Эталоны восприятия. Два экспоната

В школьные годы, помнится, решил я пойти в Музей искусства народов Востока. Тот, что на Никитском бульваре, в Москве.

Сейчас уже и не вспомнить, зачем это вдруг понадобилось. Обязаловкой точно не было: мы не ходили туда всем классом, да и Востоком как-то тогда не увлекался. Но вот что-то ведь подтолкнуло. Или родители посоветовали. Не помню. Но это не важно.

В тот осенний день (а был конец 1970-х) посетителей было совсем немного. Почти все столпились вокруг какой-то женщины средних лет. Меня это обычно не занимает. Ну, слушают и слушают. У меня своя дорога.

Экскурсовод увлечённо и даже вдохновенно что-то рассказывала. Её голос блистал красками и мягко разливался в тишине зала. Именно голос и отвлёк меня, скучающего от довольно бездумного и беспорядочного шатания по музею. Его выразительная интонация была куда загадочнее и притягательнее, чем какие-то довольно странные нагромождения причудливых экспонатов. Так мне казалось.

На моё счастье, в тот самый момент она говорила о довольно невзрачном экспонате гладкой овальной формы из какого-то поделочного камня, возможно нефрита. Ну, в общем, смотреть там точно не на что. Это я для себя определённо решил. И так понятно, что ценность нулевая. По юности лет нам ведь многое сразу ясно, что к чему.

И вот, говоря про это каменное «яйцо», она вдруг переключилась на какой-то удивительной красоты изящный бивень, что был под стеклом неподалёку, в том же зале. Тончайшая резьба по кости. Ажурная работа. Какие великолепные линии! Какой сказочный сюжет! Потрясающе! Аж дух захватывало! Я без шуток. Так оно и было.

— Как вы думаете, — обратилась она к нам, — что было сложнее сделать? И сколько времени ушло на каждую работу?

Глупый вопрос. Но подвох-то публика уловила. Неужели вот тот гладкий булыжник сложнее? Да ладно.

— Резьбу делал мастер примерно два года, — торжествующе произнесла она. И внимательно посмотрела на нас, как бы смакуя наше изумление. Видно, этот приём почти всегда действовал безотказно.

— А вот камень шлифовали и обрабатывали три поколения мастеров. Но считалось, что работу они ещё не завершили.

Немая пауза и гробовая тишина. Разве что было слышно последнюю полусонную муху, каким-то чудом ещё не впавшую в спячку.

Мы пытались это переварить, осмыслить и почти все сразу бросили взгляды на камень. Стали пристально и даже с нескрываемым восхищением рассматривать тот невзрачный «булыжник».

В самом деле, вот теперь-то мы уже понимали, что шлифовать такую вещицу точно не один час. И всё же, и всё же… бивень был куда лучше. Однозначно.

То был мне урок на всю оставшуюся жизнь.

Никогда не стоит вестись на виртуозность и изящество, на первое впечатление от легко вызываемой и ожидаемой эмоции. Ведь реальную цену труда мастера мы вообще не знаем. Да и откуда нам её знать?

Не пожалел, что судьба занесла в тот музей. Камень и бивень с тех пор стали для меня эталонами восприятия. Да и к Востоку тогда проникся особым почтением.

——
• Миниатюры. Соджетто о соджетто: http://proza.ru/2020/09/27/1704