А. Девятов о «Дороге «Китайской Мечты» (+комментарий Острога)
Со времен древнекитайского стратега Сунь-цзы «китайская политика – это бесконечный путь хитрости». Политика – это вопрос власти. Власть же есть проявление воли. Политическая воля навязывается пропагандой. А наши китаеведы из библиотеки всем сердцем и всеми помыслами вчитываются в пропагандистские материалы китайских властей, принимая стратагемы китайской политики (стратагема – это военная хитрость) за чистую монету.
Вот и наши патриоты из Изборского Клуба, пылая чувством надежды на китайскую помощь в трудные времена современной России демократического выбора, взялись пересказывать китайские тексты про «Мечту Китая» и «Дух Китая». Начали с описания посещения 29.11.2012 членами Постоянного Комитета Политбюро ЦК КПК выставки «Дорогой возрождения» в Историческом музее Китая, что на площади Тяньаньмэнь. Весь пафос сосредоточили на «столетии национального позора» (от Опиумных войн 1840-1842 и 1856-1860гг. до Освобождения и образования КНР в 1949 году). Из организаторов позора назвали лишь державы Запада и Японию. А саму Мечту Китая свели к возрождению величия китайской нации по формуле: «Взять судьбу нации в свои руки и быть гордым китайцем, которому везде и всюду почет и уважение». Если бы наши китаеведы из библиотеки сами сходили бы в Исторический музей, то на втором этаже заметили бы, что к вековому позору китайской нации приложила руку и Россия. На стендах «позора» скрупулезно изображены все территории, отошедшие к Российской империи по «несправедливым договорам» (а это: всё Приморье, Хабаровский край, Сахалин, Внешняя Монголия, Западный Туркестан). А мечта о великом возрождении связана у китайцев не только с возвратом утраченных земель, но и со «справедливыми требованиями» отмщения за столетия позора.
А если бы наши китаеведы из библиотеки сходили бы в исторический музей в Даляне (бывшие Порт-Артур и г. Дальний) то подивились бы высоте планки великоханьского национализма в показе истории зоны отчуждения КВЖД и всей «Желтороссии».
Но самое печальное у наших китаеведов из библиотеки в изложении темы «Дух Китая». Сказав, что «сердцевина китайского духа – патриотизм» они забыли пояснить российским читателям, что патриотизм в Китае это, отнюдь не «любовь к Родине», но «любовь к государству» (ай го). А социализм с китайской спецификой – это не что иное как китайский национал-социализм.
Долго размышляя про «общество среднего достатка» (сяо кан), наши китаеведы забыли про конфуцианскую догму о том, что достижение «сяокан» ведет к потере связи с Великим Дао (Путем Неба). То есть: для реализации Мечты Китая нужно возродить Дух Китая, а стяжать Дух Китая без восстановления мистической связи с Дао по конфуцианскому канону невозможно. И именно здесь в части «Воли Неба» Россия с её Восточным правильным учением (так тремя иероглифами записывается смысл имени «православие») могла бы оказать Китаю «гуманитарную помощь». И так Духом закрыть вопрос «справедливых требований» о компенсации былой имперской «несправедливости». Однако и в понимании того, о каком «Восточном правильном учении» у наших китаеведов из библиотеки полный ералаш. Историю православия в Китае они начинают с XVII века, после русского раскола и реформы веры патриарха Никона с подброшенной из Ватикана царю Алексею Михайловичу идеей жидовствующих «Москва – Третий Рим». Напрочь умалчивая про единое государство Чингисхана XIII века, когда Великий хан Орды и император династии Юань Хубилай перенес столицу Единого государства из Карокорума в Пекин (Ханбалык-Даду) куда в гарнизон прибыл и русский полк от Золотой Орды с православным священством. Да, в XIII-XIV веках русские православные княжества, и принявшая ислам Великая Степь, и народы Китая, принявшие в качестве государственной веры буддизм, жили в одном Едином государстве с именем: «Хамаг монгол улус». Едином государстве, построенном не на вероучении и не на идеологии, но только на этике: всего-то 64-х принципах поведения – того, что можно и что нельзя – Великой Ясы.
И опыт стяжания Духа нравственного общежития людей разных вер и учений того времени китайцы и хотят повторить в новых условиях «тектонических процессов глобальной трансформации». Провозгласив доктрину «Великого чайного пути» из Китая в Санкт-Петербург и Нового Шелкового Пути из Китая в Германию.
Жаль, что про Новый Шелковый Путь у нас ещё что-то говорят, а вот про «Великий чайный путь» не говорят ничего.
А. Девятов
Комментарий Острога:
В №16 альманаха Острог есть статья Ивана Алексеева-Лексинена и Дмитрия Алтуфьева «Монгольское иго на Руси и в Китае и рождение русской матрицы», в которой описывается культурная #медиация Московии с китайской административной системой через опосредование Монгольской империей. Упомянутое в тексте Девятова существование в рамках единого государства в 13-15 в.в. по правилам, установленным из метрополии, обеспечивало протекание медиационных процессов. Каждый прочитавший статью наверняка почувствует если не дежа вю, то явственный отклик синапсов точно. Даже (административное тогда) понятие «дорога» в данном посте звонко резонирует с содержанием статьи.
Девятов совершенно точно выделил основу «китайской матрицы», так упорно не замечаемую российскими китаеведами, — #этатизм, который стал основой и в производной: матрице русской. В русской ЛКС это качество вросло в саму основу, ибо именно к Власти, к государству в частности, экзистенциально природняется подвластный (сиречь рядовой русский).
Какие ментальные схемы и процессы происходят уже в китайской системе, и насколько там все в этом смысле печально, вопрос требующий, судя по всему, детального изучения (что мы предприняли позже в Остроге №24 в статье «Догма о драконе»). Как и вопрос возможного влияния Монгольской империи, на которое указывает Девятов. В конце концов, высказанное в статье «...рождение русской матрицы» предположение о снятии китайской ЛКС инокультурной экспансии путем механизма инверсии может быть не исчерпывающе верным. Возможно, имела место и медиация, проходившая в иных слоях смыслогенеза. Например, в сфере религиозной мысли.
Дух Истории не лишен чувства юмора. На это указывает, например, обратный экспорт русской матрицы на Восток в момент, когда китайская система дрогнула под натиском Запада, принужденная к медиации с ним. Может статься и так, что дух Истории изволит пошутить в том же ключе еще разок, привнеся матрицу (уже после ее краха) обратно на построссийские территории в реваншистском наступлении Дракона на свои бывшие и новые владения. Возможность, которую в будущем следует учитывать, составляя геополитические стратегии молодых государств и содружеств.
