Глава 11. Лед тронулся
Они пошли гулять по центру. По сути, просто петляли вокруг Крепостной улицы и венчающей ее площади, где Анита писала себе открытку.
- Что ты планировал делать сегодня? Ну, если бы Карина приехала, - добавила она с осторожностью. Имя подруги вдруг стало опасной бомбой, которую необходимо передавать внутри диалога с повышенным вниманием.
- Официально мы расстались с месяц назад, но сегодня я планировал поговорить с ней где-нибудь в ресторане. Карина не из тех, кто устраивает сцены, - парень ловко обогнул крупную выбоину в брусчатке, потянув за собой Аниту, - Еще знакомый звал меня на вечеринку у него на квартире. Здесь, в Выборге. Я ничего ему не обещал, но в случае провала с Кариной обязательно бы заявился напиться.
- У тебя еще будет такая возможность. Провал-то состоялся.
- Посмотрим, - усмехнулся он своим мыслям.
Олег забросил ее рюкзак к себе на плечи и продолжал идти немного впереди, аккуратно обходя ямы, замерзшие лужи и гололед на брусчатке. Анита следовала за ним. Не сразу, постепенно, девушка заговорила и вскоре поймала себя на мысли, что выкладывает Олегу всю свою новую жизнь после школы в Ишиме.
Она рассказывала о первых месяцах адаптации, о языковых курсах, на которых ей предстояло быстро выучить финский язык, об учебе в Академии изящных искусств, где при взгляде на мольберт ныла спина от ежедневного рисования. Воодушевившись собственным монологом, Анита плавно перешла к метели в Хельсинки под Рождество, когда она напилась глинтвейна на рождественском рынке и едва пришла домой сквозь непроглядную пургу. Вспоминая тот случай, девушка не упомянула лишь о Патрике — они только-только начали встречаться, вместе пили глинтвейн на рынке и вместе заблудились. И о том, как сильно тот был похож на Олега.
- Улыбнись! Чего ты такая хмурая?
Вымученная улыбка напоминала оскал, но Патрика она удовлетворила. Он сделал несколько кадров с разных ракурсов, задумчиво потоптался на месте и вдруг побежал, махнув девушке рукой и на бегу выкрикивая:
Отношения с Патриком были ошибкой. Симпатичный блондин привлек внимание Аниты по единственной причине — за свое максимальное сходство с Олегом. Такой же высокий и улыбчивый, с широким открытым лицом и небрежно брошенной на лоб рваной челкой из пшеничных волос. Столкнувшись с ним в первый день в Академии, ей захотелось рыдать и бросится ему на шею, что Анита, собственно, и сделала, но позже, когда вся группа напилась в баре вечером. Шокированный Патрик просто стоял и слушал, как новоиспеченная однокурсница что-то бормочет на незнакомом языке, заливая слезами его гладкую белую рубашку.
На следующий день Анита вновь ушла в воспоминания и с плохо сдерживаемой ревностью наблюдала, как Патрик целуется со своей девушкой из параллельной группы. Лишь спустя несколько месяцев, когда он вновь стал свободным, и состоялось их первое свидание, Аниту отпустило. Образ Олега исчез, оставив место ее настоящему однокурснику: суетливому, эмоциональному и порой раздражающему плейбою, живущему одним днем.
Девушка вновь оскалилась в камеру, переместившись к новому фону из заснеженных деревьев. Патрик тем временем начал менять объектив. Его лицо стало ужасно серьезным, что вообще ему несвойственно. Вновь в нем замелькали черты Олега, и Анита жадно впилась в них взглядом, а потом шагнула вперед с твердым желанием поцеловать — хотя бы в другом человеке. Но парень мигом замахал руками:
- Стой на месте! Тебя не так-то просто поместить в идеальный кадр. И улыбайся!
В груди больно кольнуло, и Анита закрыла глаза — отчасти для того, чтобы не видеть перед собой обманчивого двойника и ненадолго спрыгнуть с эмоциональных качелей.
После смайлика в “Вконтакте”, оставшегося без ответа, она не решилась написать первой. Молчание Олега объяснялось либо обидой, с чем бесполезно бороться, либо отсутствием интереса к ее персоне и нежеланием теребить прошлое. До кучи Аниту страшила очередная блокировка из-за неудачно подобранных слов, а в этом деле она уже преуспела. Пусть лучше Олег молчит, но будет “на связи”. Тонкая нить лучше пустоты.
Но вот пустота из души никуда не делась. Как странно и страшно — больше не видеть его в школе, не встречаться в подъезде дома и даже картинками в “Вконтакте” не обмениваться! Первое время девушка бесцельно бродила по улицам нового города, оглядываясь на каждого встречного блондина, и невидяще смотрела на хмурый залив — в сторону России. И всячески старалась держаться, не утопать в кишащих в голове мыслях и воспоминаниях, готовых разорвать при первых же нотках слабости.
Нужно ждать. Время справится и зашьет кровоточащую рану — лишь бы не мешать.
Она открыла глаза: Патрик продолжал возился с объективом. Парень сосредоточенно закинул голову набок и осторожно прикручивал длинный черный цилиндр к фотоаппарату. Фотография была его страстью и лучшим хобби, что он освоил в течении своей бурной молодости, прошедшей в клубах и у друзей на квартире. Аните нравилось, когда Патрик фотографировал. В такие моменты он успокаивался, становился более серьезным…и больше напоминал Олега.
Патрик вдруг повернул голову и в упор посмотрел на нее ясными голубыми глазами. У Аниты перехватило дыхание. В два шага она оказалась рядом, повисла на шее и отчаянно поцеловала в губы. Та пара секунд, пока парень не пришел в себя, стали ее лучшим моментом на несколько лет вперед.
Но все-таки жаль, что вместо доктора из романов ей достался криворукий интерн, чьи швы регулярно расходились и кровоточили.
Олег задумчиво слушал, изредка вставляя вопросы на самые разные темы. Вдруг он повернул к Аните голову и спросил:
Северное сияние — его, а потом и ее желание из детства, навеянное фантастическими книжками Филиппа Пулмана, на которые Олег подсадил подругу. Разумеется, девушка давно не верила в волшебный мир по ту сторону Авроры, но любое упоминание о полярном явлении возвращало ее в далекий летний вечер перед отпуском, когда Олег назвал Аниту “своим миром”.
Она медленно покачала головой.
Сколько раз однокурсники звали ее в эту поездку! Ехать-то совсем недалеко. В Академии даже организовали экскурсию “По пути Северного сияния”, куда подписалось большинство студентов из ее ленивой группы. Анита отчаянно сопротивлялась, втайне желая, чтобы окружающие отстали от нее с этим приложением. Казалось в корне неправильным увидеть сияние без Олега, даже зная, что друг далеко… Глупая установка, но настолько чувствительная, что лишний раз девушка предпочитала не думать о ее устранении.
Как необычно — будто и не было шести лет, прожитых порознь. Обычно за время разлуки люди становятся чужими друг другу, даже если поддерживают связь. Вот с Кариной они до сих пор считались друзьями, причем близкими, но настоящая близость давно пропала. Ей нет места в жизни, что течет в разных параллелях.
Солдат же, что шел впереди, внешне мало походил на своенравного и странного паренька из двора, с которым Анита провела все детство. Но ее не покидало чувство, что их давняя связь, сотканная из общих воспоминаний, желаний и непростых, но страстных отношений до сих пор жива и хорошо себя чувствует, полностью пробудившись за те несколько часов, что они провели вместе в Выборге. И как раньше, девушка внезапно ощутила сильную потребность иметь Олега рядом. Всегда.
От внезапного открытия Анита так разволновалась, что навернулась-таки на очередной наледи, от которой ее упорно отводил Олег.
- Прости, плохой из меня гид, - сказал он, когда они вновь очутились среди разноцветных домов и памятника посередине (“Памятник Торгильсу Кнутссону” — в их третью встречу Анита наконец-то прочитала название в Google Maps), - Я был в увольнении лишь один раз, когда приезжала Карина. И мы мало гуляли.
- Я тебя умоляю, - девушка шутливо закатила глаза, - Центр Выборга — лучшее, что я могу здесь увидеть. Осталось посетить только во-о-о-т тот замок, - она указала на средневековую крепость с белоснежной башней и зеленым куполом. Его-то и основал уже знакомый ей маршал Торгильс. Выборгский замок спрятался на отдельном островке, куда через замерзшую реку вел широкий проезжий мост.
- А еще, ты ничего не рассказал о себе… и Карине.
Олег задумчиво уставился на замок. Затем взял Аниту за руку и повел к мосту, по пути отодвигая снег ногой и протаптывая для них дорожку.