Продолжим тему логоцентризма.
Пресловутый логос в корне термина становится матрицей взаимодействия с опосредованным ей мирозданием, матрицей, ограничивающей наше восприятие и пространство возможностей. Поясним этот тезис. Начнем с того, что не стоит полностью отождествлять понятие "логос" с Логосом Гераклита и других философов античности или с интерпретацией этого античного концепта христианской мыслью и т.п. Для нас как культурологов логос — это термин, отталкивающийся от исторически вкладывавшихся в это слово смыслов и расширяющий их. Утверждение логоса — это утверждение первопринципа, основного закона, который управляет всем мирозданием, введение пресловутой окончательной истины. Сознанию, утверждающему некий логос, однако невдомек, что незаметно для него Культура проделала под его построения подкоп — а именно то, что логос оказывается закодированной словами концепцией, которая может миллион раз уточняться и даже меняться, но никогда не вырвется из своих рамок — языкового кода культуры, с помощью которого этот логос формулируется. Естественно, если сознание представляет, что все "сущее и несущее" (пардон за каламбур) исходит из такого логоса, оно не может не впасть в иллюзию того, что все обозримое мироздание есть один глобальный Текст с четко расписанными границами, и что закон бытия, мышления и языка — это один и тот же закон. Логоцентрик скорее читает и записывает мир, чем переживает его. Он подбирает всему некую словесную формулу, которая должна соответствовать уже существующим законам, правилам, представлениям о порядке вещей. Логоцентризм неразрывно связан с понятием догмы. Очевидно, перечисленные установки неадекватны и предвосхищают очередной глобальный кризис, а именно: переживаемый нами всеми период, которому мы дали название #постэпоха.
Из указанной расписанности логоса неизбежно следует, что он всегда не просто Слово, но записанное Слово. Только письменный инструментарий языка достаточно богат, чтобы формулировать воображаемый первопринцип, а развившиеся параллельно с письменностью фигуры языка, связанные со становлением формальной логики (линейность, принцип исключения третьего и т.д.) и в полной мере раскрывшиеся левополушарные функции головного мозга позволили поддерживать большие текстовые конструкции так, чтобы они не рассыпАлись подобно карточному домику и не схлопывались в самосоотносящийся и сравнимый только сам с собой миф. Логос всегда существует только в пространстве текстов, его утверждающих, хотя самые ранние из них были записаны по устным традициям (разумеется, интерпретированных получившимся записанным текстом согласно его внутренним законам). Логос — в священных книгах. Отсюда сам феномен священных писаний и красной нитью проходящее сквозь нашу культуру превозношение книги как формы. Отсюда же элитарный статус литературы и #сциентизм с его поклонением священным текстам науки и явленным ею же окончательным истинам научности (что ощущается массами именно так, без оговорок интеллектуалов о научном методе, который якобы всегда готов все пересмотреть; на деле даже интеллектуалы сциентизма утверждают логоцентрические догматы).
Мы не знаем, что именно случилось около 3х тысячелетий назад на излете древнего мира, и как это в точности развивалось, но на нашей планете произошел скачкообразный (по историческим меркам) прорыв в сфере человеческой ментальности. Произошло это и там, где мы считаем был Запад, и там, где был Восток. Можем сказать лишь, что по культурологии Острога, #традиция_жрецов на своем закате породила глобальный кризис, из которого не было иного выхода, кроме вертикального прорыва в новое качество.
Из этого следует, что #логоцентризм складывался не только в Ойкумене. Скачок мышления, завязанного на функции левого полушария, оставил свои следы везде, где кризис древнего мира развернулся в полной мере. Например, исследователи религиозных учений Индии отмечают, что тексты послеведического периода скачкообразно наращивают структурную сложность, что закономерно совпадает с появлением местных религий спасения — буддизма и джайнизма. Отметить полное становление индийской редакции логоцентризма можно грандиозным трактатом Бхагавад-Гиты, окончательная редакция которого датируется современными исследователями не ранее IV-V в.н.э. Схожие процессы шли и в Древнем Китае.
Не случайна и озабоченность формирующихся логосов вопросами этики (отсюда концепция спасения). Здесь мы обнаруживаем неизбежную связь нового качества сознания с дуалистическим переживанием реальности, впоследствии с поклонением поставленному в полюс блага Абсолюту. В некоторых древних культурах последний возник практически сразу, как попытка вырваться из дуализма через синтез полюсов в замыкающий любые иерархии Абсолют. Однако попытка была с негодными средствами: результат синтеза закономерно окрасился в положительные тона и обосновался в центре полюса со знаком "+". Мы расширяем #манихейство (и рядоположенный ему #гностицизм) на описание такой логоцентрической культурной матрицы, но это уже отдельная тема, которую мы развивали, например, здесь(https://teletype.in/@ostrog/dYkVjXCDxwd ). Стоит добавить разве, что дуализм логоцентриков определяет иное восприятие времени и направленность сознания — от вечного возвращения и созерцания отдаления от Золотого века к эсхатологии слияния с Абсолютом, которое обещает освободить сознание от вечно конфликтного состояния дуализма. Эту направленность и стремление сохранили даже поздние секулярные редакции логоцентризма, достаточно вспомнить предчувствия и жажду "технологической сингулярности".
Напоследок вернемся к Западу и Востоку. Различие между ними в том, что восточным культурам удалось сохранить в достаточной степени свою синкретичность как внутренний противовес логоцентризму. Нам представляется, что это может быть как преимуществом, так и недостатком. С одной стороны, неадекватное соотнесение всего в культуре с некоторым первопринципом легче преодолеть, если в культуре сохранились альтернативные модели мироощущения. С другой стороны, вопиющая неадекватность во всей своей неприглядности может быть в полной мере осознана только теми, кто испил ее чашу до дна.
