***

#Манихейство и двойной моральный стандарт
#русология #Острог_культурология #МГК@vostroge

Рассматривая ключевые характеристики манихейского сознания, мы указывали на отрицание каких-либо универсальных нравственных или правовых критериев. Разделение мира надвое требует различного подхода к оценке действий «наших» и «не наших». В современной литературе такая модель миропредставления описывается через понятие двойного морального стандарта. Надо сказать, что двойной моральный стандарт обнаруживается буквально во всех срезах русской культуры. Характерно, что приверженность двойному стандарту, как правило, не зависит от образования и уровня культуры. Разница между невежественным и европейски образованным человеком заключается только в том, что первый склонен прибегать к манихейской парадигматике даже в самых элементарных, бытовых ситуациях, тогда как второй в этих случаях тяготеет к объективистской точке зрения. Но чем выше ценностная значимость исследуемой сущности, тем неумолимее в суждение российского интеллигента прорывается двойной моральный стандарт. Охватывая взором историю русской общественной мысли, приходишь к пугающему выводу об органической неспособности отечественных мыслителей к целостному, без изъятий, пребыванию в системе единого морального стандарта [конечно, были и исключения, но они не рождали традиции и оставались именно исключениями].

Ментальность формируют (и одновременно выражают) массовые жанры литературы. Перед нами гимназический курс русской истории проф. С.Ф. Платонова. Надо сказать, что этот учебник – одно из достижений отечественной педагогической мысли. Автор его – серьезный ученый, признанный авторитет в истории эпохи Ивана Грозного и Смуты. Одно из достоинств этого труда – спокойная объективистская позиция автора. Однако когда мы подходим к ключевой для российской культуры теме принятия христианства, позиция Платонова меняется. Сопоставим описание крещений Руси и Литвы. Креститель Литвы Ягайло предстает безнравственным человеком, принявшим католическое крещение из глубоко корыстных, шкурнических побуждений. В то же самое время автор уклоняется от каких-либо характеристик князя Владимира Святославовича на языческом этапе его жизни и полностью опускает языческую реформу Владимира, которая проливает совершенно иной свет на крещение Руси. Само крещение описывается как идеальный акт, лишенный каких-либо прагматических моментов. Ни слова не говорится о геополитической и экономической обусловленности принятия православия Киевом (и, соответственно, католичества Литвой), о глубокой заинтересованности княжеской партии в идеологии, освящающей власть божественным светом, и т.п.

Принципиально эта трактовка не отличается от комментариев газет «Советская Россия» или «Завтра» к перипетиям, связанным с разделом Черноморского флота в начале 1990-х гг. Рассматривая проблемы кадрового размежевания, «патриотические» авторы реализовывали простую, но выразительную концептуальную модель. Если офицер выбирал службу украинскому флагу, он – подавшийся за чинами шкурник; если российскому – честный человек, верный Родине и присяге. Мотивы выбора «не нашего» лагеря могут быть только низменными. На этом стояло – и будет стоять – манихейское сознание.

Приведем еще одно наблюдение. В 90-е годы в печати и на телевидении появлялись материалы, посвященные различного рода «невозвращенцам» и лицам, перешедшим на сторону противника в послесталинские десятилетия. Речь идет о сотрудниках силовых ведомств и правительственных учреждений (ГРУ, КГБ и МИДа). Все эти материалы имеют общую черту: они не просто повествуют о судьбах своих героев, но в обязательном порядке содержат нравственную квалификацию самого факта перехода на сторону противника. Квалификация эта совершенно бесспорная, и, называя вещи своими именами, авторы говорят о предательстве и предателях. В этом не было бы ничего примечательного, если бы понятие «предательство» использовалось симметрично. Даже в постсоветскую эпоху отечественные авторы, обращающиеся к этой тематике, не в состоянии назвать предателями Кима Филби, супругов Розенберг, Ричарда Эймса и всех других больших и малых предателей своих стран, своей цивилизации, перешедших на сторону противника и работавших на СССР или РФ. В манихейском сознании отказ от Тьмы и переход на сторону Света предательством не может быть по определению.

Отсутствие единых моральных стандартов в сознании общества делает невозможной работу суда, рассматривающего дела о военных преступлениях. Даже в тех редких случаях, когда по политическим соображениям власть заинтересована в победе закона и справедливом решении, ей приходится с трудом, через многие итерации «продавливать» его. О том, какие преграды встают на пути утверждения в России единых правовых стандартов, свидетельствует дело полковника Буданова. Телевизионные сюжеты, демонстрирующие женщин, пикетирующих здание суда над военным преступником с плакатами «Буданов – герой», фиксируют стадиальные и качественные характеристики нравственного и правового сознания российского общества.

Проф. Яковенко