Небесный свет благозвучия слова
Слово проистекает, рождается, возникает, вспыхивает не из буквы, а из звука! Изустная культура народа древнее, мощнее, выше и чище письменной.
Поэзия изустна, музыкальна, а, значит, математически выверена. Лучшие слова в лучшем порядке. Проза же есть письмена, надменная Прометеевская культура памяти. Самая многословная и самая навязчивая из всех когда-либо существовавших.
• Платон. Самое лучшее надо доверять не письму, а устной речи.
• Фредерик Шопен. Слово происходит от звука, звук — в слове.
• Перси Биши Шелли. Поэзия делает бессмертным всё лучшее и прекрасное в мире.
• Сергей Есенин. Все говорили только о письменных миниатюрах, а ключ истинного, настоящего архитектурного орнамента так и остался невыплеснутым, и церковь его стоит запечатана до сего времени.
• Александр Блок. С трудом пробираясь во мраке и бездарности российских преданий, чернорабочими тропами, как это делали и делают многие русские учёные, склонные уводить в книжные тексты и никуда из них не выводить, — мы внезапно натыкаемся на руду. Поёт руда. Над ухом стоит профессор. Слышен его голос: «Ну, это, знаете, неинтересно. Какое-то народное суеверие, продукт народной темноты». Но голос профессора, тщетно призывающий к иным памятникам, заглушает певучая руда. И сразу не разберёшь, что поёт, о чём поёт, только слышно — поёт золото.
• Александр Блок. Стихи — это молитвы… Дойдя до предела своего, поэзия, вероятно, утонет в музыке.
• Николай Гоголь. Благозвучие не так пустое дело, как думают те, которые незнакомы с поэзией. Под благозвучие, как под колыбельную, прекрасную песню матери, убаюкивается народ-младенец ещё прежде, чем может входить в значение слов самой песни, и нечувствительно сами собою стихают и умиряются его дикие страсти. Оно так же бывает нужно, как во храме куренье кадильное, которое уже невидимо настроет душу к слышанью чего-то лучшего ещё прежде, чем началось самое служение. Поэзия наша пробовала все аккорды, воспитывалась литературами всех народов, прислушивалась к лирам всех поэтов, добывала какой-то всемирный язык затем, чтобы приготовить всех к служенью более значительному.
• Корней Чуковский. Народ проверяет слова раньше всего на слух. Ему необходимо благозвучие. Лишь те из новых слов он сохраняет в своём языке, которые соответствуют его фонетическим нормам.
• Николай Римский-Корсаков. Разве мелодии старинных православных песнопений не древнего языческого происхождения? Разве не такого же происхождения и многие обряды и догматы? Праздники Пасхи, Троицы и т. д. не суть ли приспособления христианства к языческому солнечному культу? А ученье о Троице? … Разве русский православный трезвон не есть плясовая церковная инструментальная музыка? Разве трясущиеся бороды попов и дьячков в белых ризах и стихарях, поющих в темпе allegro vivo «пасха красная» и т. д. не переносят воображение в языческие времена? А все эти пасхи и куличи, зажжённые свечи…
• София Губайдулина. Я религиозный православный человек и религию понимаю буквально, как re-ligio — восстановление связи между жизнью и высотой идеальных установок и абсолютных ценностей, постоянное воссоздавание legato жизни. Жизнь разрывает человека на части. Он должен восстанавливать свою целостность — это и есть религия. Помимо духовного восстановления нет никакой более серьёзной причины для сочинения музыки. Смысл искусства — в сущности религиозной. Религия — это наша естественная духовная жизнь. А искусство — наша духовная активность. Наш ответ на любовь Творца.
• Руслан Богатырев. Русская музыка в своих истоках не просто духовно-возвышенная, но и в условиях преобладания на Руси устного творчества служила нетленной бумагой, вечным носителем слова исповедального. Она изначально формировалась вне любого музыкального инструмента. Лишь распетое слово и человеческий голос, устремлённые ввысь, к самому небу.
• Вальтер фон Шубарт. У русских видна общность с греками, жизнеощущение которых, в отличие от европейского, тоже было направлено не на длительный срок, а на настоящее, как у русских. Здесь проходит различие между двумя видами культуры — культурой памяти и культурой забвения. Первая стремится увековечить то, что человек когда-либо замышлял и что создал. Она предпочитает письмена устному преданию. Мёртвыми значками букв она старается удержать бегло сказанное. Прометеевская культура памяти характеризуется изобретением книгопечатания, греческая культура забвения — изречением Платона о том, что самое лучшее надо доверять не письму, а устной речи.
• Павел Флоренский. Посмотрите, как распались начала внутренней жизни: святыня, красота, добро, польза не только не образуют единого целого, и даже и в мыслях не подлежат теперь слиянию. Современная святыня робка и жмётся в затаённый, ни для чего более не нужный уголок души... Жизнь распылилась. Какой глубокий смысл в том, что научная психология — бездушная психология: ведь и впрямь у людей нашего времени нет души, а вместо неё — один только психический поток, связка ассоциаций, психическая пыль. День мелькает за днём, «дело» — за «делом». Сменяются психические «состояния», но нет цельной жизни… Но вглядитесь в душу народную, и вы увидите, что там совсем не так. Медлительно и важно течёт жизнь — широкая и светлая и свежая, как Волга, напоённая закатным блеском и вечереющею прохладою, — и отдельные струи её, сплетаясь меж собою, дружно текут и сливаются воедино. Тут целен человек. Польза не есть только польза, но она — и добро; она прекрасна, она и свята.