Андрей Пелипенко: Многоточие невозврата, 4. Заключение
Анализ нарастающего противостояния российской власти и общества (2012)
Помимо отсутствия стратегии и таящей на глазах сакральности, современная российская власть в своём противостоянии с обществом имеет также и целый ряд тактических минусов, которые, впрочем, при определённых обстоятельствах вполне могут сыграть и стратегическую роль. Связаны они, главным образом, с неким исторически сложившимся ментальным комплексом, присущим в той или иной степени всякому традиционному властному субъекту, и российскому в частности. Проявления этого комплекса и есть глубинная причина той самой неадекватности в мышлении и политическом поведении власти, которая, являясь столь удивительной с позиций здравого смысла, в критические моменты противостояния вводит властный субъект в состояние когнитивного диссонанса и сопровождает крушение системы. Каковы же основные черты этого комплекса?
Прежде всего – это характер самопозиционирования власти по отношению к обществу. Позиция власти – это позиция оккупанта, диктующего подвластному населению свою деспотическую волю. Единственно приемлемая форма общения с подвластным – монолог. Идея диалога отвергается в принципе, независимо от его содержания, поскольку в этом случае предполагается, что стороны хотя бы в каком-то отношении если даже не равны, то симметричны. Такая диспозиция неизбежно разрушает сакрально-иерархический статус власти. Статус же, в свою очередь, определяет и соответствующую картину мира: кроме самой Власти (именно с большой буквы) и доброго («правильного») народа существует лишь Враг (тоже с большой буквы). Этот Враг многолик, но в сущности своей един, внутренне монолитен и рассматривается как целостный, хотя и внешне разнородный субъект. Отсюда – иррациональный, на первый взгляд, принцип подведения всех противостоящих Власти сил «под общий знаменатель». В нашем случае, это конспирологический миф, согласно которому все недовольные – агенты (наймиты) Запада. С точки зрения здравого смысла это, разумеется, жалкий вздор и примитивная демагогия. Но с точки зрения логики мифа здесь всё «правильно»: источник зла не может корениться внутри богоспасаемого пространства Империи, ибо здесь действует сакра Власти. Истинный враг – всегда враг внешний. Он может лишь вводить в искушение наиболее слабую и недостойную часть подвластного народа (пресловутых отщепенцев), превращая их тем самым во врага внутреннего. Внутренний враг не порождается системой и потому в принципе не может быть многочислен. Вот откуда маниакальное стремление любой ценой преуменьшить число недовольных. Когда протестуют массы – это страшно не само по себе, а потому, что начинает разрушаться системообразующий миф. Власть, противостоящая мифологизированному образу Народа, – для имперского мифа жесточайшее табу.
Означенный тип позиционирования – глубоко традиционен. Нынешняя российская власть, не изобретая ничего нового, лишь бессознательно пытается ему следовать.
Столь же закономерно в логике того же мифа и хамско-презрительная манера общения власти с тем, кто по её представлениям недостоин вести с ней диалог. А достойна лишь иная родственная по духу Власть: например, китайская или иранская. Здесь, впрочем, можно выделить две позиции Власти. Первая связана с принципом «испорченного телефона»: используется не прямой и хамский отказ от диалога, а его профанирование путём имитации в виде намеренного несовпадения дискурсов. Власть делает вид, что не слышит и не понимает собеседника, реагирует неадекватно, передёргивает, говорит не о том, подменяет понятия и сам предмет разговора. Умение вести «диалог» по принципу «в огороде бузина, а в Киеве дядька», «ты ему про Ерёму, а он тебе про Фому» и т.п. – первая профессиональная черта имперского чиновника, сформировавшаяся задолго по появления не только путинизма, но и России вообще. И царские, и советские чиновники этим искусством владели в совершенстве. Однако всё имеет пределы. Утрата чувства меры и остатков адекватности придаёт властному дискурсу гротескные черты. Власть по привычке полагает, что её слова воспринимаются как величественные и таинственные коаны, возвышающиеся над презренной и пошлой прозой обыденного здравого смысла, но в действительности подвластные видят в них то, что есть на самом деле – пустые и бездарные симулякры.
Вторая же позиция – это ритуальное хамство, статусное унижение противника. Эта традиция берёт начало в древневосточных деспотиях и неизменно воспроизводится во всех наследующих им исторических формах, особенно имперских. Наша традиция имеет сразу два источника: «утончённо-дипломатический» византийский и откровенно варварский татарско-азиатский. В этой связи приблатнённая стилистика В.Путина – это больше, чем просто случайное свойство, определяемое его личностью или воспитанием. Это разновидность традиционной и нормативной стилистики российского властного субъекта. Речевая стилистика первых лиц лишь придаёт ей стилевую акцентуацию. Даже частичное отступление от нормативной стилистики ритуального хамства (Горбачёв), неизбежно ведёт к профанации Власти со всеми вытекающими последствиями. Показательно, какой восторг вызывала у массового сознания приблатнённая манера высказываний Путина в первые годы его правления, и как она «вдруг» стала «всех» раздражать. Объяснение простое: вначале срабатывал принцип «Что позволено Юпитеру…». Т.е. Власти не только позволительно хамить, она просто обязана это делать по своему статусу. И на фоне безлико-постного с привкусом бюрократического новояза стиля хамства предшествующих времён, путинский стиль оказался весьма близок сердцу необразованного люмпена, на которого и делала основную ставку пропаганда. Когда же чары сакральности развеиваются, стилистика мелкотравчатой приблатнённости начинает оскорблять даже люмпена.
Столь же нормативный и мифоритуальный характер носит и властная ложь. Вообще в мифическом мире традиционного сознания Власть, как проекция неизреченного и священного Должного, не может лгать в обычном бытовом смысле. Власть изрекает не презренную правду жизни, но высшие, недоступные пониманию недостойных истины. Эти неочевидные истины адресованы тому типу ментальности, в котором смысловые величины «должно» и «есть» занимают парадоксальную двуединую позицию. Т.е. они пребывают в «неслиянном единстве», непостижимом с позиций формальной логики. В том секторе сознания, который связан с профанным линейным временем и миром фрагментированного и слабо упорядоченного наличного бытия, дистанция между «должным» и «сущим» прослеживается вполне определённо. Но в другом секторе, где пребывают мифические основы мирозданья и где обретается и образ Власти как проекции этих основ и созидающих их сил, Слово Власти – само есть «Сущее = реальность». Причём реальность не наличная, атомизованная, случайная и текучая, а реальность высшая, абсолютная, нетленная. Для настроенной таким образом ментальности лгущая Власть – это нонсенс. Тем, кому эти рассуждения покажутся чересчур отвлечёнными, советую прислушаться под этим углом зрения к разговорам провинциальных российских обывателей, а ещё лучше, стариков, донесших вышеописанный миф в его наиболее чистом и незамутнённом виде из сталинской эпохи. Впрочем, иногда и от сравнительно нестарых людей можно услышать, что «президент лгать не может».
Вывод: пока образ Власти сохраняет сакру, можно лгать бесконечно долго, тупо и бездарно. Всё сойдёт. Но когда сакра увядает, ложь начинает осознаваться подвластным как таковая. И для власти это очень тревожный симптом. Остановить начавшийся распад сакральности не удавалось никому и никогда в истории человечества. В российской же традиции процесс этот останавливается, лишь дойдя до крайней противоположности – ритуального поношения. Причём, как показывает опыт новейшей российской истории, взлёт и падение сакрального авторитета власти происходят очень быстро и длятся намного меньше периодов консервации статуса.
Когда мы говорим о точках невозврата, мы более или менее осознанно имеем в виду, что существует некий рубеж, за которым, помимо чисто политических диспозиций, восстановление властью своего мифоритуального статуса оказывается невозможным. И этот рубеж современной российской властью, судя по всему, перейден.
Чего же ждать? Оптимальной стратегии у властного слоя не может быть в принципе. Править вечно – это не стратегия, это мифологема, воплощаемая с помощью тактических мер. И не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понимать, что пожизненной диктатуры у Путина не будет. Наиболее выигрышная тактика – уступки и затягивание времени.
Стратегия протестного движения – решение задач буржуазно-демократической революции. Оптимальная тактика – наращивание давления на власть в исключительно конституционных формах до тех пор, пока власть сама не перейдёт к внеправовым способам подавления протеста и это будет очевидным образом оценено мировым сообществом.
По каким сценариям и в каком темпе возможно развитие событий? Поскольку власть на уступки, скорее всего, не пойдёт, накал противостояния будет нарастать, а темп событий – ускоряться. Здесь, однако, возможны два пути: быстрый коллапс системы или итеративное движение сжимающимися во времени микроциклами. Последнее более вероятно. Если власти удастся сбить волну протестов, то до мартовских выборов возможно наступление периода относительной стабилизации. Однако затем, поскольку намерения В. Путина вернуться на президентский пост вряд ли изменятся, удар новой протестной волны может перевести противостояние в новое качество. Дело в том, что система не держит удар. Если «дожать» её по каким-то отдельным, даже не самым главным на первый взгляд, «сюжетам», то она начнёт терять внутреннюю монолитность и согласованность действий. Это тем более вероятно, что путинскую систему ничего не связывает изнутри, кроме криминальной круговой поруки, всеобщей «замазанности». Такая система сильна только в ситуации своего явного силового превосходства. Два-три чувствительных удара – и от её самонадеянной наглости не остаётся и следа: бороться до конца она неспособна. К тому же в обществе есть много желающих использовать властный ресурс, но мало желающих эту саму власть всерьёз защищать. Как только запахнет реальной ответственностью, все эти полчища прикормленных властью паразитов - гламурных и приблатнённых - разбегутся как тараканы. Но для нанесения этих двух-трёх чувствительных ударов у протестного движения пока не хватает организованности и решительности. Поэтому при максимально благоприятном для власти пути развития событий ей удастся законсервировать пресловутую стабильность на один-два года. Вряд ли больше.
В этих прогнозах отражается не намерение угадать ход событий, что невозможно, но всего лишь оценить потенциальные возможности сторон противостояния, без учёта внесистемных факторов, которые, как показывает история, нередко оказывают решающее и неожиданное воздействие на процессы: либо служат их катализатором, либо, напротив, замедляют их. К примеру: не было бы в нулевых годах таких цен на нефть, Россия была бы сейчас существенно иной. Однако внесистемные факторы не могут ни отменить, ни принципиально изменить диспозиций имманентных процессов. Процесс распада империй именно имманентен, а не наведён извне. Первым этапом распада было крушение СССР. После закономерного периода стабилизации в новой геополитической конфигурации империи неизбежно наступает второй этап. То, что Россия распадётся – нет сомнений. Вопрос в том, когда, как и при каких обстоятельствах? Какие социальные силы станут на этот раз орудием истории? Как свяжется этот процесс с ослаблением и падением путинского режима? Ответов пока нет, но обсуждать вопросы – пора.
#острологический_прогноз #русская_матрица #Острог_транзит #кризис_адекватности #Острог_страницы, №19
