Гибель Есенина | Зинаида Райх. 1937. Письмо Сталину
Ниже представлен фрагмент из книги Ст. Ю.Куняев, С. С. Куняев «Сергей Есенин», вышедшей в серии книг «Жизнь замечательных людей» (М.: Молодая гвардия, 2017). Она переиздавалась неоднократно.
Эта книга — пожалуй, центральный источник по биографии Есенина. Совсем недавно в том же издательстве вышла в свет книга Захара Прилепина «Есенин. Обещая встречу впереди» (М.: Молодая гвардия, 2020). Она также претендует на роль центральной, чуть ли не канонической. При этом исходный посыл в ней совсем иной: иные мотивы анализа творчества поэта, полная уверенность автора в самоубийстве поэта. Причём в крайне категоричной форме. Что для меня представляет особый интерес.
Полагаю, мы ещё не раз будем возвращаться к этим двум источникам. Пока же материал по письму Зинаиды Райх Сталину в апреле 1937 г. Он взят из книги отца и сына — Станислава и Сергея Куняевых.
ИЗ ПИСЬМА ЗИНАИДЫ РАЙХ СТАЛИНУ
А что касается непосредственных свидетелей последних четырёх есенинских дней, а также людей, в большей или меньшей степени близких к Есенину в его последние месяцы, то об этом стоит сказать хотя бы несколько слов.
Георгий Устинов повесился при невыясненных обстоятельствах в 1932 году, оставив записку, написанную кровью, содержание которой неизвестно по сей день. Судьба его жены Елизаветы неизвестна.
Вольф Эрлих был расстрелян в 1937 году. Учнадзиратель Н. Горбов был арестован в начале 1930-х годов и бесследно исчез. Управляющий гостиницей чекист Назаров был арестован в 1929 году и отправлен на Соловки, откуда вернулся через несколько лет морально и физически сломленным, умер в 1942 году. Гиляревский умер в 1931 году в возрасте 76 лет. Жена его была арестована и погибла в одном из лагерей.
Галина Бениславская застрелилась 3 декабря 1926 года на могиле Есенина, оставив предсмертную записку, фактически содержавшую обвинение в адрес Льва Сосновского, не успокоившегося и после смерти поэта, продолжавшего публиковать паскудные опусы типа «Развенчайте хулиганство!». Но когда подруга Галины, Яна Козловская, в день самоубийства Бениславской пришла к ней в квартиру, она обнаружила открытый шкаф, вываленные на пол платья и сущий разгром в комнате. Всё говорило о том, что здесь недавно проводили обыск.
Особо в этой связи стоит сказать о Зинаиде Николаевне Райх, которая не верила никогда в самоубийство первого мужа. Слышали, в частности, от неё и реплики, свидетельствующие о том, что рано или поздно она всё же намерена разобраться в происшедшей трагедии.
29 апреля 1937 года Зинаида Райх написала письмо Сталину, содержащее, в частности, следующие пассажи:
«…Простите мою дерзость, — это беру на себя, — Вам дерзости никто никогда не скажет, — меня воспитали «Ближние мельницы» (у В. Катаева описаны в романе «Белеет парус одинокий»). Я дочь рабочего — сейчас это для меня главное, — я верю в свой «классовый инстинкт», он вёл меня, когда я помогала Мейерхольду в борьбе с РАППом.
Он ведёт меня на это письмо к Вам, я обязана перед своей совестью всё, что я знаю, сказать. «Что я знаю» — не так уж много, но { я Вам всё расскажу при свидании. У меня много «прожектов» в голове, но не всё, вероятно, верное. — Вы разберётесь и обдумаете сами.
Сейчас у меня к Вам два дела. 1-е — это всю правду наружу о смерти Есенина и Маяковского. } Это требует большого времени (изучения всех материалов), но я Вам всё, всё расскажу и укажу все дороги. Они, — для меня это стало ясно только на днях, — «троцкистские». О Володе Маяковском — я всегда чувствовала, что «рапповские», это чувствовала и семья его (мать и сестра). Смерть Есенина — тоже дело рук троцкистов, — этого я не чувствовала, — была слепа (многим были засыпаны глаза и чувства). Теперь и это мне ясно, но это требует такого большого такта и осторожности; у меня этого нет, — я хочу, чтоб «развертели» это Вы, ибо я одна бессильна. Я хочу, чтоб могила Есенина была не «святой могилкой с паломничеством», чтоб на ней не стоял крест, поставленный его матерью, а стоял хороший советский памятник, и чтоб дурацкая ошибка Бухарина со «злыми заметками» была исправлена, а «сожаление» Троцкого о «незащищённом дитяти» было разгримировано, не как «истинная человечность», а как «человечность политическая».
Дорогой Иосиф Виссарионович, у меня очень счастливый «фасад биографии», но это /не/ только фасад, и потому я в себе нахожу всегда много верных слов и чувств, которых лишены многие.
Вас так бесконечно, бесконечно обманывают, скрывают и врут, что Вы правильно обратились к массам сейчас. Для Вас я сейчас тоже голос массы, и Вы должны выслушать от меня и плохое и хорошее. Вы уж сами разберётесь, что верно, а что неверно. В Вашу чуткость я верю…»
Выделенные в письме слова (внутри { }) были подчёркнуты лично Сталиным.
Встреча эта так и не состоялась, а летом 1939 года Зинаида Райх была зверски убита в своей квартире. В то, что это чистая уголовщина, не верилось многим современникам. Предполагали (а ныне предположение всё более перерастает в уверенность), что она была убита агентами НКВД, хотя доказательств тому до сих пор нет. Но если предположить, что в её смерти действительно замешаны сотрудники органов внутренних дел, то чего ради было устраивать эту кровавую баню в квартире арестованного В. Э. Мейерхольда? З. Н. Райх проще простого было бы арестовать как жену «врага народа». Видимо, этого не было сделано потому, что Зинаида Райх вообще не должна была попасть в НКВД. Она не должна была произнести там ни единого слова.
Почему же? Архивы до сих пор хранят молчание. Предположить здесь можно многое, но ни одно предположение пока не подкрепляется документально.
Здесь уместно привести письмо Константина Есенина, адресованное Матвею Ройзману. Вот что он сообщал в нем о гибели своей матери:
«Всеволод Эмильевич был арестован 20 июня 1939 года. Мне было уже 19 лет. Я отлично помню всю эту «эпопею» в мельчайших подробностях. Что касается смерти Зинаиды Николаевны, то хочу Вас, Матвей Давыдович, уверить, что «молва» многое нанесла на это довольно просто объясняемое убийство. Не буду Вам об этом писать. Скажу только, что следствие по этому «делу» велось очень бестолково и бессистемно, сомневаюсь и в том, что оно было добросовестным. Ведь известно, что внутренними делами тогда ведал Берия, этим многое сказано.
Я уехал из Москвы в Константиново под Рязань вечером 13 июля, а в ночь с 14 на 15 и случилась трагическая беда. Ограбления не было, было одно убийство.
Всякие «мифы» о золотых портсигарах и запонках — действительно мифы.
У Мейерхольда никогда не было золотого портсигара, да если бы и был, он был бы конфискован при обыске, так как при арестах и обысках, как известно, все золотые вещи конфискуются.
Насколько мне известно из весьма солидных источников, по делу матери были осуждены три совершенно между собой не связанные бандитские группы…»
Из письма К. С. Есенина очевидно, что следствие велось явно недобросовестно (как тут не вспомнить «следствие» по делу о самоубийстве С. Есенина!) и что с целью «закрыть» это неудобное «дело» и положить конец слухам (поскольку инсценировано было не самоубийство, а разбойное нападение) арестовали уголовников, не имевших, судя по всему, никакого отношения к этому убийству.
К. С. Есенин пишет, что «ограбления не было». Очевидно, не было, так как в доме отсутствовали ценные вещи, а других не взяли. Но о чём Константин Сергеевич не упомянул ни в этом письме, ни в своих воспоминаниях об отце и своём домашнем архиве, так это о том, не пропали ли какие-либо бумаги после убийства Зинаиды Райх.
Известно, что она писала воспоминания о Сергее Есенине. В архиве Мейерхольда был обнаружен небольшой листок бумаги, исписанный её почерком с обеих сторон. Наброски мемуаров с упоминанием имени Есенина в связи с поездкой на Соловки, встречей «четырёх» (Есенина, Дункан, Мейерхольда и Райх) перед отлётом Сергея в Америку. Упоминание о последней встрече летом 1925 года.
Всё ли это, что успела написать Райх? Или, помимо данного наброска, всё же были написаны гораздо более пространные воспоминания, пропавшие после её гибели? У нас пока нет ответа на этот вопрос.
И ещё одно. В 1926 году Иванов-Разумник отправил Зинаиде Райх письмо с указанием, что им написано «листов 5-6» воспоминаний о Есенине, «конечно, не для печати», и с сообщением, что в свой следующий приезд в Москву он привезёт эти воспоминания ей. Оказались ли эти воспоминания в руках Зинаиды Райх с тем, чтобы после её гибели исчезнуть? Или они остались у Иванова-Разумника и погибли с большей частью его архива в Царском Селе? Ответа на этот вопрос мы также не имеем.
[ Станислав Юрьевич Куняев (род. 1932) — русский советский поэт, публицист патриотического направления, переводчик, литературный критик. В 1960–1963 годах — заведующий отделом поэзии журнала «Знамя». В 1976–1980 годах — секретарь Московской писательской организации. Был членом секретариата правления Союза писателей России. Главный редактор журнала «Наш современник» (с 1989 г.). ]
[ Сергей Станиславович Куняев (р. 1957) — русский критик, литературовед, архивист, исследователь. Соавтор биографии С. Есенина, автор книги о Николае Клюеве (печаталась в журналах «Наш современник» и «Сибирские огни», опубликована в ЖЗЛ, 2014). Член СП России. Член правления СП России (с 1999). Сын поэта и общественного деятеля С. Ю. Куняева. Окончил филологический факультет МГУ (1980). Работал в издательстве «Современник», в журнале «Москва». ]