ЗЕРКАЛО ИБЛИСА. Дмитрий Алтуфьев

Когда спрашивают: "Что ниспослал вам Господь?"- они говорят: "Сказки древних!" Коран. Пчелы. 26-24

Выдающийся мыслитель Гейдар Джемаль провозгласил неснимаемую дихотомию двух метафизик, представленных Традицией жрецов и Традицией пророков. Исходя из его посылок и не будучи ограничены рамками какой-либо традиции, мы пришли к собственным выводам, которые стали зеркальным отражением взглядов Г. Дж.
Традицию жрецов Джемаль называл язычеством и естественной религией. Метафизика Традиции жрецов (наиболее разработанные ее формы находятся в индуизме, платонизме, в суфизме Ибн Араби и др.) утверждает идею безличного и бескачественного Абсолюта как высшей реальности, в котором преодолеваются все различия и все противоречия. Целью человека является слияние с этим Абсолютом и растворение в нем. Посредником, гармонизатором бытия выступает Великое Существо, солярное Божество жрецов.

Джемаль описывал Традицию жрецов пирамидальной структурой общества с сакральной легитимацией. Он задавался вопросом: если Традиция была столь тотальна и универсальна, пронизывала собой все аспекты мышления и общества, то как эта фундаментальная норма упустила контроль над обществом до такой степени, что в нем назрели противоречия, обострившиеся вплоть до революции? Джемаль полагал, что изъян заложен в самой системе: «Что отделяет язычников от тех, кто следует за пророками монотеизма? Язычники в своем классическом выражении — это носители «высокой метафизики», те, кто еще каких-нибудь пару тысяч лет назад образовывал абсолютное и подавляющее большинство населения во всем «многообразии религиозного опыта». Они принимают мир. Реальность для язычника не просто позитивна, она безальтернативна. В ней может быть изначальная гармония и полнота, которая неизбежно в конце исторического цикла исчерпывается и искажается».

Любая сложная система со временем выхолащивается и коснеет, теряя разнообразие, а именно оно позволяет системам выживать, справляясь с разнообразием вызовов. Теряющая вариативность система копит противоречия, со временем разрывающие ее изнутри.
Против этой метафизики выступили пророки библейского и коранического монотеизма, которых послал в мир иной Бог, трансцендентный всякому бытию, это нечто «совершенно Иное», альтернатива всему сущему. И этот иной Бог противостоит источнику мира в виде "чистого бытия" или Абсолюта (объективной реальности). Великое Существо жрецов в пророческой оптике видится как Сатана, Иблис. Имя последнего Джемаль этимологически сближал с именем солнечного бога Аполлона. Если традиция жрецовстремилась сохранить заданную онтологическую программу с ее порядком, иерархией и гармонией, то традиция пророков выступила как антисистема, которая, осознавая «порочность» самой онтологии, стремилась ее взорвать, революционно исправить ее.

Провиденциальным образом борьбы пророков и жрецов является борьба брахманов и кшатриев. Пророки, считал Джемаль, воплощают архетип воина, кшатрия. Брахманы и кшатрии представляют два антропологических типа: первым соответствует интеллектуальное созерцание, вторым — героическое сознание. Брахманы всегда стремились встроить кшатриев в социальную пирамиду как стражей традиционного порядка, усыпив и усмирив их революционный потенциал. Мы скажем иначе – пока Традиция жрецов была сильна и гармонична, между брахманами и кшатриями не было противоречий, по крайней мере неразрешимых, об этом вся «Илиада» и «Махабхарата». Ни о каком революционном потенциале кшатриев не было и речи, они обладали всем, чего хотели.

Но тысячелетия сделали свое дело и системное разнообразие Традиции жрецов на Западе (в ареале античной Ойкумены) оказалось исчерпано (в отличие от Юга и Востока).
Приблизиться к пониманию подоплеки той бифуркации нам поможет анализ сути Революции. Миссия пророков состояла в организации восстания кшатриев против брахманов. Последние не обладали политической властью, она была у кшатриев. Поэтому Революция не была политической. Брахманы держали в руках сакральность власти и общества, являясь оракулами, жрецами и аватарами богов. Видимо, в этой сфере и возникли заметные напряжения и трещины между высшими варнами, которыми воспользовались пророки. Чтобы уничтожить влияние брахманов, надо было опрокинуть сакральность. «Это религиозная революция, которая есть единственно возможная, подлинная революция… Подлинная революция — это революция Моисея, это революция Христа, это революция Мухаммеда» - Г.Дж.

Брахманов свергают, светоносный Люцифер становится Сатаною, солнечный Аполлон Иблисом, Дионис козлом, а племенной бог пустынных изгоев - Господом-Вседержителем. Воцаряется монотеизм и культ Книги. Но общество сохраняет пирамидальную форму, ибо заинтересованы в этом сами кшатрии. Представьте известную усеченную пирамиду со Всевидящим оком. Им и были (должны были быть) брахманы. После их профессиональной деградации и выноса как касты с вершины выше всех оказались кшатрии, и уступать кому-то или перестраивать пирамиду (как взмжн желали иные из пророков) они не хотели. Правда, пирамида стала на ярус ниже, потому нам более подходит образ ступенчатой пирамиды, гораздо шире распространенной в Традиции жрецов, чем обычная.

Работавшие совершенно автономно на Юге и Востоке Будда и Кун Цзы не являются пророками в нашем понимании и скорее укрепили традиционное общество за счет снятия нажитых противоречий. То есть они были вариантами разнообразия системы, а не вызовом ей. На Западе близкую роль должен был сыграть Заратуштра и иные, но они очевидно не справились. Так логоцентризм в какой-то мере обошел Индию и Китай стороною, определив географию современного онтологического противостояния Людей Буквы и Цифры: логоцентрический мир ислама против постлогоцентрического Запада и нелогоцентрического Востока. Кстати, претензии многих мусульманских интеллектуалов к Джемалю во многом вызваны тем, что его воспринимают как исламского мыслителя. Если это исправить – большая часть нареканий будет снята. Ислам для манихея Джемаля – безусловный неустранимый фон, не более.

Всякая революция стремится закрепить себя в новой традиции: английская революция положила начало сохраняющейся доныне традиции Великобритании, американская революция – демократии в ее текущем изводе, французская – «свободе, равенству, братству» и прочим актуальным (?) гуманистическим ценностям, русская революция – устойчивой коммунистической традиции.

Говоря о личностях пророков и личностях вообще, необходимо сделать важную оговорку. Свершившие Революцию против жрецов пророки иногда сами были брахманами, как, например, Павел из Тарса. Движущие силы революции нередко возглавляются представителями той варны, которая будет вынесена как организованный кастовый ярус по итогам революции. Останутся ли эти вожди при власти – не имеет значения, отдельный брахман у власти не равно власть брахманов. Отсутствует каста, облеченная правом.
Выдающиеся брахманы порой предпринимают тщетные попытки хотя бы частично преодолеть последствия разрушения Традиции жрецов (катастрофические, как выяснится позже). Например, Ориген – крупнейший эрудит и интеллектуал своего времени, самый плодовитый писатель эпохи раннего христианства – выдвинул тезис о прощении дьявола богом, став первым ревизионистом в нашем контексте.

Традиция пророков гораздо быстрее своей предшественницы копит противоречия, ведущие к политическим революциям внутри нее, - ведь Всевидящее око устранено, пирамида обезглавлена и качество управления снижается, выдавая кризис за кризисом. Кшатрии и иные используют отдельных брахманов как наемников, но те способны лишь замедлить очередное падение, ибо общество нестабильно. Пирамида без Супервизора метафизически зыбка. Извративший заветы пророков профанный клир (священство), торгующий сакральным, профессионально несостоятелен, обладая в то же время огромным материальным состоянием подобно жречеству перед его низвержением. Политические революции, которые проводят в борьбе за власть вайшьи, затем шудры, а в новейшее время чандалы (люмпены), выносят верхние варны поярусно, горизонт охвата и понимания падает вместе с качеством управления и по принципу положительной обратной связи революции учащаются. Когда приходит черед чандал, кшатрии и вайшьи выносятся вчистую. Так пирамида общества осыпается уступ за уступом, все более уплощаясь.

Но эти революции, насколько бы великими и кровавыми они не представлялись, и сколько бы новых традиций они не порождали, не меняют главного – сакральной легитимации Традиции пророков. Джемаль писал, что якобинские революции, устраиваемые попами, лишь пародируют архетипические подлинные религиозные революции. Цикл разрушения ступенчатой пирамиды общества есть ничто иное, как перманентная революция в метафизическом аспекте. В ходе ступенчатой деградации Традиция пророков медленно умирает вместе с цивилизацией и обществом. Шпенглер назвал это «метафизической усталостью», а мы показываем, откуда она взялась. Количество «понижающих» революций неизбежно ведет в новое качество.
Усеченная ими до цоколя - плоского базового яруса нижних варн - экс-пирамида образует профанное общество масс – социум шудр, перенасыщенный люмпенами. «Это нечто абсолютно бесформенное, с ненавистью преследующее любого рода форму, все различия в ранге, всякое упорядоченное владение, упорядоченное знание… Масса – это конец, радикальное ничто» (Шпенглер). «Человек теряет форму, иными словами, он становится все ближе к собственному субстанциональному полюсу, к “протоплазме”, к глине, из которой слеплен. Это же отчетливо выражается в этике нашей эпохи: прогрессирующая политкорректность все жестче табуирует различение между людьми. Социолог или антрополог в ходе своих исследований того и гляди может оказаться в опасной зоне, где загораются красные предупреждающие табло: “расизм”, “сексизм” и т.п.» (Г. Дж.). Высших варн в профанном обществе нет, есть лишь одиночки. Но чем ниже пирамида, тем больше таких одиночек из снесенных ярусов. Обычно они работают наемниками современных социальных систем (государств, корпораций), но по мере деградации нужда в них сокращается, а непонимаемых, преследуемых, и просто злых одиночек-варнаков становится все больше, они находят друг друга и собираются в цепочки (простейшие формы). Это еще не варны, и агрегируются они не по ним – не до жиру, ибо все в достаточно плохом положении, но это уже диссистемная структуризация. Современное профанное общество абсолютно противоположно спайке брахманов и кшатриев – зародышу Революции жрецов, отсюда отчуждение и ненависть достигают предела. Очередное временное снятие противоречий путем политической революции, т.е. выноса очередного яруса с очередным переделом полномочий и ресурса в одноярусном обществе невозможно. Профанное общество может лишь обрушиться в себя, крошась на все более мелкие обломки, но при этом оставаясь нижним уровнем, все более плоским. Поэтому вместо революций происходят бунты, перевороты и майданы, не решающие проблем и не создающие традиций. Так подошла к закату эра никчемности, в которую выродилась Традиция пророков. Эволюция в нижней точке невозможна, как и революция. Выход в назревшей смене метафизики.

По мере ослабления логоцентризма в его ареале становится неизбежной Революция в джемалевском понимании – смена сакральности и реставрация социальной пирамиды. Теперь уже традиция жрецов выступит как антисистема, которая, сознавая порочность выродившейся онтологии, стремится ее взорвать, революционно заменить на свою с ее порядком, иерархией и гармонией. Иначе Культура погибнет среди груд щебня, мусора и пыли.

Традиция и революция смотрятся друг в друга как в зеркало, постоянно меняясь местами. Смотрятся друг в друга боги и их антитезы, накапливая ярость. Сейчас белые неспособны верить ни во что, но после заката приходит восход и впереди нечто новое (старое?). Дойдет ли дело до падения монотеизма и реабилитации Древних? Воссияет ли лучезарный Люцифер? Обратится ли Иблис в Гелиоса? Еще на заре Революции пророков появился крайне устойчивый нарратив о грядущей инверсии - обратном перевороте, о явлении божественной Антитезы в лице Антихриста или Даджала. Что это – мистическое откровение пророкам о будущем, ясное понимание дальних перспектив брахманами умирающей античности или уцелевшее знание о предыдущем цикле-обороте Традиции?

Как и когда произойдет революция жрецов – мы не знаем. Но предположения имеются. Андрей Пелипенко, подходя к вопросу с точки зрения эволюционной динамики, писал, что в назревшей схватке сил усложнения с силами упрощения «Запад, каким мы его привыкли видеть и понимать, скорее всего, «битвы титанов» не переживёт, и эстафета усложнения перейдёт к другим народам и культурам. Прежде всего, дальневосточным». Юг и Восток, хранящие устои Традиции жрецов тысячи лет, уничтожат Традицию пророков, использовав назревшую Революцию как оружие, а Запад как союзника. Гейдар Джемаль утверждал, что Даджал (Антихрист) будет выходцем из буддийско-индуистской традиции, а народы Гога и Магога (Яджудж и Маджудж) хорошо известны – они занимают верхние строки в сводках демографического потенциала. Это важно, ибо вопросы биологии и качества населения скоро станут факторами жизни и смерти. При этом пройдет большое системное очищение – вынос избыточных смыслов, доктрин, структур, народов, групп.

Ожидания постлогоцентрического Запада прежде всего иллюстрирует его кинопродукция в виде фильмов-катастроф, постапокалиптических картин и потока фэнтези для взрослых. Все это последовательно укладывается в ряд, раскрыть который будет интересно самому читателю. Мы же кратко остановимся на фэнтези, ибо это не только фильмы, а и популярная литература, и развитие соответствующих субкультур, например, толкиенистов и пр. Этот сравнительно новый жанр отражает ностальгические романтизированные представления белых об утраченной Традиции жрецов. Высокая метафизика, безальтернативная реальность, гармония и простота, справедливость и воздаяние здесь и сейчас, магия как норма, стремление к Абсолюту, взаимодействие старых и новых богов, полубогов и героев, возрожденная пирамида каст, где каждый делает свое и уважаем на своем месте – да, в этом есть доля наива, но гораздо больше идеализации, причем идеализации не переживания, а стремления. Авангард этого стремления – агностики, люди, чье понимание сакрального не втиснуто в шаблон определенной традиции и обладает нужной свободой. Собственно, они и создали жанр фэнтези как театр древних архетипов, как сначала художественный, а теперь метафизический ориентир. Агностики белого социума стали золотой серединой между неспособными к созиданию и разуверившимися во всем нигилистами, поросшими бородами догматиками монотеизма и атеистами с их странной негативной религией. Именно открытые иной метафизике агностики станут посредниками в деле великого возврата Традиции жрецов на Запад и Север. Но не одни они. Исследователь современного мышления Илья Кувакин утверждает, что большинству жителей Запада и его окраин (к которым принадлежит и Россия) уже сейчас трудно поверить в действительность загробного царства, ада и рая, поэтому идея, что настоящая жизнь находится по ту сторону этого мира, практически нигде не артикулируется (а это основополагающая идея Традиции пророков). Одновременное стремление общества к трансцендентному и десекуляризации рушит привычное религиозное сознание, заставляя сосредотачиваться на мировоззрениях, которые ему зачастую противоположны. Традиция пророков умирает вместе с авраамическими религиями. Ницше знаменитой фразой "Бог умер. Вы убили его" пытался донести, что человеческая интерпретация Бога сдулась как воздушный шарик. Мир устал от пелены толкований и ритуализма, от посреднических структур. Человечеству нужны непосредственные практики медиации с запредельным.

«Сейчас речь идет уже не о различии, а о противостоянии двух изначальных метафизических ориентаций. Они порождают несовместимость между принадлежащими к ним людьми во всех областях: религии, политике, экономике, культуре и т.д. Такое безусловное различение, проходящее внутри человеческой массы, красной чертой делящее человечество на несовместимые друг с другом половины, было издавна заповедано во всех пророчествах, брезжило сквозь мифы, провозглашалось идеологиями, чаялось и выпестовывалось провиденциальным ходом истории, потому что последнее совершается именно через движение от массы мелких относительных разниц к одному тотальному неустранимому различию. Это цель истории по отношению к человеческому материалу, это кристаллизация того, о чем говорится в Коране: “партия Бога” и “партия сатаны”» - отмечает Гейдар Джемаль со своей стороны баррикады.

Интеллектуалы, скованные рамками уходящей Традиции, застыли в ней, как мошки в янтаре. Они вынуждены искать решение внутри нее, пренебрегая логикой и плодя лишние сущности. Джемаль, например, создал конспирологическую теорию криптоиерархии жрецов, где по-сталински списал весь негатив на окопавшихся в системе брахманов-«врагов пророка», что тайно правят миром, извращая и уродуя общество. Поэтому возможность новой архетипической Революции и возврата старой сакральности он отвергает, делая ставку на апокалиптическую битву истинных традиционалистов против криптожрецов и их внешних союзников. Но достаточно выйти за флажки, чтобы увидеть: саморазрушение логоцентризма предопределено самой Революцией пророков, обезглавившей и дестабилизировавшей пирамиду общества. И сейчас, когда одиночные брахманы, кшатрии и примкнувшие к ним вайшьи создают консорции, стремясь исправить ситуацию и отстроить общество вновь, клерикалы и сторонники архаики, сами того не понимая, защищают даже не свои химеры, а статус кво – деградировавшее общество массы, зомбисоциум. Это хуже, чем преступление, это ошибка.

Возможно, после этих наметок новой метафизики нас попытаются обвинить в сатанизме. Мы отвергаем такие обвинения, ибо сатанисты существуют достаточно давно и это не мы. Современные сатанисты в лице «Церкви сатаны» Шандора Ла Вэя, доморощенных поклонников Бафомета и пр. с их черными мессами, жертвоприношениями, культом души, восхвалением зла, показной мрачностью и так далее являются частью Традиции пророков и лишь поддерживают ее. Все это не имеет ничего общего с солярным Высшим Существом Традиции жрецов.