АНГРА-МАЙНЬЮ И АХУРА-МАЗДА
Поедает звёзды бык лобастый,
Митрой не заколотый бычок.
Лысоват Господь Ахура-Мазда,
Седенький и ветхий старичок.
Борода курчавится, спадая,
Узкое пергаментно лицо.
Молодым Он тешится винцом,
В светлой Гародмане восседая.
С А́шей, Воху Ма́ной, меж асуров —
Сотворённых им благих существ,
Безначальный Бог среди божеств,
Полный хва́рно, с ласковым прищуром.
Старше всех, но всё же самый юный,
Величайший Бог из всех Богов.
Всех Его друзей — и всех врагов
Ведомы Ему дела и думы.
Прошлое и будущее зная,
Праведных путём всегда идёт,
Всё Он завершает, начиная,
И до исполненья доведёт.
Он один поддерживает Ашу —
Истину, проявленную в Свет,
Даровав Авесту как завет,
Тучную возделывает пажить.
Он посредством мантр творит пространство
И изничтожает в мире друдж —
Сиречь зло и всякое тиранство,
Где оно себя ни обнаружь.
На крылатом диске воспаряет
В горние эфиры ангелок
С бородатым ликом, дух смиряя,
Мыслию благой тесня порок.
Чёрное гноящееся тело
Источает каждой по́рой друдж.
Ангра-Майнью зло не оскудело,
Вновь берётся он за тот же гуж.
Три тысячелетия аскезе,
Словно корни выперли рога,
Сотни мрачных лет в пещере грезя,
Созерцал работу паука.
Жрут его жуки и черви точат,
Сеть паучья в чреве, гул в башке
Эхом от Ормуздовых пощёчин —
Память о неотданном должке.
И из каждой поры его тела
Лезут Дэвы, яростно вопя...
Многие свершенья предстоят.
Кто из них останется без дела?
Дэвы нечестивые по веткам
Резво скачут стаей обезьян
И, Ормузда радуясь объедкам,
Ищут в мироздании изъян.
Пусть печально древо, но обильно
Множеством раскинутых корней.
Ночь чернильна, ночь тиха могильно,
И населена клубком теней.
Шару и Нахатья, Дэв Аэшма —
Пьяный и злодеятельный Дэв,
К Эрэзуре прибыли мгновенно
И расселись в круг, зацепенев:
Индра, Акаташа и Буити,
И Заурва — старый злой, как чорт,
И закоренелый обольститель
На всеобщий Дэвов прибыл слёт —
Патиш, самый дэвовский из Дэвов.
Шлюха Джахи тоже тут как тут —
Купол её чрева тяжко вздут,
Красная от похоти и гнева.
Нищий Дриви, Дави — Дэв обмана,
Скудный Касви, гнилостный Насу,
Кости человечии грызут
В клочьях полуночного тумана.
В облике чудовищного волка,
Ангра-Майнью сын, Хазура, тоже здесь.
Мелочью заполнена галёрка,
Шепчут, ковыряются в золе.
Рявкнул Ангра-Майнью, полный смерти:
— Что постановил здесь наш сходняк?..
Из-под корневищ, из-под коряг
Все наперебой завыли черти.
— Это мы, — кричат, — постановили,
Здесь, на нашей сходке, быть сему!
Осветив долины ширину,
Горный пик луна посеребрила.
Сходка у вершины Эрэзуры
В час полночный близится к концу,
Пронеслась, подобно кожану
В звёздном небе странная фигура.
Ангра-Майнью львом взревел громадным
В кольцах змея чёрного, как ночь,
Красный зев разинув необъятный...
Бесы, голося, умчались прочь
В царство Бесконечной Тьмы нетварной,
Где лежит на дне ужасный мрак —
Мрак густой, немой, всепланетарный,
И Ахура-Мазды брат и враг
Проломив рогами дно Творенья,
С фырканьем поднялся, словно кит.
Он от напряжения пыхтит,
Испуская друджа испаренья.
Джахи Ангра-Майнью побуждает,
И он Змеем рушится на Мир —
И труды Ормазда повреждает,
Исклевав божественный мундир
Пёсьей мухой, жабой, скорпионом,
Похотью и голодом, нуждой...
Мир разнообразили святой
Жадности и лени эмбрионы.
Вот одной ногою встав в зените,
Он другой ногою встал в надир...
— Он же мне попортил целый мир...
Что он там творит? Вы лишь взгляните! —
Бог Ормазд вскричал, всплеснув руками...
Гады вдруг попёрли из земли,
Терния повсюду проросли.
Дымом изошло святое пламя.
Сын Зервана, брат Ахурамазды,
Заколол небесного Быка —
Выпятив округлые бока,
Тяжко рухнул до́лу Бык глыбастый.
Труп Гаваеводты был очищен
До́чиста Ормаздом на Луне —
И ревёт над звёздами бычище
В напряжённой мускульной броне.
За широким рёвом бычьим — небо,
Из разверстой глотки рвётся синь.
Непереведённый на латынь,
#Заратуштра в мёд макает хлебом.
Вот Гайа Мартана, андрогина,
Дух Злодейства, сбросив долу, съел,
Лапой словно куклу вверх подкинув,
Удовлетворённо засопел.
Испустил тот семя, умирая,
Солнечным очищенное светом —
Сам аль-Бируни́ так утверждает,
Он учёный муж авторитетный.
И из ку́ста ревень в Спандармаде
Мартйанаг и Мартйа рождены,
А из их супружеских объятий
Вышли человечества сыны.
Молоком питали Мартйа груди
Первых из рождённых в этот час —
Семь металлов, люди, полулюди
Двадцати пяти различных рас.
Шепчет Ангра-Майнью свои речи
Тем, кто жил в гармонии с Землёй,
На великом множестве наречий,
Гладит по головкам пятернёй.
Тут такая, детушки, запара:
Перволюди, слушая, чудят —
Разум потеряла эта пара,
И своих детей они едят.
Стережёт покой людской собака,
Человек возделывает злак.
Ангра-Майнью служит змей Ажи-Дахака —
Шестиглазый душегуб Заххак.
Две змеи рогатые по воле
Ангра-Майнью с плеч его шипят.
Человечьим мозгом кормит вволю
Изверг змей, когда они не спят.
Правил царь на всех семи кершварах
Тысячу годов без одного, —
В городах и в нищенских хибарах
Имя проклинается его.
Помощи просил в Адурбадагане
Царь у Ангра-Майнью, воды Спед
Плещут и теряются в тумане...
Только вот ответа нет как нет.
Изгнан Змей из Иерусалима
Храбрым Феридуном навсегда,
Воинство идёт неисчислимо —
И Заххака участь несладка.
Ускользнув в последнюю минуту,
Хитрый Змей умчался в Индостан,
Переждать надеясь эту смуту -
Да не уберёг его шайтан.
В жерле Демавенда побеждённый,
Феридуном скованный, Заххак
Ждёт освобожденья, звяк да звяк...
Кандалами к камню пригвождённый.
На фото 1 Ормузд и Ариман, на фото 2 окаменевший скелет кита, которому 37 миллионов лет. Найден в египетской пустыне.
