Сольвычегодск в Москве
В Музее декоративно-прикладного и народного искусства выставили соль из Сольвычегодска.
Это город вырос и разбогател на соли, но потом, когда нашлись в других местах месторождения выгоднее, перестал богатеть. Сейчас её вываривают только в туристических целях, а раньше добывали так.
На рассольном месте возводились сохи, бревенчатые леса. У них вверху делали уши, в уши утверждали по подъёмному колесу. Потом выкапывали яму («покмест дасть копать вода пресная»), в неё ставили сруб, в который опускали трубу-матицу. Делали её из толстого шестисаженного дерева, в котором пробуравливали широкое отверстие. Таких труб заганивалось две, одна на другую. Заганивание происходило так: когда один конец достигал конца ямы, на другом ставили мост и струб, небольшую избу. Её наполняли вынимаемом из трубы землёй, и своей тяжестью она вгоняла матицу дальше в землю.
В струбе мастер и с помощниками работал разными буравами — резцы матишные, буравы денные, змеевики, свердла с ременьем, пруды для долбления каменного грунта, железные долота кривые и прямые и строжницы, «чем в трубе камень секуть». Шесты с насаженными этими инструментами вращались с помощью двух воротов; для увеличения силы на внешнем конце шеста навешивали камень и железо — вес доходил до 60 пудов.
Когда матичная труба доходила до сплошного камня, в неё загоняли одну за другой более тонкие литные трубки из несучковатой сосны. Их загоняли ещё дальше в грунт — на глубину 40-60 саженей, до рассола. Состояли они из 5-12 колен, соединённых лукошками, железными обручами.
Затем на трубки надевали суконные чулки, заливали варом и обматывали холстом; поверх этого прибивали и обвивали верёвкой овчину. Та размякала от почвенной воды, плотно прилипала к грунтовым стенкам и закрывала путь пресной воде в поднимающийся по литной трубке соляной рассол. Он выходил на поверхность или самотёком, или с помощью насосных механизмов.
Соль из рассола вываривали в варнице. Варницы были избами с одной дверью, в которых выкапывалась квадратная яма — подцыренная печь. Устье печи находилось напротив двери, и жар регулировали, открывая её и закрывая. По краям печи ставили стояки с бревенчатыми перекладами, на которые подвешивался цырен, железная жаровня для выварки соли. Цырен составлялся из склёпанных полиц, бока его выкладывались из толстых железных полос. Рядом с ней стоял ларь, в который поступал рассол из рассололивной трубы: самотёком или вёдрами.
Солеваров называли поварами. Повар руководил варью и своими помощниками — подварком, содильщиком, несколькими подручными ярыжками. Помоляся богу, он затапливал подцыренную печь, кидая дрова в середину ямы, а ближе к устью делая подсов. Когда цырен достаточно нагревался, помощники выметали с него сор. Затем ярыжки промазывали места сшивок полиц и порубней ржаным тестом. Повар строго следил за тем, чтобы тесто они разжёвывали его, то есть смешивали со слюной, а не с водой, потому что от слюны делается некоторая против воды способность. После того как промазка чуть подсыхала, подварок напущал сверху рассол.
Повар наблюдал за кипежем, который должен был идти равномерно по всей площади цырена. Постоянный тихий жар обеспечивал подварок — железными заслонками, железным порогом перед устьем, дверью варницы и, наконец, граблом, то есть кочергой. Чтобы кипеж шёл лучше, край цырена у кички, вытяжной трубы, подвешивали на полвершка выше, чем край у устья печи.
Содильщик с помощью граблей регулировал движение кипящего рассола до образования в нём засола — начинающей кристаллизоваться соли. Важно было не дать засолу осесть на дно и бока цырена леденцом: в таких местах железо быстро прогорало. В зависимости от концентрации рассол доливали несколько раз. Когда последний подброс дров прогорал, соль оставляли свободно оседать на дно цырена и затем охлаждали. Родившуюся соль собирали граблями и деревянными лопатами набрасывали на полати. Их устраивали на перекладах, на которых висел цырен.
Варя соли требовала огромного количества дров — одна сажень на 10-15 пудов. Дровяные сажени были нечёткими и разными в объёме, в весе — тоже: 160-300 пудов. Так или иначе, чтобы получить пуд соли, нужно было 20-25 пудов дров.
Больше всего обогатился на местной соли новгородский купец-солевар Аника Строганов и его потомки. Предполагают, что причиной тому было технологическое превосходство над конкурентами. Сольвычегодск стоит не только на берегу Вычегды, но и подле Солёного озера. Соль здесь добывали из его воды и воды из промысловых колодцев, а Аника, возможно, был именно тем человеком, который решил бурить глубокие скважины, чтобы достать до более насыщенного рассола. Кроме того, скважины позволяли вынимать его наверх круглогодично, даже во время весеннего половодья, когда тающий снег и вышедшая из берегов Вычегда сильно опресняли озеро.
Строганов строил новые варницы, скупал варницы других солеваров и так овладел всем здешним промыслом за малыми исключениями. К середине шестнадцатого века его семье принадлежала почти половина посадской земли. С сыновьями он возвёл для себя трёхэтажные хоромы из нескольких поставленных в ряд срубов; к ним примыкала шестиэтажная башня, а над сенями стояла ещё одна, декоративная, башенка. Домовой церковью Строгановых стал каменный Благовещенский собор. Они основали также Введенский монастырь с ещё одним собором, Введенским: позднее, в конце семнадцатого века, он стал каменным и барочным.
Благодаря Строгановым Сольвычегодск стал по-настоящему городом — но в то же время и не совсем городом: имением их, вотчиной, столицей их собственного государства в государстве, которое расширялось потом на Урал и в Сибирь, расширяя Россию. Из соледобывающего посёлка он превратился в центр торговли пушниной, дровами и хлебом с тремя ярмарками в году. У Строгановых уже при Анике были в городе сотни собственных дворовых людей — и мастерские разного ремесла. Соборы украшались фресками, резными иконостасами и иконами, которые писались и местными художниками, и мастерами Оружейной палаты. Накапливалось и накопилось художественное богатство — часть его привезли в Москву в музей вместе с солью. Выставка называлась «Художественное наследие Строгановых».
О процессе добычи соли на ней рассказывалось эскизно, с помощью нарисованных на стене схем и кратких и не слишком внятных описаний, — но достаточно, чтобы мне этим заинтересоваться и найти потом описания подробные. Об исторической роли Строгановых в предваряющей выставку легенде договорились до того, что «в русской истории город Сольвычегодск и род Строгановых реализовали принцип будущей уваровской триады — «Самодержавие. Православие. Народность», показав, что сильная централизованная власть, духовное, гуманитарное начало, культура и искусство и свободное предпринимательство свободных людей дали уникальный исторический пример строительства процветающего государства». Куда интереснее, возможно, было бы посмотреть на строгановскую историю с другой точки зрения: как доказательство того, что Россия скорее не государство, а пространство, где важнее государства личная воля. Но выставка всё же о художественном наследии, не о самодержавии с народностью.
Соль. Шкурка соболя с головой. Железная крица, одна из тех, вероятно, из которых делали полицы для цыренов. Репродукции старинных фотографий Сольвычегодска с доминантами храмов. Фильм о фресках и иконостасе Благовещенского собора. Фильм о городе: лесные просторы вокруг, Вычегда во льду и безо льда, церкви, дома, улицы — в снегу и в зелени, люди на празднике, песни в народных костюмах, реконструкция вари с мастером в непременной богатой косоворотке. Водосвятная чаша и ладаница. Старинные пелены с ликами и современные узорные полотенца. Хрустальные вазы с сапропелем — лечебной грязью из сольвычегодского санатория: «Состав сапропелевых грязей сложен».
И иконы. Небольшие двусторонние таблетки с тонко выписанными святыми на сияющем золоте. Преподобный Феодор Сикеот с житием в 18-ти клеймах: тоже сияющее золото, а внутри него детализированная святая жизнь, испещрённая гвоздиками в нимбах. Стол ветхозаветной Троицы, для которой закалывают телёнка. Алексий, митрополит Московский, в нарядном крестовом облачении, которое составило иконе содержание. Нагой золотой Василий Блаженный, предстоящий Богоматери с младенцем. Богоматери — Фёдоровская, где мальчик кладёт руку на шею матери и её обнимает, и лаконичная печальная Одигитрия с ангелами, несущими орудия страстей, с Григорием Богословом и Никитой Воином на полях.
Это ещё и выставка города, его временный филиал в Москве. Что такое Сольвычегодск? Соль в начале, лечебная грязь сейчас, а между ними — соборы, иконы, дома, богатство и сила, растущие вширь, и духовное узорочье на берегу северной реки.
