Записки о кибернетике | Пушкин, Блок и топологическая сортировка

Пушкин и Блок… Вершина Золотого и Серебряного веков…

Георгий Свиридов: «Сбрасывание Пушкина, Достоевского, Толстого — совсем не просто крикливый и смешной лозунг. Это целая программа действия, которая неуклонно проводится в исполнение. Мы можем спросить: создало ли искусство «художественного бунта» ценности, достойные сравнения с тем искусством, которое им было отвергнуто? И ответить на этот вопрос — нет! <…> Маяковский, Бурлюк, Хлебников и др. призывали сбросить Пушкина, Достоевского и Толстого с парохода Современности, как устарелый хлам. Себя они называли новаторами, хотя подобное искусство не было их абсолютно собственным изобретением. Легко отыскать генеалогию Маяковского: это Уитмен, Маринетти, отчасти Аполлинер, позднее несомненное влияние Державина (государственность). Этих новаторов поругивали, похваливали, а после Окт<ябрьского> Переворота они сразу же объявили себя государственным искусством (коммунисты-футуристы). Это искусство — тесно сращенное с государственной деспотией. Но представители его держат, однако, кукиш в кармане, ибо имеют и другого хозяина (самого главного)».

Александр Вертинский так вспоминал о роли поэзии Блока в эпоху Серебряного века: «В нашем мире богемы каждый что-то таил в себе, какие-то надежды, честолюбивые замыслы, невыполнимые желания, каждый был резок в своих суждениях, щеголял надуманной оригинальностью взглядов и непримиримостью критических оценок. А надо всем этим гулял хмельной ветер поэзии Блока, отравившей не одно сердце мечтами о Прекрасной Даме».

В отношении поэзии (да и любой области искусства) особенно в последние годы заметно желание разрушить сложившийся порядок. Годами и десятилетиями формировавшийся Олимп выдающихся и великих поэтов. Разрушить некогда строгий Пантеон.

Разумеется, теми, кто его не возводил.

Причём в этом, как ни странно, активно участвуют сами филологи, литературоведы, искусствоведы, педагоги и писатели. Почему? Знаете ли, очень удобно в искусстве многое, если не всё, списывать на вкус. На личный вкус и личные предпочтения.

Вам не нравится, а мне нравится. Я доктор наук, а вы, извиняюсь, кто? И вот мы уже из уст уважаемого эксперта с удивлением узнаём о величии, скажем, Анатолия Мариенгофа, затмевающего прямо-таки своим небесным нетленным талантом бедного да сирого Сергея Есенина…

Почему так происходит? Что охраняешь, то имеешь. Ничего не охраняешь — ничего не имеешь. Известный принцип, воспетый Михаилом Жванецким. И взятый на вооружение лихими ментальными флибустьерами наших дней.

Почтенная аудитория с удовольствием пинает иных титанов. Оно и понятно: если бытует устойчивое мнение, что в искусстве, как в бане, все равны, значит, каждый может быть верховным судьёй. Почему нет?

А какое наслаждение доставляет человеку возможность принизить великих. Ведь это же сразу его возвышает. В собственных глазах.

Можно ли в этом хаосе навести порядок? Хоть какой-то? Вполне. Было бы желание. Как? Поясню.

1. Есть понятие «нравится» (вкус, предпочтение).
2. Есть понятие «качество» (уровень исполнения).
3. Есть понятие «значимость» (влияние творчества на других поэтов).

Первое доминирует в соцсетях. Пресловутая гегемония лайка. А здесь кто громче кричит, у кого больше аудитория и больше знаков внимания, тот и прав. Тот и навязывает своё исключительное мнение. Десяткам, сотням, тысячам и миллионам.

Второе — качество — могут определить профи, специалисты, эксперты. Они кричат потише или не кричат вовсе. Косвенно и приблизительно — любители и дилетанты. Воинствующие и не очень. Ну, а заявить — любой интернет-прохожий.

Третье — значимость — тоже, скорее, сфера профи. Впрочем их можно перепроверить. Используя определённый подход. Думаю, о нём стоит рассказать. Он вполне доступен для понимания, хотя и связан с математикой. Той самой, которую так боготворил любимый ученик Чайковского — Сергей Иванович Танеев.

—

Если некий поэт, писатель лично нами возносится на верх пьедестала, на верх Олимпа, и мы узнаём, что он весьма высоко ценит другого поэта или даже преклоняется перед ним, выходит, что значимость другого будет повыше. Разумеется, в понимании нашего кумира.

Но нам он не нравится. Не кумир, а его выбор. Мы с лёгкостью игнорируем эту ненужную информацию. И напрасно. Правда, истина ближе не к тому, что нам нравится или созвучно нашему сиюминутному мировосприятию. Так что если хотим хотя бы себя любимых не обманывать, не вводить в заблуждение, стоит это пусть и скрепя сердце всё же признать.

Что означает упомянутое мнение одного выдающегося поэта о другом? С точки зрения математики, это строго описывается ориентированным графом, где узел — поэт, а ориентированная дуга в другой узел — его суждение о собрате по перу.

Понятно, что суждения могут быть разные в разные годы жизни и творчества. Понятно, что могут высказываться не искренне, а на эмоциях. Но отметать их, игнорировать — гарантия тенденциозности и ущербности анализа.

Безотносительно мнений поэтов можно анализировать весь корпус их творческого наследия. На предмет заимствования, подражания, преемственности.

Помимо самих поэтов мы можем аналогичным образом построить (мысленно или на бумаге) ориентированный граф прямых и косвенных суждений экспертов. Они имеют некоторую градацию авторитета мнения — учёные звания и учёные степени, признанные труды, монографии (академик, доктор наук, профессор и т. д.), принадлежность к той или иной научной школе.

Конечно на качество подобного анализа влияет полнота и сбалансированность как персон, так и их суждений. Всё так. Но эта работа может выполняться поэтапно. Постепенно протаивая реальное положение дел на пресловутом Олимпе искусства.

В математике есть такое понятие — топологическая сортировка. Некий аналог выявления причины и следствия. Она, в частности, применяется в прикладной математике, в языках программирования, когда требуется автоматически определить зависимость модулей по экспорту-импорту сущностей и установить правильный порядок их инициализации.

Другой пример: топологическая сортировка требуется при распараллеливании алгоритмов, когда на основании описания алгоритма нужно построить граф зависимостей его соответствующих операций. Таким образом определяется, какие из операций являются независимыми и могут выполняться параллельно (асинхронно).

Главное — она наводит в хаосе порядок. Вспомним закон Эдсгера Дейкстры, ныне позабытого Карла Маркса компьютерного программирования: «Искусство программирования — это искусство организации сложности, управления массами и максимально эффективного предотвращения чудовищного хаоса».

Топологическая сортировка работает именно с ориентированными графами (ациклическими, без циклов). И позволяет гарантированно получить частично упорядоченное множество.

В нашем случае — поэтов, причём по критерию значимости.

Так что в любом хаосе мнений и вкусов можно получить вполне выверенную, достаточно объективную картину. Которая отражает реальное положение дел. А не наши эмоционально-вкусовые представления. Цеховые, профессиональные или политические пристрастия.

То же касается музыки, литературы, живописи, театра, танца, кино… Скажу больше, отлично работает в любой сфере науки. Включая историю.

Да, можно любоваться ночным небом, понятия не имея о сложившемся порядке первичного и вторичного, о карте звёздного неба. Но в сфере искусства, формирующего менталитет и «микробиом» мозга, лучше о такой карте призадуматься и хотя бы постараться лично для себя выстроить.

Опять-таки, если нам важно настоящее, а не мнимое. Реальность, а не наше эфемерное, искажённое, подчас лживое и чисто эмоциональное представление о ней. Особенно если таковое продавливается и навязывается извне. Через пристрастия власть имущих и нынешнюю систему образования.

—
Руслан Богатырев — директор Европейского центра программирования им. Леонарда Эйлера, вед. эксперт Комитета национального наследия, главный редактор арт-журнала «Пантеон».