Село Симпендюхло глухое, но справное.
Сколько дней ни трясло мир - оно так и не меняется даже по падежам.
Именительный: кто? шта? - Симпендюхло
Родительный: каво?!... чиво?!... - Симпендюхло
Винительный: куды? - Симпендюхло
Дательный: не вижу соперника? - Симпендюхло
Творительный: как? каким образом? - Симпендюхло
Предложный: ась? - Симпендюхло.
Пока Звательный не отменили - отче, брате, sister - тоже звучало: о, Симпендюхло!...
За последние восемьсот лет значительных трансформаций не произошло, словом. Ныне настоятель кафедрального собора Симпендюхло - горький пьяница.
Вообще, Симпендюхло - невыездное село. За солью в райцентр на тракторе ездим раз эдак в года полтора. А храм у нас огромный - а-агромный, да раньше других и не строили. Ты ж грамотный, видал небось: сельцо - три старушки да два старика да петух холостой для утехи, а храмина шпилем лохмыты небесные штопает. Вот и у нас так спокон веку. И поп свой у нас всегда был. Лет на тридцать, правда, затишье грохнуло, как прежнего похоронили, но потом всё равно приехал. Ладнай такой, хорошай.."Я" говорит "в миссионерской командировке" когда за столами-то расселись(у нас всё Симпендюхло и приписные деревни числом три собралось на встречины, не считая женщин и детей, - мы так на поляне накрыли. Одних столов дубовых - тяжёлые! - дюжин сят натащили). Эка!..Я-те дам командировку! Мы без попа мирским чином тридцать лет жили, нам тут миссионеры не нужны. Сразу бы сказал, до службы - мы б тя на вилы и пинками со двора! А теперь - всё, наш. А батюшка хорошай у нас, ладнай сразу был - возьми да и согласись. Только, говорит, надо штоб епископ подтвердил. Ну, мы и сами не дураки - порядок-то знам. Собрались самые речистые, и поехали. А наш отец родной пьёт и пьёт всё дорогу. Ну это ничего, у него служба чижолая.
Приехали мы в город, где епископ сидит. Спрашиваем встречных - батюшка наш совсем лыка не вязал уж - де храм? Один нас повёл. Приводит. Простите, люди добрые, уж на что я - баба хрупкая, чуть ему голову не оторвала, встречному. Какой же это храм? Ты, тля столичная, над народом издеваться? Там камора крашеная стоит с куполом набекрень - а он храм говорит. Повезло ему, что сразу не зашибли. "А-а," - говорит-"так вам кафедральный собор нужен, епархиальное управление". Ясно. Добрались. Увидели. Сразу поняли - у нас в Симпендюхло не храм, а кафедральный собор.
Мы сразу перед встречным поизвинялись, мёду ему и солонины надарили, сколько нести смог.
Епископ делегацию принял, говорит: - Где староста?
А мы ему: - Ты епископ дурак чтоль? Кто же стариков потащит в такую даль? Дома на печи сидит.
- Отсыпается там в прицепе после праздника.
Он как заорёт: - Запрет-запрет-запрет. Я вам другого дам, - говорит.
Тут мужики наши на него сурово сразу смотреть стали, по-медвежьи. Што это, мол, за нововведенья? Попа менять - хуже чем бабу гнать и в чужой огород лазить. У нас такого бляцтва сроду не терпели. Раз отслужил - наш, повенчались. Глядь, - у епископа дикий огонёк, нашенский, по очам заскакал. Он взял бумагу и подписал. Мы ему сразу в ноги: бух-тыц! Облобызали всего до самых коленок. На прощанье грим: Если обижать будут - зови. У нас в Симпендюхло интернет у всех есть и вилы у всех точёные. Аж прослезился владыченька.
Настоятель кафедрального собора Симпендюхло - пьяница горький. Служит два раза в год: на Рождество и на Пасху. Мужики его за неделю до праздника в оборот берут: парят в баньке, огурчиками да клюковкой да капусткой выхаживают, да ещё чем-то: мужики тот рецепт в секрете свято блюдут уж который век. А другое время батюшка наш тоже без дела не сидит. Кто приболел, кто подженился, кто издох, у кого аменины, кому просто на душе затошнило - всё к нему, к отцу родному. Ну и что же, что пьяный? Наш зато. И человек - душевный, не прогонит, поможет завсегда. Лишь бы не помер с похмелья, но мы уж за этим следим дотошно. (с)