Мартин и Толкин. Часть I. Вдохновение и спор
Дж. Р. Р. Толкин оказал колоссальное влияние на «Песнь Льда и Огня». И нам не нужно проводить сложный анализ, чтобы сделать такой вывод. Мартин сам рассказывает об этом всеми возможными способами: публично — в своих интервью, а также в рамках диалога с читателем — делая многочисленные отсылки к творчеству Профессора на страницах романов.
Отсылки мы разберём позже, а вот на интервью Джорджа остановимся подробнее. На всякий случай: в этом тексте много цитат. А ближе к концу несколько классных фанатских теорий на тему.
Вдохновение
Можно выделить два основных метода, посредством которых Мартин работает с наследием Профессора:
— прямое вдохновение;
— спор.
Начнём с чистого вдохновения. Толкин во многом определил то, какой в итоге стала «Песнь Льда и Огня». Судите сами. Во-первых, магия.
Когда я начал писать «Игру престолов», я обратился к «Властелину Колец» и попытался чему-то там научиться. Большим уроком для меня стало использование магии. Знаете, мне кажется, что ее в фэнтезийных книгах слишком много. Однако Средиземье ею пропитано. Она всегда где-то на периферии и нужна, чтобы дать основу миру. Гэндальф — волшебник. Но когда нападают орки, он достает меч и сражается им. Он не заставляет их исчезнуть магическим образом, что часто происходит в подобного рода историях.
Во-вторых, легендарная особенность ПЛиО — любой персонаж в любой момент времени может умереть.
А потом Гэндальф умирает! Не могу объяснить, как это повлияло на меня в 13 лет. Нельзя убивать Гэндальфа. Ведь Конан же не умирает в книгах о Конане, правда? Толкин просто нарушил это правило, и я буду всегда любить его за это. Конечно, после этого у меня появилась страсть к убийству персонажей в неожиданные моменты.
В-третьих, обещание «горько-сладкой» концовки. Как во «Властелине Колец».
Я никогда не скрывал, что меня вдохновляет Толкин, и мне очень нравится, чем завершился «Властелин колец». Это победа, но победа горькая. Фродо никогда не станет прежним и вынужден уйти в Валинор, землю бессмертных, а другие люди продолжают жить дальше. Примерно к этому я и буду стремиться.
И всё это даже без учёта того базового, фундаментального влияния, которое оказал Толкин на весь жанр фэнтези. К слову, его Мартин тоже в полной мере признаёт.
Толкин действительно изобрёл жанр фэнтези в его нынешних формах, и одна из необычайных вещей, которые он сделал — создать Средиземье в таких деталях. [...] Толкин дал нам все эти истории, приложения и генеалогию, и всё это показалось таким же реальным, как Англия, Франция или Германия. С тех пор это стало основой эпического фэнтези. Читатели фэнтези теперь ждут полноценный «вторичный мир», как его называл Толкин. И, конечно же, это то, что я намеревался создать в Вестеросе.
Спор
Между тем, Мартина и Толкина часто противопоставляют друг другу. Причиной этому служат, среди прочего, высказывания самого Джорджа. Например, его заявление о политике Арагорна:
Толкин, к примеру, придерживается средневековой философии: если король добр, то его земли будут процветать. Но загляните в учебник истории, и вы увидите, что все не так просто. Толкин утверждает, что Арагорн, став королем, правил мудро и добродетельно. Но Толкин не задает важных вопросов. Какова, спрашиваю я, была при Арагорне система сбора податей? Как он организовал воинскую повинность? И что насчет орков? Да, Саурона больше нет, но орки никуда не делись — они спрятались в горах. Так что же сделает Арагорн? Попытается интегрировать их в общество или устроит геноцид и уничтожит всех до единого — вплоть до последнего маленького орка в колыбели?
Подобные цитаты были широко растиражированы в СМИ, из-за чего многие читатели решили, будто Мартин не слишком уважительно относится к Профессору и во всём стремится стать его противоположностью.
Но Мартин вовсе не желает быть антагонистом Толкина. Полемика с другими писателями на просторах собственных книг — совершенно обычная для Джорджа практика. Вот, что он сам рассказывает об этом:
Когда я читаю фэнтези других авторов, в частности, Толкина и некоторых его последователей, у меня всегда закрадывается в голову желание сказать им: «Это хорошо, но я бы вот эту часть написал совсем по-другому» или «Нет, мне кажется, вы здесь сделали ошибку». Это я здесь критикую не конкретно Толкина, не хочу, чтобы меня воспринимали как критика Толкина. Почему-то люди все время пытаются противопоставить меня и Толкина — честно говоря, меня это расстраивает, поскольку для меня Толкин — кумир, отец всего современного фэнтези, мой мир вообще не появился бы на свет, если бы до меня не было Толкина! Тем не менее, я не Толкин, и делаю что-то совсем иначе, чем он, несмотря на то, что считаю «Властелин колец» одной из величайших книг XX века. И все же я веду какой-то диалог с Толкином и с некоторыми его последователями, и это диалог все еще не окончен.
Чтобы высказать своё мнение, Джордж интегрирует в текст целые сюжетные арки и концепции. Речь о том же воскрешении, которое у Мартина выстроено на основе впечатлений от сюжетной линии Гэндальфа:
Меня всегда раздражало возвращение Гэндальфа из мертвых. [...] Он вернулся тем же, что и был, более или менее, только могущественнее, чем прежде. Мне это всегда казалось немного нечестным. Прошли годы, я возвращался к этому снова и снова, и мне думалось, что смерть не делает никого могущественнее. Это в каком-то смысле спор с Толкином: «Да, если кто-то возвращается из мертвых, особенно если он погиб насильственной, травмирующей смертью и потом вернулся, он уже никогда не будет прежним, он не может вернуться в том же виде, в каком был до смерти.
Заочный спор с Толкином и некоторыми его последователями проник глубоко в суть ПЛиО. Так, Мартин вполне ясно выражает своё неудовольствие историями, которые рисуют чёрных-пречёрных властелинов и противостоящую им непогрешимую Армию Света.
Со времен Толкина все сюжеты фэнтези строятся вокруг какой-нибудь войны, которую изображают как схватку абсолютного добра и абсолютного зла. Зло любят одевать в черное или делать его уродливым, но что касается меня, то в своих книгах я пытаюсь сказать, что добро и зло в любом конфликте существуют с обеих сторон.
Предположения
В этом контексте я бы хотел упомянуть об одной интересной фанатской догадке за авторством Баэля Барда, русскоязычного автора изумительных теорий по ПЛиО. Она строится на предположении о том, что такие персонажи, как Эйгон Юный Гриф и Эурон, исполняют в истории Мартина роль карикатур на классические для фэнтези образы великого короля, вернувшегося из изгнания (то бишь Арагорна), и тёмного властелина (Саурона). Забавно, что даже имена этих персонажей в значительной степени сходны:
Aegon & Aragorn, Euron & Sauron
Кроме того, я крайне рекомендую к ознакомлению красивую теорию всё того же Баэля Барда, посвящённую концовке саги. В истории Мартина количество магии растёт от книги к книге — вместе с драконами и Иными в мир стремительно возвращается волшебство. Венцом этого процесса становится восшествие на престол древовидца, по сути чародея, Брана Старка. Это событие спорно выглядит в сериале, однако автор теории допускает, что Мартин сможет объяснить такую развязку несравнимо лучше.
Пришествие магии, возвращение великих героев, появление всё новых и новых чудес — это ещё одна потенциальная антитеза Толкину, ведь «Властелин Колец», напротив, пропитан атмосферой угасания и измельчания. Вместе с эльфами из Средиземья уходит магия, наступает эпоха людей, а мир становится всё менее похожим на волшебную сказку.
Забавно, что случаи заочного спора могут касаться не только серьёзных, «больших» тем. Так, в одной из глав «Танца с драконами» Тирион упоминает, что дракона чрезвычайно сложно убить — у взрослой особи плотная чешуя покрывает всё тело, включая живот. Он отмечает, что «единственным уязвимым местом являются глаза и мозг за ними, а вовсе не брюхо или глотка, как говорится в некоторых старых сказках».
Автор англо-польского блога The Tolkienic Song of Ice and Fire предположил, что эта фраза может быть отсылкой к «Хоббиту». Толкин указывал, что слабым местом драконов был именно живот, и Бард Лучник сумел повергнуть Смауга попаданием в незащищённое драгоценностями место под крылом.
Кстати, вы наверняка обратили внимание на название этого блога — да, он действительно почти целиком посвящён изучению параллелей между ПЛиО и миром Толкина. Рекомендую его, если владеете английским (Google Переводчик тоже сойдёт, если использовать его вкупе с терпением и страстным интересом к затрагиваемым темам, ха-ха).
Надо сказать, часть представленной у автора информации я заимствую для второй части обзора, посвящённой отсылкам. Не пропускайте новые материалы, все анонсы публикуются в Telegram.