Semiotic Apocalypse, Elijah Ruthen Манифест Ангеломорфии, часть 3
Шуламит Файрстоун, одна из авторок фундаментальных работ феминистического движения, в своих работах описывала необходимость сексуального освобождения и раскрепощения всех групп молодежи, вне подмены понятий свободы действий вышедшими из патриархальных конструктов ограничениями, такими, как понятие женской и детской «природной асексуальности», которая у отдельных категорий радикальных феминисток сегодня полностью совпадает с традиционными представлениями о необходимости психологической работы с проявлениями «излишней» сексуальности у этих групп, с отличием в том, что вектор допустимого интереса у радикальных феминисток смещен сугубо к лесбийским отношениям, которые точно так же строго регламентируются. Файрстоун предлагала радикальное решение поставленных проблем путем переноса размножения в инкубаторы, работающие отдельно от женских тел, для того, чтобы освободить женщин от необходимости детерминировать биологией свою роль в обществе. Ее «первым требованием для любой альтернативной системы» было «освобождение женщин из-под тирании биологии любыми доступными средствами и распределение роли рождения и воспитания детей по всему обществу в целом — как среди мужчин, так и женщин». «Репродуктивная организация общества — писала она в своих трудах — всегда представляет собой реальный базис, опираясь на который мы можем выработать объяснение всей надстройки политических, экономических и юридических институтов». По её мнению, искусственное размножение, вынесенное за пределы тела, и отказ от нуклеарной семьи, должны освободить молодежь как политически, так и сексуально: «Отношения между взрослыми и детьми будут развиваться так же, как и самые лучшие отношения сегодня: некоторые взрослые могут предпочесть одних детей другим, точно так же, как некоторые дети могут предпочесть одних взрослых другим — это может стать привязанностью на всю жизнь, в которой заинтересованные лица взаимно договорятся оставаться вместе. Таким образом, все отношения были бы основаны только на любви, не испорченной объективными зависимостями и вытекающим из них классовым неравенством.»
В 2021 году в Медицинской школе Университета Вирджинии удалось вырастить из стволовых клеток эмбрион мыши, у которого начали формироваться сердце и нервная система. В том же году израильским учёным удалось вырастить эмбрионы мышей в своего рода инкубаторе. Две другие исследовательские группы сообщают в журнале Nature о прорыве в создании искусственных человеческих эмбрионов. Этим командам удалось заставить обычные клетки кожи и стволовые клетки самособираться в похожие на ранние человеческие эмбрионы образования. А в 2004 году в Японии учёным удалось создать жизнеспособную клетку путем слияния двух ооцитов, взятых у разных самок мыши, деление которой привело к формированию жизнеспособного эмбриона, который развился во взрослую особь, и которая прожила дольше нормальных сородичей на 186 дней. Как отметили учёные в своей публикации в журнале Human Reproduction за февраль 2010 года, все полученные самки мышей по сравнению с нормальными имели значительно меньшие размеры и вес. Предположительно, определённые мужские гены увеличивают потенциал роста организма отпрыска, сокращая при этом его жизнь. В 2022- м в Сучжоуском институте биомедицинской инженерии создали «устройство для культивирования эмбрионов» на основе искусственного интеллекта. Если раньше развитие плода в лабораторной матке исследователи контролировали вручную, то китайским учёным удалось запрограммировать первую в мире систему умного мониторинга. Система способна сама проверять показатели среды, в которой развивается эмбрион: температуру, соотношение углекислого газа и кислорода, концентрацию питательных веществ.
Без признаков не только полового созревания, но и гормональных всплесков в эмбриональном периоде, тела людей будут, по всей видимости, приближенными к андрогинным и даже детским очертаниям, так как при условии эктогенеза (искусственное размножение при помощи инкубатора) и партеногенеза (выращивание эмбриона без мужского генного материала) они будут значительно меньше в размерах. Как писал ещё Достоевский: «Мы знаем только одну черту будущей природы будущего существа», и эта черта определена в Евангелии: «Не женятся и не посягают, а живут, как ангелы божии».
Где нет двуполого размножения, там нет и ритуалов освоения конкретного гендера, обязательного для конкретного пола, там же не будет концепции непорочного детства, и соответственно нет табу на детскую и подростковую сексуальность. В конце концов, где нет порожденной нуклеарной семьёй категории детства, там нет и ограничений на политическую и социальную свободу молодежи. В конечном итоге, в мире, где человечество не имеет необходимости размножаться классическим методом (который всегда бы приводил к гендерной стратификации общества, порождающего ритуалы принятия гендера и вводящие ограничения на целые группы населения), где дети с рождения без исключений свободны и наделены всеми правами и необходимыми для жизни знаниями, где в конце концов нет пола (ведь при наличии инкубаторов пол теряет смысл и только создаёт проблемы), обвинить в «педофилии» действительно становится некого, ведь отношения между людьми вне зависимости от возраста будут равноправными и основанными на доверии и свободном выборе.
