Какие есть в Туле камни Истины
Собираясь в Тулу, я рассматривал город на «Яндекс Картах», чтобы планировать маршруты от одних интересных мест к другим. Недалеко от Центрального парка культуры и отдыха и художественного музея обнаружился Толстовский сквер с памятником Толстому и девятым камнем Истины. Я увеличил карту, увидел шестнадцатый, второй и десятый камни Истины; увеличил ещё, и тогда раскрылись все семнадцать.
Об этих камнях оставил интересные отзывы Андрей А., знаток города 6 уровня. «Нормальный камень», — написал он о первом; «Неплохо, но третий камень получше», — о втором; о третьем так: «Отличный камень, рекомендую». Четвёртый Андрею не очень понравился; он так и отозвался о нём: «Не очень понравился камень». Пятый показался ему получше: «Хороший камень, большой. Здоровенный!»; таковым был и седьмой: «Побольше бы таких в городе!». Шестой, девятый, пятнадцатый, шестнадцатый и семнадцатый камни Андрей не оценил. У восьмого отметил «удобное месторасположение», десятый «так себе камень, не очень понравился; есть камни и получше, если честно», одиннадцатый — «достаточно неплохой камень», двенадцатый «один из лучших в городе», но тринадцатый «не камень, а какое-то недоразумение, очень плохой камень». А четырнадцатый — «неплохой камень, жалко, что работает только до 15:00».
Нам надо было обязательно там побывать; например, чтобы узнать Истину.
Мы пошли в Толстовский сквер после художественного музея. Это было на следующий день после поездки в Ясную Поляну и в то самое утро, когда двадцать пять тысяч шли в Москву разбираться. Когда проснулись и прочитали новости, не знали, что делать: немедленное уезжать или остаться, как и хотели, до вечера; и остались.
Когда я увидел памятник, то сразу вспомнил, как о нём мне давным-давно рассказывал Коля, с которым мы должны были встретиться позже в парке: Толстой идёт по направлению к ликёро-водочному заводу и держится за печень. Завод теперь не работает, а Лев Николаевич просто просунул ладони под поясок. «Писание моё есть весь я», — можно прочитать на изрядно уже потрёпанных чёрных гранитных плитах под изваянием. Имя писателя и сопровождающие слова и даты выбиты самой нелепой разладицей, и так же в совершенный разнобой набраны толстовские цитаты на гранитных плитах, приклеенных к семнадцати стоящим вдоль дорожек валунам. Это и есть камни Истины.
Одну из цитат можно при желании счесть за описание путешествия, совершаемого памятником, — всегда на пути к ликёро-водочному, никогда не достижимому: «Как важно помнить, что требуется от нас не совершенство, а приближение к нему во всём». Другие выбраны по вдохновению: отсюда, оттуда.
«Нет, этот мир не шутка, не юдоль испытания только и перехода в мир лучший, вечный, а это один из вечных миров, который прекрасен, радостен и который мы не только можем, но должны сделать прекраснее и радостнее для живущих с нами и для тех, кто после нас будет жить в нём».
«Доброта украшает жизнь, разрешая все противоречия, запутанное делает ясным, трудное — лёгким, мрачное — радостным».
«Дух русского солдата не основан так, как храбрость южных народов, на скоро воспламеняемом и остывающем энтузиазме: его так же трудно разжечь, как и заставить упасть духом. Для него не нужны эффекты, речи, воинственные крики, песни и барабаны: для него нужны, напротив, спокойствие, порядок и отсутствие всего натянутого».
«Лисица позвала журавля на обед и подала похлёбку на тарелке. Журавль ничего не мог взять своим длинным носом, и лисица сама всё поела. На другой день журавль к себе позвал лисицу и подал обед в кувшине с узким горлом. Лисица не могла продеть морду в кувшин, а журавль всунул свою долгую шею и всё выпил один».
«Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята в школу. Филипп взял шапку и тоже собрался идти. Но мать сказала ему:
Эти валуны с плитами сделаны, наверное, в мастерской, которая делает надгробия. Да это и есть надгробия живым, но ставшим мёртвыми словам, написанным когда-то великим сомневающимся и не сомневающимся человеком. Они что-то значат — но не значат, вот так разбросанные, уже ничего.
Я читал надписи и вспоминал книгу «Путь жизни» из серии «Азбука-Классика», которая продавалась в сувенирном магазине Ясной Поляны. Это составленное Толстым перед смертью собрание афоризмов, цитат, мыслей великих людей и себя самого, почти шестьсот страниц. Я листал его и думал: какая же скука; и как же вы, Лев Николаевич, могли сделать такую скуку; были художник, а стали тем, к кому ехали и до сих пор едут за подобными на всё готовыми истинами.
И памятник в тульском Толстовском сквере стоит как раз ему: великому человеку, которого больше не воспринимают всерьёз.