Беседы о русской эстетике | Беседа третья. Серебряный век. Сословия России
/ Комитет национального наследия, 2022.
/ Московский клуб русской эстетики, 2022.
БЕСЕДЫ О РУССКОЙ ЭСТЕТИКЕ
Беседа третья. Серебряный век. Сословия России
• Ирина Куликова, куратор,
Московский клуб русской эстетики
• Руслан Богатырев, ведущий эксперт,
Комитет национального наследия
— Ирина Куликова: В предыдущей нашей беседе о Серебряном веке вы затронули идею Русского Ренессанса. Как я поняла, вытекающую из работ Николая Бердяева. Он говорил об эпохе творческого подъёма поэзии и философии, об эпохе появления новых душ мистической чувствительности. Разделяете ли вы эту позицию?
— Руслан Богатырев: Если смотреть с позиции философа Бердяева, этот вывод довольно логичен. Он напрашивается. Увы, сегодня Серебряный век под таким углом стараются не рассматривать. Поэзия отдельно. Философия отдельно. Души отдельно. Если до них вообще доходит даже обсуждение.
На мой взгляд, надо идти ещё дальше, нежели это обозначил Бердяев. Не одной поэзией и философией определяется наш Серебряный век. Скажу больше: во многом даже не этими составляющими.
— Ирина Куликова: Не поэзией и не философией? Тогда чем же?
— Руслан Богатырев: Прежде чем ответить на этот вопрос, стоит сделать небольшое лирическое отступление. Когда мы говорим о культуре, об эстетике, не стоит забывать, что в рамках конкретного государства есть несколько разных уровней. Интуитивно понятно, что культура великосветских петербургских салонов и культура рязанского крестьянства имеют очень мало общего. Государство одно. Время одно. Этнос один. А культура разная.
Когда мы рассматриваем то или иное историческое явление, очень важно учитывать два момента: (1) какой была ситуация (расклад сил) и (2) как на текущую ситуацию и предшествующую ей историю смотрели именно тогда (а не сейчас).
Ведь за последующие годы немало меняется: политические оценки, состав и структура социальных групп, даже просто смысл слов. Это нельзя игнорировать. Иначе мы будем искажённо трактовать причины и следствия и заведомо впадать в заблуждение. Полагая, что из настоящего прошлое всегда лучше видно. Увы, это, мягко говоря, не так.
К сегодняшней беседе я подготовил несколько конкретных исторических данных, которые, полагаю, смогут кое-что прояснить. И даже заставить задуматься над вроде бы сложившимися воззрениями и убеждениями.
Итак, Российская Империя. Серебряный век…
Это период царствования Николая II. Впрочем, некоторые специалисты предлагают включать и эпоху Александра III. Такой точки зрения придерживается, в частности, Михаил Борисович Шапошников, директор Музея Серебряного века (Дом Брюсова на Проспекте Мира в Москве).
Начнём с того, какие города в Российской Империи были самыми крупными по численности. Первая всеобщая перепись населения у нас была в 1897 г. Явление масштабное. Её инициатором стал вице-председатель Императорского Русского географического общества Пётр Петрович Семёнов-Тян-Шанский. Результаты её тщательно изучал Дмитрий Иванович Менделеев, что нашло отражение в его книгах 1905–1907 гг. («Заветные мысли», «К познанию России»).
Поднял официальные отчёты об этой переписи. Они есть в фондах Ленинки (РГБ). Публиковались Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел (под редакцией председателя Статистического совета Николая Александровича Тройницкого). Основные результаты Всеобщей переписи населения 1897 г. были опубликованы в 1899–1905 гг. отдельными томами (89 томов, 119 книг) по губерниям и уездам.
Вот какую картину мы получаем по городам (население).
1. С.-Петербург: 1,27 млн
2. Москва: 1,04 млн
3. Варшава: 0,68 млн
4. Одесса: 0,40 млн
5. Лодзь: 0,31 млн
6. Рига: 0,28 млн
7. Киев: 0,25 млн
8. Харьков: 0,17 млн
9. Тифлис (Тбилиси): 0,16 млн
10. Вильна (Вильнюс): 0,16 млн
В первых четырёх городах Российской Империи (Санкт-Петербурге, Москве, Варшаве и Одессе) проживало 3,39 млн жителей. Это 20,5% всего городского населения страны.
Если мы спроецируем на нынешнюю Россию, то в той первой десятке окажутся только Петербург и Москва. Т.е. 80% крупных городов нередко остаётся за чертой рассмотрения исследователей Серебряного века.
Важнейшую роль тогда играли императорские университеты. Их на момент переписи было 11. Ещё один — Императорский Николаевский университет (Саратов) — появился в 1909 г.
Императорские университеты Российской Империи:
1. С.-Петербург
2. Москва
3. Варшава
4. Одесса
5. Киев
6. Харьков
7. Вильна
8. Казань
9. Гельсингфорс (Хельсинки)
10. Томск
11. Юрьев (Тарту)
12. Саратов.
Т.е. к первой десятке городов Российской Империи (по численности населения) имеет смысл добавить ещё пять: Казань, Гельсингфорс, Томск, Юрьев, Саратов.
Приведу данные на начало Первой мировой войны (1914). Сословное деление в императорских университетах России (всего 35,7 тыс. чел.).
1. Дворяне (потомственные и личные): 36,0%
2. Лица духовного звания: 10,3%
3. Почётные граждане и купцы: 10,9%
4. Мещане: 24,3%
5. Крестьяне: 13,3%
6. Иностранные подданные: 1,2%
7. Лица прочих сословий (войсковые казаки, чиновники не из дворян и пр.): 4,0%
Если мы посмотрим на ведущих поэтов Серебряного века, то заметим, что многие были из дворянских семей. Что касается высшего образования, картина выглядит так.
• Александр Блок: Петербургский университет (юридический, затем историко-филологический факультет).
• Дмитрий Мережковский: Петербургский университет (историко-филологический факультет).
• Иннокентий Анненский: Петербургский университет (историко-филологический факультет).
• Николай Гумилев: Петербургский университет (историко-филологический факультет).
• Осип Мандельштам: Петербургский университет (историко-филологический факультет).
• Валерий Брюсов: Московский университет (историко-филологический факультет).
• Константин Бальмонт: Московский университет (юридический факультет).
• Вячеслав Иванов: Московский университет (историко-филологический факультет).
• Андрей Белый: Московский университет (физико-математический, затем историко-филологический факультет).
• Максимилиан Волошин: Московский университет (юридический факультет).
• Борис Пастернак: Московский университет (юридический факультет, затем историко-филологический факультет).
• Владислав Ходасевич: Московский университет (юридический, затем историко-филологический факультет).
• Велимир Хлебников: Казанский университет (физико-математический факультет), Петербургский университет (физико-математический факультет).
• Сергей Есенин: Народный университет имени А.Л.Шанявского.
• Михаил Кузмин: Петербургская консерватория.
• Саша Черный: Гейдельбергский университет.
• Владимир Набоков: Кембриджский университет.
Владимир Маяковский университетов не оканчивал. Сергей Есенин полтора года был слушателем в Народном университете им. А. В. Шанявского в Москве. Там, кстати, преподавали выдающиеся профессора, ушедшие из Московского университета в знак протеста.
А как же Анна Ахматова, Марина Цветаева? Женское высшее образование в Российской Империи было в крайне зачаточном состоянии.
В 1872 г. первые высшие женские курсы в Москве организовал Владимир Иванович Герье, член-корреспондент Петербургской Академии наук, профессор всеобщей истории Императорского Московского университета.
Бестужевские курсы — высшие женские курсы в Санкт-Петербурге — появились в 1878 г. Директором их был русский историк, руководитель санкт-петербургской школы историографии, впоследствии академик Императорской Академии наук (1890) Константин Николаевич Бестужев-Рюмин. Это тогда было единственное в России высшее учебное заведение с университетскими программами и профессорами. Преподавали Д. И. Меделеев, А. Н. Бекетов (дед Александра Блока по материнской линии) и др.
Анна Ахматова училась на Киевских высших женских курсах, а затем и на Высших женских историко-литературных курсах Николая Павловича Раева (они открылись в 1905 г.). Марина Цветаева фундаментального университетского образования не получила. Хотя родилась в семье тайного советника, профессора Императорского Московского университета, известного филолога и искусствоведа Ивана Владимировича Цветаева. Он был директором Румянцевского музея и основателем Музея изящных искусств имени императора Александра III (ныне Музей изобразительных искусств им. Пушкина).
— Ирина Куликова: По городам и Серебряному веку русской поэзии довольно наглядно. А какое было распределение по национальности в крупных городах Российской Империи?
— Руслан Богатырев: Национальность в переписи 1897 г. определялась соответствием родному языку. По Петербургу и Москве пропорции такие.
1. Русские (великоросы, малоросы, белорусы): 87,1%
2. Немцы: 4,0%
3. Поляки: 2,9%
4. Финны: 1,7%
5. Эсты: 1,0%
6. Евреи: 0,9%
7. Прочие: 2,4%
1. Русские (великоросы, малоросы, белорусы): 95,6%
2. Немцы: 1,7%
3. Поляки: 0,9%
4. Евреи: 0,5%
5. Татары: 0,4%
7. Прочие: 0,9%
— Ирина Куликова: Интересно. Т.е. в Петербурге доля немцев, поляков и финнов была заметно выше, чем в Москве?
— Руслан Богатырев: Да. Великосветский аристократический Петербург был точкой притяжения не только в плане культуры, но и в экономическом отношении: иностранный банковский капитал концентрировался в Северной столице.
Мы плавно подошли к сословному делению. Оно было довольно чётким и во многом предопределяло слой культуры.
== С.-Петербург
1. Дворяне (потомственные и личные): 10,5%
2. Лица духовного звания: 0,6%
3. Почётные граждане и купцы: 3,2%
4. Мещане: 21,2%
5. Крестьяне: 59,2%
6. Финляндские уроженцы: 1,4%
7. Иностранные подданные: 1,7%
8. Лица прочих сословий (войсковые казаки, чиновники не из дворян и пр.): 2,2%
== Москва
1. Дворяне (потомственные и личные): 5,6%
2. Лица духовного звания: 1,1%
3. Почётные граждане и купцы: 4,0%
4. Мещане: 22,0%
5. Крестьяне: 63,7%
6. Финляндские уроженцы: 0,0%
7. Иностранные подданные: 1,3%
8. Лица прочих сословий (войсковые казаки, чиновники не из дворян и пр.): 2,3%
Раскрою и структуру иностранных подданных.
== С.-Петербург
1. Германия: 52,8%
2. Великобритания: 11,4%
3. Франция: 9,1%
4. Австро-Венгрия: 7,8%
5. Швейцария: 5,2%
6. Швеция: 4,5%
7. Италия: 2,2%
8. Прочие: 7,0%
== Москва
1. Германия: 21,3%
2. Австро-Венгрия: 16,3%
3. Пруссия: 15,3%
4. Франция: 13,6%
5. Швейцария: 7,1%
6. Великобритания: 5,5%
7. Италия: 3,4%
8. Швеция: 1,0%
9. Прочие: 16,5%
— Ирина Куликова: Меня удивила высокая доля крестьян в обеих столицах.
— Руслан Богатырев: Факт остаётся фактом. Распределение по переписи 1897 г. выглядит именно так.
Какие можно сделать краткие выводы? По ведущим городам помимо Петербурга и Москвы не стоит забывать про Варшаву и Одессу.
По сословному делению явно вырисовываются пять групп:
1. Дворянство (аристократия)
2. Духовенство
3. Купечество
4. Мещанство
5. Крестьянство
И если в плане музыки, поэзии, прозы, живописи, театра русское дворянство и купечество не очень сильно отличались, то для духовенства, мещанства и крестьянства границы были, пожалуй, куда более резкие.
— Ирина Куликова: А как эти группы влияли на сегментацию культуры и искусства в России?
— Руслан Богатырев: Это важный вопрос. Постараюсь очень кратко ответить на примере музыки.
Леонид Леонидович Сабанеев, русский музыковед, ученик С. И. Танеева, секретарь А. Н. Скрябина, в своей работе «История русской музыки» (1924) предложил такую классификацию русской музыки:
(1) народная;
(2) культурная (музыка высших классов);
(3) церковная.
Он отмечал, что каждая группа имеет свои вкусы и традиции. И она воспринимается именно в контексте общности этих вкусов и традиций.
Сабанеев ввёл и свою периодизацию русской музыки:
(1) древнейший период (до Крещения Руси);
(2) древний период (начиная от Крещения Руси);
(3) средний период (водворение царизма, Иван III);
(4) поздний средний период (до Петра I);
(5) новый период (от Петра I);
(6) новейшая эпоха (на рубеже XIX века).
Гонение на народную песню начинается в поздний средний период. Инициатором выступает духовенство. В новый период и даже чуть раньше (в период правления Алексея Михайловича) активное иноземное влияние, открытие связей с Европой и насаждение немецкой музыки. Новейшая эпоха характеризуется художественной музыкой русских авторов, правда, под сильным влиянием европейской музыки.
Ключевая особенность, которую подметил Сабанеев: русская культурная музыка не есть следствие церковной (как это было на Западе). Причина: консерватизм (культурная косность) русского духовенства и строгие тиски византийских канонов.
Если взглянуть на народную песню глазами Сабанеева, то её кристаллизация произошла к эпохе правления Ивана III. Музыкальная особенность наших песен — ладовое строение, которое отличается от мажор-минора, распространенного на Западе и у западных славян, и приближающееся к древнейшим напевам племен кельтов. Строгий диатонизм («белые клавиши»), без бемолей и диезов. В русских песнях тех лет — причудливый ритм, который не укладывается в жёсткие рамки метрических схем Запада. Ещё одна особенность: подголоски (дополнительные голоса к одиночному пению). Это своего рода упрощённое многоголосие. Музыкальные фразы заканчиваются в унисон или в октаву. Наиболее распространенные музыкальные интервалы: терция, кварта, квинта, секста.
Гонения на народную песню были закреплены Стоглавым собором (1551, Иван IV Грозный, митрополит Макарий). Один из главных инициаторов — Сильвестр, священник Благовещенского собора Московского Кремля, наставник Ивана Грозного. Постановлением Стоглавого собора народные песни были запрещены и в городах, и в сёлах.
Ключевым переломом было слияние России с Украиной (Малороссией) в царствование Алексея Михайловича. Как подчёркивает Сабанеев, первые западные влияния были именно польско-немецкие, которые пришли в Московию вместе с украинской культурой.
Начиная с Петра I, появляются два ярких слоя: верхний (западнический, обслуживающий правящую верхушку) и нижний (народные массы). Музыкальное искусство верхнего слоя — это искусственно насаждаемое западное искусство. Причём не очень высокого уровня. Начинается заражение русской деревни европеизированной песней.
Народная песня была не только в деревнях, но и в городах. А если вспомнить, что в Петербурге и Москве к концу XIX века было около 60% крестьян, нетрудно догадаться, что городская народная песня формировалась и снизу (крестьяне), и сверху (мещане). Причём не без участия купечества.
В город шли люди менее созерцательные, менее поэтичные — с деловой хваткой, более предприимчивые. В городе иной ритм. Сравнительно малая музыкальность. Песни здесь попроще: фабричные частушки, западные танцы, цирковая музыка, русские плясовые ритмы.
Наше дворянство (аристократия) формировало и продвигало т. н. культурную (художественную) музыку.
И здесь точкой перелома является середина XVII века, эпоха правления Алексея Михайловича. Да, тот самый пресловутый церковный раскол при реформах патриарха Никона совпадает по времени с резким усилением украинского влияния в вершине власти (Романовых). Это очень четко отражает и музыка (церковная, культурная, народная). Насаждение (через колено, силой) иностранной музыки неизбежно повлияло на все три её ветви в России.
Спрос диктовался модой. Музыка наравне с табаком является одним из элементов усиленного экономического общения с Западом. Начинается импорт музыкантов. Преимущественно итальянских и немецких. Они и задают лекала русской культурной музыки.
Тема крайне интересная и необъятная. И не только светская музыка, но и церковная. Которая не менее любопытна особенностями своего развития в России. Думаю, мы еще не раз к ней вернёмся на других поворотах обсуждения. Я здесь лишь пунктирами наметил некие общие контуры. В контексте сословного деления.
Стоит понимать, что по большому счёту сословия (пусть в несколько ином понимании) никуда так и не исчезли. Они не исчезали даже и в эпоху СССР. Да, это разные социальные слои. Значительные. И объективно различающиеся достатком и доступом к ресурсам (связи, финансы и т. п.). И в этих слоях формируются свои предпочтения, своё мировосприятие, свой тип чувствования (как это называет Леонид Сабанеев). Своя культура.
В отношении русской поэзии ситуация не менее драматична. Но этому вопросу стоит посвятить вообще отдельную беседу.
— Ирина Куликова: Значит, сословное деление — один из важных ключей в понимании культуры?
— Руслан Богатырев: Конечно. Добавлю. Если вспомнить средневековую историю Европы, а конкретнее, историю Флорентийской республики времён дученто, треченто и кватроченто (XIII–XV века), там было ярко выраженное деление на «жирный народ» (popolo grasso) и «тощий народ» (popolo minuto). Т.е. зажиточное сословие и беднота. Причём к бедноте (по обеспеченности и влиянию) нередко относились даже ремесленные цеха, если они не принадлежали к ведущей семёрке, к старшим цехам (Arti maggiori): сукно, шерсть, шёлк, мех, деньги (менялы), врачи, судьи.
«Тощий народ» — мелкие ремесленники, прислуга, наёмные работники, пришлый сельский люд. Между этими двумя полюсами была и прослойка — средние пополаны (popolo medii). Торговцы и ремесленники среднего достатка.
Помимо этих трёх сословий была и верхушка — знать, элита. Её представителей называли нобилями (nobiles) или грандами (grandi). В знать просачивались и представители верхушки popolo grasso. Эту верхушку «жирного народа» именовали popolo nobili.
Так что вполне разумно при изучении любой культуры выделять два базовых слоя: grandi-культуру (знать) и popolo-культуру (простой народ). При этом в popolo-культуре рассматривать все три уровня: grasso, medii и minuto. Классификация достаточно универсальная.
— Ирина Куликова: Большое спасибо за столь интересный экскурс. Надеюсь, такой взгляд поможет несколько иначе взглянуть на историю всей нашей русской культуры.
