Дмитрий Алтуфьев: Бестиарий и театр, 7
Зигмунд Фрейд в «Тотем и табу» резюмирует: когда возникла идея частной собственности, жертвоприношение понималось как дар божеству, как принесение того, что принадлежит человеку, в собственность богу. Однако это толкование не объясняло всех особенностей жертвенного ритуала. В древнейшие времена жертвенное животное само было свято, его жизнь неприкосновенна, она могла быть отнята только при участии и соучастии в вине всего племени и в присутствии бога, чтобы дать святую субстанцию (плоть и кровь), поедая которую члены клана утверждаются в своей материальной тождественности друг с другом и с божеством.
И здесь самое время перейти от богочеловека Христа к человеку и пророку Иешуа. В работе «Моисей и монотеизм» Фрейд пришел к выводу, что пророк Моисей был убит и съеден евреями на ритуальной трапезе, причины чего в целом изложены выше – кроме коллективной круговой поруки за убийство вождя и Отца народа такая трапеза дала евреям «соединиться с Богом в Моисее». Устойчивый же комплекс вины сделал его в еврейской культуре незабываемым сакральным персонажем, Спасителем народа. Допустим, что так и было. Тогда нам станут яснее многие поступки Иешуа, для которого Моисей был просто иконой. Он подражал ему во многом, подробнее - в нашей статье «Ковчеги заветов». И разумеется, раввин, лидер ессеев и маг Иешуа знал о Моисее и его судьбе куда больше нас. Знание, как и утверждал змей, сообщает человеку равенство богам (Быт 3:5); значит, искуситель сказал правду. Но истина состоит в том, что знание есть необходимое условие смерти (Быт 2:16–17). Человекобог есть в конце концов самоубийца.
Отсюда корни евхаристии или причастия – обязательной и важнейшей церемонии христианства, где верующие «приобщаются Тела и Крови Иисуса Христа». Остановимся на этом чуть подробнее. Ритуал причастия был введен самим Иисусом на Тайной Вечере для учеников незадолго до его смерти — об этом рассказывают синоптические евангелия, дословно повторяя предложение Иисусом хлеба и вина как своего тела и крови. «Вместе с деянием, дающим отцу самое позднее искупление, сын также достигает цели своих желаний по отношению к отцу. Он сам становится богом, наряду с отцом, собственно, вместо него. Религия сына сменяет религию отца. В знак этого замещения древняя тотемистическая трапеза снова оживает как причастие, в котором братья вкушают плоть и кровь сына, а не отца, освящаются этим причастием и отождествляют себя с ним» (З. Фрейд, «Тотем и табу»). Однако евангелист Иоанн (предполагаемый автор Апокалипсиса) - не пишет об этом ни слова. Заинтересовавшись, мы прочли апокриф «Деяния Иоанна» и убедились, что «любимый ученик Христа» помнит Тайную Вечерю совсем другой. Перед своей смертью Иешуа научил апостолов экстатическому танцу: велел взяться за руки, построил в круг, сам стал в центре и запел гимн, а двигающиеся хороводом ученики после каждой строки возглашали «Аминь».
«Я буду спасен, и я спасу. Аминь.
Я буду освобожден, и я освобожу. Аминь.
Я буду ранен, и я раню. Аминь.
Я буду рожден, и я рожу. Аминь.
Я буду съеден, и я съем. Аминь. (Деян. Ин. 95:4-8)
В книге Исход (29:10) и далее повсеместно в книге Левит есть требование Моисея приносить скот в жертву за грех — зевах (искупительная жертва), когда мясо жертвы шло в пищу; и ола — всесожжение во славу Бога, когда жертва сжигалась полностью (Лев. 17:8). Не стоит думать, что людей это не касалось. В книге Чисел описывается эпизод с принесением в жертву пленных мадианитян. Они перечислены как "дань, возношение Яхве" (Числ. 31:40-41). Согласно предписаниям Торы, людей и скот жертвовали по одному и тому же ритуалу. Что касается мадианитян, то над ними, судя по описанию, был совершен не обряд ола, а обряд зевах, т.е. после ритуального убийства на алтаре их мясо съели, "как повелел Яхве" (в Числ. 31:41, со ссылкой на Числ. 18:8-19).
Искупительная жертва Иисуса положена в основу христианского вероучения. Таким образом, в русле заключений выдающихся специалистов мы можем наконец сделать предположение о судьбе тела Агнца. Его ученики были глубоко подавлены утратой Мессии, все, что им осталось – воспоминания и тело. Что им было делать, горстке апокалиптически настроенных людей, ожидавших конца света со дня на день? Только соединиться с Богом во Христе. И если для эллинистической иудейской знати того времени или романизированных евреев рассеяния вроде Павла ритуальный каннибализм был страшной архаикой, то для религиозных фанатиков он стал закономерным финалом земной истории Христа. Вознесение Иисуса на небо состоялось, как и положено в Ветхом завете – в виде дыма от зажаренных частей тела и сожженных вне поселения останков. Но ко времени апостолов жертвенные костры на высотах и в долине Еннома давно погасли, «проведение сквозь огонь» человека стало диким варварством и потому ритуальная трапеза была куда более тайной, чем Тайная Вечеря, и следов и упоминаний от нее не осталось — как и задумывалось. Кроме евхаристической традиции трапез братской любви – агап, обязательных в раннем христианстве.
Это объясняет одну из наиболее драматичных сцен Нового завета: через пару дней после смерти Иисуса его мать и Мария Магдалина нашли гробницу пустой и «недоумевали». Тут появились два загадочных человека и сказали им: Что вы ищете живого между мертвыми?
И Новый завет, и «Тольдот Иешу» описывают пропажу тела Иисуса сразу после похорон, давая противоречивые, но одинаково странные версии причин, обстоятельств, мотивов и самих похитителей. Свет на это дело могли бы пролить апостолы, но они не посвятили в тайну даже мать Иисуса, что в той ситуации выглядит разумно. Первосвященники подкупили стражу, чтобы те говорили, что ночью ученики Иисуса выкрали его — кратко сообщают канонические Евангелия.
