Роман БуревестникВечный Раскол. Русская Система (кратко), 2
Питирим Сорокин пишет: «Основные черты русского сознания и всей компоненты русской культуры и социальной организации, а также всей системы основных ценностей, представляли собой... воплощение положений христианской религии».
С точки зрения Пелипенко – сводить все к христианству банально, упрощенно. Двоеверие, революцию и постоянные инверсии это не объясняет.
Специфическое влияние оказал языческий пласт культуры. Он не прошёл полный круг своего развития и пронизал всю культуру на подспудном уровне, в первую очередь сделав ее крайне синкретичной. В России ничего до конца не рождается и не умирает. Языческий фундамент – то, что сдерживает постоянный раскол.
Однако это чревато и определенной кентавричностью, несовместимостью элементов.
Смыслы и феномены не интегрируются, а как-то «приклеиваются» друг к другу. Главная задача этого кентавра - самовоспроизведение в застывшем качестве. Основная связка - корневой языческий пласт слился с манихейским, к нему добавился легкий флер личностной культуры. Современная российская культура совмещает плохо подогнанные друг к другу большое общество и постархаику.
«С одной стороны, сознание сохранило средневековую основу, с другой же, под влиянием Европы поддалось искушению модернизации. Вследствие этого произошел «сбой исторических часов», вызвавший не только калейдоскопическое смешение восточных и западных культурных элементов, институтов и традиций, но и глубокий и, похоже, неизбывный общественный раскол (прежде всего в российском, советском и постсоветском обществах)».
Сознание не стремится искать золотую середину, следует принципу «третьего не дано». Извечный дуализм раздробился и размножился на все сферы культурной реальности, породив массу коллизий и конфликтов. Вера и разум, катафатика и апофатика, добро и зло, богоизбранная империя и ее «бесовское» окружение.
В отличие от Византии здесь не было Античности, и сформировалось устойчивое неприятие к «латинству». Но в то же время всякое обращение к Античности вызывало развитие элитарной культуры.
Принципиально не снимаемому дуализму соответствует формально объединяющий монизм. Манихейский (в широком смысле) монотеизм особенно сильно указывает на свои дуалистические основания. Дуализм посредством логоцентрического синтеза преодолен поверхностно, Бог и мир слишком разнесены. Монизм - это атрибут Должного. Он всегда где-то в трансцендентном полюсе, за пределами мира. Отсюда большинство нерешаемых проблем, хождения кругами, воспроизводство старых противоречий.
В восточном христианстве иконоборчество, монофизитство и несторианство не победило, но манихейско-гностический дуализм пропитал сознание. Армянская церковь абсолютно монофизитская. Имело место и некоторое влияние ислама. Доктринальный дуализм был внешне, формально вроде бы вытеснен, но при этом усвоен подспудно, в глубине.
Огромное влияние на русские дуалистические ереси и подспудный дуализм оказало богомильство, сказавшееся вообще на славянском мире, особенно, балканском. Еретиков-дуалистов ссылали византийские императоры. Вообще византийские ереси во многом предшествовали русским. Например, мессалианство и евхитство, распространенные в византийских монастырях X века.
Все ереси Востока и Запада были подчеркнуто социальными. Стоило какой-нибудь ереси победить, она тут же воспроизводила маленькую версию своего Врага – дуалистической идеократической империи. Устойчивым фоном на Руси было отрицание ересями государственности как таковой и вера в чудесное преображение действительности. Среди русских манихейско-гностических сект - стригольники, духоборы, молокане.
Дуалистические секты всегда выступают против медиативных форм - государство, семья, церковь. Хотят прорваться к чистому Должному, без опосредований. Идея равенства – заманчивый способ снять противоречия, но фактически никогда не достигается. Самый решительный способ вырваться из культуры - смерть, которую они тоже начинают культивировать.
Медиация в культуре есть, но ее слабые формы связаны исключительно с институтом власти. Она должна дать свою санкцию на любое дело. Сознание испытывает панический страх перед ее сменой. Любые независимые формы медиации конкурентны. Главное, власть обеспечивает медиацию с Абсолютом. Она воспринимается и как источник благ, и как источник бед. Отношение к правителю во многом зависит от того, сейчас ли он у власти.
«...Вся духовная жизнь находилась под строжайшим контролем государства, которое беспощадно пресекало всякую оппозиционную мысль, всякое новшество, всякое либеральное богословское течение».
«Максимально централизованный государственный аппарат зорко следил за тем, чтобы в господствующее мировоззрение не просачивались какие-либо посторонние влияния. Особенно внимательно наблюдали за ездившими на Запад, дабы они не заражались еретическими идеями. Инакомыслящих отправляли в ссылку или приговаривали к смертной казни».
Архангельские купцы проходили специальные обряды очищения после общения с европейцами.
Дуализм вуалируется всякими возможными способами, хочется воспринимать его как досадное и временное недоразумение, локальные конфликты культура старается гасить со всей возможной жесткостью. Но когда сдержать все это не удается из-за нехватки ресурсов, наступает инверсионная катастрофа.
В периоды сближения с Западом с XVII века дуализм был наиболее сильно завуалирован. После 1917 года дуализм вырвался во всей красе. Манихею удалось установить практически абсолютно соответствующую себе систему, подмяв под себя остальных субъектов (крестьян, интеллигентов). В современности Должное умерло, но алчущий Должного субъект продолжает воспроизводиться.
Окончание следует. Картина А. Фоменко
