написаны куда позже реальных событий, но они сохранили образ мысли магов-суггесторов.
Исследователи мифоритуальной системы от Джозефа Кэмпбелла до Андрея Пелипенко считали, что все перемены исходят лишь от человека. В конечном счете да, но реакцию психосферы нельзя не учитывать. В ответ на описанные события она стала закрываться изнутри, как Япония и Китай пред лицом упоенных колониализмом европейцев. Каналы психосферной медиации пересохли как русла сахарских рек. Доступ к сакральному был перекрыт не только хищным магам, - всем. «Боги молчат или делают что-то не то» - сказано в одном из вавилонских плачей - трогательных и отчаянных жалоб на непонятный и распадающийся мир. Высшие слои запредельных разумов удалились в башню из слоновой кости, как принцы Амбера или китайские императоры в Запретный город, препоручив шнырям взаимодействие с трансграничными варварами, на свой страх и риск.
Революция пророков стала возможна именно в этом контексте – ярким примером служит история, рассказанная нами в статье «Ковчеги заветов». Кто не рискует – тот не выигрывает. Манипуляторы психосферы шли на сговор с манипуляторами-людьми, добиваясь либо провалов, канувших в Лету, либо поразительных результатов, возможных только на безрыбье умирающей традиции жрецов. Но безопасность прежде всего – и потому в ходе становления авраамических религий все маги, колдуны, жрецы, волхвы, ведьмы и пр. неумолимо уничтожались. Соединенными силами таких акторов как Яхве, пророки и их адепты, безводная пустыня Железного века была спасена поворотом нескольких «северных рек», эгрегоров - религий спасения. По большому счету их три, причем в двух наиболее последовательных изображение Бога запрещено строго-настрого, а в иудаизме еще и имя Бога табуировано – в антимагических целях. Чувствуете запах вуду?
Завет – это договор. Когда психосфера закрылась, лишь немногие нумены-авантюристы пошли на риск совместного предприятия с хищными людьми, и в стремлении обезопасить себя стороны ввели понятие договора, наиболее известное нам по Библии и позднейшему сюжету о продаже души.
Огромное влияние на людей и психосферу оказал такой интеллектуальный продукт революции пророков как гностицизм. Созданное магами черное зеркало стало мощной параболической антенной, излучающей поляризующий черно-белый импульс дуализма прямо в психосферу. Да, магам там не были рады, отсюда и нарратив про Силы Тьмы - враждебных человечеству архонтов и их подручных демонов, и Носителей света – магов. То, что суггестивный посыл гностицизма натворил в психосфере, требует особого освещения. Внушение нуменам дотоле неведомых им понятий Абстрактного Добра и Абстрактного Зла стало настоящим переворотом. До того там не было Тьмы – была лишь Ночь как фаза. Не было Света – был День как фаза цикла жизнь-смерть-возрождение. Внедренные гностиками концепты Абсолютного Добра и Абсолютного Зла смогли закрепиться среди психоморфов, задав им новые модели. Но этот сценарий также задал и бескомпромиссный конфликт. Войны богов возникали и раньше, но их этическая абсолютизация стала возможна лишь с развитием идей гностицизма и манихейства. В психосфере нет времени, но отражение гражданской войны в психосфере читатель может самостоятельно найти в истории Земли – и мы не будем лишать его этого удовольствия.
Любой эгрегор не вечен, и когда-то полноводные реки сотерических религий пересохли. Великая Сушь требует воды – и вот состоялась психоделическая революция 1960-х, на которую возлагали так много надежд. Тысячи и десятки тысяч мучимых жаждой трансценденции людей отправились в закрытую психосферу, перелезая заборы и переплывая рвы. В какой-то степени это было подобием опиумных войн 19в, в ходе которых Запад взломал Китай, насильно открыв его миру. Отряды варваров-гайдзинов очутились в пространстве Всецело Иного – и кто знает, как пошло бы дальше, вполне вероятно, что по варианту Брэдбери. Но психоделическая революция была подавлена, возможно, не без участия психосферных сущностей.
Так как человек делает все это? Пока неясно. Если обратиться к квантовой теории, то мы упремся в эффект наблюдателя, ведущий, например, к волновой редукции, т.е. выпадению частицы из тонкого состояния в вещный мир, материализации. Но термин «наблюдатель» скользкий. Несомненно, что если наблюдать за квантами будет кошка, то никакой редукции не случится. Дело не в наблюдателе, дело в человеке и его внимании, прикосновении разума-суггестора. Квант как простейший элемент тонкого мира при таком касании получает удар, как муха мухобойкой – и вываливается, становясь более доступным для изучения наукой, - т.е. мертвым. Психоморфа так прихлопнуть сложно, но с ним происходит другое. Сознание человека, нащупав это клубящееся облако возможностей, поступает с ним так, как с пятнами Роршаха – придает им известные черты, воображает, т.е. вводит это безобразие в понятный образ.
Морфогенез живого вообще принадлежит скорее тонкому миру, нежели материальному. Биолог Руперт Шелдрейк развивает идею морфогенетических полей, замечая, что гены не содержат программ морфогенеза. Генетика строит свои представления на изучении уродств, это такая патологическая анатомия наследственности, тогда как магистральное развитие взрослой особи из эмбриона определяют неизвестные науке нематериальные матрицы.
Продолжение следует