ГЕНДЕРНЫЙ СИНТЕЗ, 12: История вопроса
Святослав Зеленский, Роман Буревестник
Общий посыл #СТК заключается в том, что земледельческие культуры неолита, к-е развивались в рамках горизонтальной эволюции, в итоге не смогли создать по-настоящему развитых государства, письменности и городов. Мужской неолитический уклад развивался в рамках вертикальной эволюции, в логику чего также укладывается даже то, что он отставал от женского неолита в плане способностей к адаптации. Дело в том, что здесь «сформировались и традиции «удалённых» социальных связей, и ментальные техники управления и подчинения отчуждённого «человеческого материала» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Здесь определяющую роль сыграло, по-видимому, проецирование и развитие охотничьих когнитивных схем и моделей на многие (почти все) стороны жизни: как социальной, так и духовной». В итоге Культура как система с развивающимися подсистемами и институтами, надындивидуальной субъектностью стала далее формироваться преимущественно в рамках мужского неолитического уклада. И всё же речь идёт «не о победе в узком смысле, а именно о синтезе, значение которого в общеисторическом масштабе трудно переоценить».
А.А. Пелипенко, в частности, возводит к неолитическому синтезу, объединяющему женский уклад (локальный) и мужской (глобальный), возникновение полноценного устойчивого государства. Ни один из них по отдельности его не порождал. Народы, у которых неолитический синтез был неглубоким или отсутствовал вовсе – всегда испытывали трудности с формированием государственности. Так это было в Чёрной Африке. В то же время многие постпервобытные общества могли веками существовать в форме суперсложных вождеств, не испытывая проблем с администрированием или военной мобилизацией. Поэтому, кстати, Пелипенко отвергает военную необходимость, к которой возводят появление государства некоторые исследователи. «Однако если бы задачи военной организации столь фундаментально определяли бы генезис государства, то его (государства) формы, структуры и самая жизнеспособность в гораздо большей степени зависели бы от военных обстоятельств, чем это наблюдается в истории».
В случае же неудачного синтеза «образуются расколотые общества, где принципы макросоциальной государственной организации веками отторгаются «матриархальной» стихией земледельческого неолита». А там, где синтез проходил в условиях недостаточно распавшегося синкрезиса – «государство в той или иной мере носило признаки некой ущербности». К таковым СТК относит цивилизации доколумбовой Америки. «Не преодолённая ими синкретичность дала некоторым исследователям основания считать, что в этом регионе было не несколько, а всего лишь одна цивилизация, представленная своими локальными этнорегиональными версиями». Например, неолитический культ леопарда в Чатал-Хююке перекликается с ольмекским культом ягуара – супруга «Богини с косами». Последняя была богиней не только неба, но и земли, богиней жизни и смерти , что говорит как раз об ещё сильном синкрезисе. «Двуипостасность женского божества, запечатлённая в двухголовых статуэтках, для неолитических религий универсальна. Но в Америке эта двуипостасность более синкретична и ригидна для развития самостоятельных смысловых комплексов».
Согласно СТК, государство – это не результат ответа на некий «вызов». Оно появляется потому, что должно появиться, потому что это необходимость вертикальной эволюции. Оно появляется «как бы низачем, т.е. прежде любых своих впоследствии проявляющихся функций». Это саморазвивающийся феномен, который не обусловлен какими-то своими частными характеристиками и задачами. «Гибко видоизменяясь для решения всё новых и новых исторических задач, оно сохраняет свой структурный субстрат, содержащий опыт синтеза женского и мужского типов жизнеустройства, которые по отношению друг к другу окончательно самоопределились в позднем неолите».
Пелипенко описывает этот синтез следующим образом: Воплощавшее его государство в своём смысловом «ядре» тяготело к мужскому принципу экспансии. Однако, в качестве компоненты здесь присутствовали женские принципы жизнеустройства. Без последнего «полноценное государство не складывается» (на заметку любителям «Мужского государства»). «Степень «неравноправности» компонентов этого синтеза широко варьировалась в МРС от максимального сохранения «матриархальных» традиций земледельческого неолита (Крит) до «сверхмаскулинных» военизированных деспотий Переднего Востока. Но и в последних феминные традиции (наследование имущества по женской линии и т.п.) не только сохранялись как «пережиток», но и служили неустранимой системообразующей основой». Синтез двух принципов образовал своеобразную «матрицу» - в результате «борьбы полов» рождаются самые разнообразные формы и нормы культурного бытия. Общества, в которых один из принципов был практически полностью подавлен, оказались за пределами этой матрицы.
«Сама же суть матрицы состоит в том, что ни один из гендерных принципов ни при каких обстоятельствах не подавляется и не маргинализуется сверх некой меры, и без консенсуса между этими принципами по поводу «сфер влияния» общество просто не может существовать. В обществах, обретших государственность, такой «общественный договор» оформляется и закрепляется институционально и в наборе нормативных актов, а не только в обычаях и традициях, как в архаических обществах. Хотя общая культурогенетическая суть этих актов и институтов, разумеется, нигде прямо не формулируется».
Пелипенко напоминает здесь, что у появления культурных феноменов, особенно таких масштабных, как государство, обычно несколько причин. Потому сводить всё к неолитическому синтезу также нельзя.
Фото: Тронный зал в центре Кносского дворца считается старейшим тронным залом в Европе. Крит, 15-й век до н.э.
Продолжение следует
