Роман Буревестник: Кризис - Упадок или трансформация? (Окончание)

Главный назревающий конфликт
Разыгрывается конфликт между макропарадигмами логоцентризма и постлогоцентризма. Постмодернизм - основной инструмент разрушения старой системы. Личность оказывается в трудной ситуации, когда может выбрать ту или иную сторону. Она сама разрывается центробежными силами. Но вообще личность уже слишком далеко ушла от логоцентрических оснований, манихей обвиняет ее в эгоизме, гордыне, потребительстве и забвении «истинных» ценностей. Формы борьбы совершенно непредсказуемы. Конфликт воспринимается через призму многослойных опосредований, лишь единицы видят суть. Но в основном конфликт будет происходить внутри всех обществ, вплоть до микроуровня.
Между логоцентрическими и близкими к ним культурами могут быть разные отношения, но они склонны объединяться для противодействия наступающей постличностной эпохи. В авангарде логоцентризма – ислам.

#Логоцентризм не исчезнет совсем, но судя по всему, будет вытеснен на задворки цивилизации. Сейчас он вытесняется и, скорее всего, будет вытеснен окончательно на самую периферию. Должное вытесняется сущим. Интернет - концентрированное Сущее. Расклад сил и формы противостояния скорее всего будут определяться в мире личности. В XXI веке Культура может принести огромные жертвы для утверждения новообразуемой ментальности. Судьба Культуры уже зависит от индивидуального сознания не меньше, чем от определенного социума. Теперь она будет действовать более дифференцированно. Суть конфликта будет вращаться вокруг индивидуальности нравственного выбора. Теперь отдельная ментальная сфера сама превратилась в сложную систему. Противоречия внутри нее уже воспринимаются как норма.
«Итак, изживание логоцентрической культурной парадигмы с её монотеизмом, презумпцией Должного, отчуждающим аналитизмом и всем спектром мироустроительных установок от теократии (антропологический минимализм) до либеральной демократии (антропологический максимализм) - таков глобальный и фундаментальный процесс нашей переходной эпохи. И постмодернизм выступает не инициатором этого процесса, а вернейшим индикатором оного».
Поздний логоцентризм - это бесконечность инерционного доразвития. Но уйдет он только вместе с его носителем.

Западная культура не готова к адекватному диалогу с инокультурным субъектом. Так провалилась политика мультикультурализма и идея политкорректности. Мультикультурализм невозможен, так как изначально построен на западном дискурсе. Современность требует умения говорить с другим на его языке. Есть те, кто не слишком нуждается в достижениях цивилизации, а многие из таковых уже живут в ней. В каких-то культурах и вовсе не высоко ценится человеческая жизнь. Со все еще живым (теперь уже личностным) Должным на Западе соседствует изощреннейшая рефлексия. Непонимание другого приводит к несостоятельности прогнозов и нереализуемости социальных программ.

Одна из причин положения - привитие ценностей личности всякому субъекту. Еще романтизм, время падения сословного порядка после наполеоновских войн, позволили всякому обывателю чувствовать себя трагическим одиночкой, противостоящим обществу. Эти ценности были усвоены в большинстве своем не-личностями.
Единичное окончательно вышло из-под контроля всеобщего. Запад вскормил эгоизм неличностных субъектов. Он породил принцип «мои цели и комфорт важнее исторических требований».
Западная цивилизация не справляется с ролью всеобщего интегратора. Неадекватность диалога во-первых, в стремлении привить всему миру свои ценности, во-вторых, в том, что «новым варварам» по сути позволяется вытеснять европейцев с их собственных территорий (как демографически, так и культурно, пользуясь идеологией политкорректности).

Чрезмерный гуманизм - тоже один из факторов кризиса. Пелипенко приводит следующие цитаты:
«Говоря сугубо биологическим языком, чересчур благоприятные для каждой особи условия жизни снижают жизнеспособность популяции. ...Гарантированное выживание почти всех родившихся детей ведёт к накоплению генетического груза, которое, по мнению некоторых учёных, носит экспоненциальный характер» .
«...каждое следующее поколение людей рождается биологически менее жизнеспособным, а потому более зависимым от искусственной Среды».
Нельзя навязывать личностные ценности там, где цена человеческой жизни вообще ничего не стоит и требовать там же отмены смертной казни. Нельзя давать технические достижения и ресурсы, органически не свойственные определенным культурам.

Кризис либерализма - одно из проявлений кризиса логоцентризма.
Альтернатива цивилизационному слому не либеральный рай Фукуямы, а гниение. В этом смысле с точки зрения автора теории назрела определенная необходимость колоссальной деструкции.
Личность неуклонно мельчает, святые принципы либерализма обнажаются как простые условия для выживания этой системы. Везде демократия становится декорацией, а усиливаются бюрократические структуры. Западная цивилизация не готова принять, что мир как целое никогда не будет жить по ее законам. Для США, например, характерно причудливое возрождение Должного, несоответствие автомодели и реальности, непонимание другого.

Неолиберальная система живучее всех предшественников, у нее ресурс планетарного масштаба и изощреннейшие возможности манипуляции сознанием, способность к медиации посредством коммерческих отношений. Но смена макропарадигм - вопрос слишком глобальный, здесь не выкрутиться посредством коммерциализации.
Белый человек вымирает. Сохранить западную цивилизацию можно разве что фантастическим путем (клонирование, временная петля и так далее). Память современных цифровых носителей просто безгранична, это может позволить культуре пожертвовать огромным количеством ресурса, не исключено, что и человеческого.
В политике лицемерие происходит, когда релятивизм ценностей позволяет действовать более свободно, но еще живое Должное требует принимать менее эффективные решения.
Консенсус между разными типами субъекта невозможен, так как они живут в разном времени и разных мирах. Это «Асинхрония цивилизационных процессов» . Тем не менее, происходит диффузия антропологических типов и диффузия, взаимопроникновение самих ЛКС. Интернет же выступает в роли пока грубого аналога древней ВЭС.
Ислам и Россия могут создать центры логоцентрического противостояния, но никак не новые модельные центры постлогоцентризма.
Периодические обострения социальных конфликтов связаны с кризисом идентификации, каковой часто испытывают индивиды и манихеи в современную эпоху.
В воздухе витает ощущение близкого сброса, обвала, упрощения.

Современные технологии
Современная искусственная среда воздействует на саму физиологию.
Резко возрос интерес к восстановлению магических практик и вообще магическое мировосприятие. Новой формой ИСС стал виртуальный мир. Здесь она смыкается с рутинизирующей стратегией, а компьютерные игры становятся новым наркотиком. Новые формы культурного творчества интерактивны, вроде бы рассчитаны на внутренне свободную и автономную личность, но они крайне удобны для манипуляции сознанием. В целом современное развитие науки вполне позволяет оживить древних демонов, по крайней мере, в головах. То есть актуализовать архаические программы. Коммуникативное поле творчества сузилось до субкультурных групп, но мир виртуальный разросся до невиданных масштабов, вытесняя реальность.
Из искусства уходит эстетика. Собственно произведение заменяется жестом, позой, присваивающей себе его атрибуты, не исключая и сакрального отношения. Но важнее всего становится позиция.
Инструменты адаптации и развития превращаются в субъекты. Техника, Интернет и т.д. Это может привести к перестройке всего общества и, возможно, даже сокращению населения.
Другое дело, что привычные методы манипулирования все чаще дают сбои. Старые кумиры измельчали, современное искусство уже не вызывает большого ажиотажа, чаще обнажаются цели воздействия. Современные технологии дают невероятные возможности манипулирования сознанием. Но неолибералы вряд ли смогут бесконечно этим пользоваться, так как на новом витке истории будут иметь дело с сознанием принципиально нового типа, а не с субъектом, жаждущим наркотика.

Россия
Здесь характерен триумф своекорыстного интереса. Не предвидится настроек на новые источники трансцендирования и партиципации.
В условиях, когда большое количество людей вытолкнуто в безвоздушное пространство между подсистемами культуры, их маргинализация всегда будет чревата расколотым обществом и социальными катаклизмами.
После распада СССР также характерен конфликт между логоцентризмом и личностями, нащупывающими дорогу вон из него.
Есть тенденции к прорастанию новой естественности.

Пути выхода
a). Теоретически
Иногда необходим обвальный сброс и расчистка. Такое бывает, когда семиотических форм становится чрезмерное количество. Обнажаются первичные уровни. Происходит партиципация к процессу разрушения, так как никакая другая уже невозможна. Это может привести к новым формам или совсем уничтожить культуру. Готика могла появиться лишь тогда, когда Античность была полностью развинчена на кирпичики.
В древности переход к новой системе был осуществлен благодаря сталкиванию и смешению этноплеменных сообществ. Они вывели культурного субъекта из тысячелетней инерции, так как имели разные традиции и жизненные уклады.

b). Современность
Рассеивание трансцендентного вызывает на Западе волны увлечения Востоком как последним спасением, но это не может кардинально решить проблему. Надо менять всю культурную парадигму, сознательно отказываясь от логоцентризма.
США как империя нового типа может сохранить демократические ценности, но это лишь временное решение. Любые сценарии трансформации для евро-атлантической цивилизации обернутся, по меньшей, мере, изменением системного качества.
Бесполезно искать язык, который убедит другого выбрать ту же картину мира, нужно научиться говорить с другим на его языке. Внутри системы индивида и манихея утихомиривает массовая культура, так как дает им желаемый миф.
Однако, нужно отказаться от абстрактного гуманизма - вероятно, идеологией будущего может стать обновленный социал-дарвинизм, хорошо, если самой жесткой. Нужно признать непреодолимую разницу между людьми. Западу нужно перестать тянуть всех к своим ценностям, а научиться строить диалог с любыми типами субъектов. Признать насилие одним из языков культуры и при необходимости говорить с варваром по-варварски.
Что касается потери вещи из виду в мышлении - нужно самообуздать интеллект и перестать гнаться за все более детальным аналитическим препарированием объектов, нужно пойти вглубь и искать взаимосвязи между органически бытийствующими реалиями культуры.
Теперешний кризис может закончиться как антропологической катастрофой, так и эволюционным скачком. Выход из кризиса идентичности ищется на путях выбора образа жизни, структуры потребления и т.д.