Глава 29. Окончательный диагноз
Карина снова полезла осматривать раны, хотя врачи в который раз подтвердили, что они неопасны. Анита не сопротивлялась и сидела неподвижно как статуя. Пережитый стресс выдавала мелкая дрожь в ладонях.
— Ты права, он первым оклемался, но не успел удрать. Скорая привезла их в больницу, — красная мигалка на стенах коридора, шум в регистратуре! — И под шумок Мик таки слинял, но…
— …встретил меня в коридоре и решил отомстить, — хрипло договорила Анита и закашлялась. В горле до сих пор стоял неприятный комок. — Олег был прав, умом эта троица не блещет.
— Я разговаривала с врачами, а потом… просто сидела, обдумывала их слова, — продолжала Карина. — Когда их увели, я отправилась за тобой и тогда же услышала про побег Мика. Все бросились искать его в направлении центра, но я как чувствовала, что ваши исчезновения связаны, а потом нашла заднюю дверь и хаотичные следы на полу и снаружи. По ним и нашла вас.
— Ты вовремя появилась, он угрожал брызнуть в глаза моим же баллончиком, — словно в ответ глаза начали слезиться. А может, виной был яркий свет в коридоре.
Подруга сжала ее трясущиеся руки.
— Анита, все позади. Их всех заберут в полицию и будут держать до выяснения обстоятельств. Тебе Мик не успел причинить существенный вред, но в палате лежит Олег с переломанными костями! Его увечья — прямое доказательство их садистских намерений. Этой шайке не поздоровится.
Сейчас ее бы устроил ответ в духе «Игорь с компанией лишились зрения, отморозили члены и стали импотентами».
Карина неоднозначно вздохнула:
— Лежат в отдельной палате, их караулят менты. У всех первая степень ожога глаз.
— Легко отделались, — буркнула Анита. Хотелось выразиться погрубее, но речь все-таки шла о бывшем парне Карины, который еще утром был «текущим». Хоть и говорят «От любви до ненависти — один шаг», но на практике редко возникает настоящая ненависть, да еще так быстро. Сильная обида, разочарование — но их недостаточно, чтобы желать откровенного зла бывшему возлюбленному.
— Не думаю, — подруга покачала головой, — Им грозит срок за умышленное причинение тяжкого вреда.
Что-то в ее словах заставило Аниту содрогнуться, а когда Карина вдруг отвернулась, то и вовсе похолодеть от ужаса. Она вышла из состояния «зомби» и вцепилась ей в руку.
— Что с ним? Что-то еще помимо переломов?
Ответ пришел не сразу, и эти несколько секунд молчания показались Аните вечностью. Немой вид Карины вопил о катастрофе, и когда та заговорила, то стало понятно — почему.
—Он больше не сможет играть в хоккей — так сказали врачи. В противном случае есть серьезные риски лишиться ног. У Олега и раньше были проблемы с коленями, — взгляд Карины сфокусировался в одной точке на стене, но глаза будто закрыли прозрачной пленкой. — Травма мениска, но он тянул с лечением. То крайне важный турнир на носу, то предлагают деньги за участие, то еще что-то. Перед Выборгом он все-таки подлечился, но армия — сама знаешь! — не добавляет плюсов к здоровью. Да и Олег постарался: то и дело нарывался на штрафные пробежки! А сегодня Игорь в прямом смысле раздавил его шансы на полное восстановление. Если Олег продолжит регулярно играть, или, не дай бог, получит очередную травму, то может закончить карьеру в инвалидном кресле.
Свет больничного коридора вдруг стал невыносимым, а звуки вокруг — оглушающими. Анита крепко обняла себя руками и опустила голову так, что волосы свесились вперед и балдахином закрыли лицо. Комок в горле усилился, и дышать приходилось рывками.
Ей и раньше приходилось сталкиваться с крушением чужих планов и надежд — взять хотя бы однокурсниц из Академии. Одна русская девушка связалась с каким-то подонком, залетела от него, и пока парочка выясняла «чей же это ребенок», благополучно минул срок для продления студенческой визы. Новоиспеченной матери пришлось бросить Академию и уехать обратно в свои Чебоксары, а папаша на радостях свалил в неизвестность.
Или «соседка по мольберту» в студии: два года девушка с нуля готовилась к поступлению, осваивала азы рисования, мастерила портфолио и даже оформила кредит на время учебы, чтобы не отвлекаться на работу. Но накануне вступительных экзаменов, где требовалось нарисовать с десяток работ, она заглянула с подружкой в бар, выпила лишнего и свалилась с барного стула, сильно вывихнув «рабочую руку». Пришлось пропустить экзамен и отложить учебу на целый год.
Но дети вырастают, вступительные экзамены повторяются, и то, что казалось концом света, плавно переходит в «драгоценный опыт». Но в случае Олега опыт, наоборот, стал концом света. С помощью хоккея парень продвигался по жизни: поступил в университет, зарабатывал деньги. Даже в Финляндию его позвали исключительно за спортивные заслуги! Анита леденела от мысли, что сейчас творится в его голове. Для ее друга ранний уход из хоккея подобен сильному удару током — либо откроются новые способности, либо поедет крыша…
— Сейчас его ждет минимум полгода реабилитации, — вновь раздался голос Карины. — Придется вернуться домой, где о нем позаботятся родственники.
— Это сломает его, — глухо ответила Анита. Комок в горле никак не проходил, — Все планы Олега зависели от хоккея.
Боковым зрением она заметила согласный кивок. Карине ли не знать о важности хоккея в жизни бывшего.
Несколько минут обе просидели в молчании, каждая ушла в себя. У Аниты мелькнула мысль, что их прошлый разговор «по душам» так и остался открытым, но сложившаяся ситуация не располагала к выяснению отношений, и девушка продолжала сидеть под балдахином из волос в поисках решения.
Между тем Карина встала и положила руку ей на плечо.
— Как ты себя чувствуешь? Не болят порезы?
Так и хотелось воскликнуть: «Какие, к черту, порезы, когда у Олега жизнь рушится!», но девушка убрала волосы с лица и слабо улыбнулась в ответ:
— Со мной все нормально, но мне нужно увидеть Олега.
Подруга коротко кивнула. Странно и тревожно видеть ее такой отрешенной: без зашкаливающего волнения, ругательств или проклятий в отношении Игоря, с серыми глазами — сухими и потухшими, как мрачное небо финской осени. Должно быть, после всех событий сегодняшнего дня в них просто не осталось слез.
— Я зайду к нему ненадолго, минут на пятнадцать. Подходи после меня.
— Палата номер пять. Пройдешь налево до конца коридора, потом снова налево.
Закончив инструктаж, Карина сразу ушла, быстро и легко, как прекрасное, но мимолетное видение. В конце коридора белокурые волосы в последний раз блеснули в воздухе перед тем, как исчезнуть за поворотом. Сбитая с толку, Анита смотрела ей вслед с чуть приоткрытым ртом. Ей даже не удалось поблагодарить подругу «за все» в сотый раз! Ну ничего, еще будет возможность перед прощанием.
И вдруг вкрадчивый голос «с вокзала» опять зазвучал в голове и произнес знакомую фразу, от которой внутри разлился неприятный холодок: