Святослав Зеленский: Бремя Свободы. Личность. ч.9, окончание

Взаимодействие с другими типами

От индивида личность отделяет пропасть, с манихеем она находится в острой конфронтации. Для последнего она намного хуже индивида. Манихей жертвует собой во имя чего-то выше себя, личность - если ее лишают свободы. Личность поначалу вообще не видела мир индивида и манихея, меря всех по себе. В XIX веке возник интерес к «народному искусству». Социальные катаклизмы XIX - XX веков были отчасти связаны с тем, что индивиды оказались вписаны в несвойственные им машинные ритмы.
Личность более остро и качественно переживает разницу между внешним и внутренним, легче других отличает субъективирующую и объективирующую рефлексию.
Духовные искания отдельных личностей и их последователей часто никак не связаны с общим фоном эпохи.
Личность - это перекодировка логоцентризма, еще не распад.
Цивилизация личности представлена не только ею.
Традиционные общества выбраковывали личностей, порой вообще от них избавляясь. При этом используя их открытия и достижения.
Нормальное функционирование личностных обществ во многом зависит от жесткости и глубины требований личности к другим типам.
Автомодель личностной культуры не замечает эффект навязанного развития в случае других народов и культур. Общество должно быть готово к личностным ценностям.
Наиболее благоприятный режим - когда предпосылки к формированию личностной системы долго существуют на периферии и не вызывают опасений системы материнской. В противном случае новая система просто имитируется и отвергается при первом удобном случае. 1-й расклад характерен для дальневосточных стран, 2-й для исламских. В Иране 2-й вариант принял крайние формы и закончился исламской революцией. Постправославные страны - промежуточный вариант, но более близкий ко 2-му.
Запад видит в другом лишь свое неправильное отражение. Даже в инопланетянах (это бывает заметно по кинематографу, комиксам, мультипликации).
Цивилизации личности не очень-то на руку то, что ее гуманистические принципы распространились на индивида и манихея.
У манихея и личности логоцентрические основания, но сейчас между ними идет межвидовая борьба - вплоть до актуализации первобытной ненависти к двойнику. Ментальные и мировоззренческие парадигмы все же разные.
Современный манихей обвиняет личность в консюмеризме, эгоизме, гордыне и т.д.
Манихей и личность изначально были в своего рода синкретической связке. Она постепенно распадалась и ныне представляет собой крайний антагонизм. Всякие достижения личности тут же порождают гротескные эсхатологические мифы в сознании манихея. Нацизм, большевизм и т.п.
Проецирование принципа инновативности на неличностную почву породило прогрессистский миф.
Появление личности с одной стороны было предопределено эволюционным развитием (нарастание автономности). С другой, обстоятельства не всегда были располагающими. В Восточной Европе и Латинской Америке она маргинальна, хотя именно она обеспечивает историческую динамику. Только в Западной Европе диссистемный элемент оказался сильнее системы, сформировав новую.
Личность может появиться где угодно, но в обществе индивидов она опасна и жестко подавляется. В логоцентристской системе тоже может быть подавлена, либо занимать узкую нишу. Также может иметь жестко закрепленный статус во властных структурах. Создатели тоталитарных режимов - тоже личности.
Личность разрабатывает проекты разумного устройства социума, но индивид и манихей принимают то, что нужно им и соответствует их картине мира, в основном они хотят мифа и превращают в него все достижения и идеи личности.
На Западе возникла такая специфическая вещь как секулярная эсхатология - светское представление о прекрасном будущем - от Ницше и Гегеля до Маркса и Огюста Конта.
Личность внесистемна по отношению к синкретической связке индивида и манихея.
Современный западный обыватель сочетает в себе ценности родовые, макросоциальные и какие-то элементы личности. Что-то доминирует.
Опасения Юнга о спящей анархичной архаике в европейском обывателе скорее напрасны – названный субъект слишком привык к комфорту, а идеология неолиберализма успокаивает его сознание.
Центр борьбы личности и логоцентрика - в Европе, но по ходу истории она разворачивалась и в других местах.
Запад не показывает себя способным к диалогу с другим ментальным субъектом. Видение в другом своего неправильного двойника только слегка затушевано развитой рефлексией. Он видит в других не «других», а «отсталых», которым можно и необходимо доразвиться до его уровня.

Кризис
В воздухе витает ощущение ближайшего сброса и обвала культуры. Западу с т. зр. Пелипенко надо научиться говорить с другими на их языке, в т. ч. на языке насилия. Это движение в сторону новой естественности (в основном в политике).
Сегодня Запад расколот между теми, кто входит в сознание новой естественности и консервативной частью. Это и разница между Европой и Америкой, аналогичная грекам и римлянам. Последние легче передавали свой опыт другим народам. Также это разница между поколениями (не обычная, а уже ментальная).