Где истоки настоящей России? Владимир Стасов, славянофилы и западники

Доклад Александра Пыжикова на заседании семинар-клуба «Универсум» посвященный зачинателю русского национального искусства Владимиру Васильевичу Стасову. В дискуссии приняли участие Андрей Фурсов, Евгений Спицын и другие участники заседания.

—
* Александр Владимирович Пыжиков (1965-2019) — доктор исторических наук, профессор кафедры новейшей отечественной истории Института истории и политики Московского педагогического государственного университета (МПГУ). Автор книг «Грани русского раскола. Тайная роль старообрядчества», «Славянский разлом. Украинско-польское иго», «Питер — Москва. Схватка за Россию», «Взлёт над пропастью. 1890-1917», «Тайна двух революций», «Корни сталинского большевизма», «Коренная Россия. Былины, заговоры, обряды», «Тайны нашей старины».

—
А. В. Пыжиков: «Владимир Васильевич Стасов — действительно зачинатель, основатель русского национального искусства. В 1860-1870-х годах это произошло. И я так собственно всегда и воспринимал его. Для меня, как и для всех, никаких секретов не было.

Но совершенно случайно во время других своих работ, когда смотрел разный материал второй половины XIX века, я потихонечку вышел на Стасова с другой стороны. Оказывается, этот человек олицетворял гораздо большее, чем я сейчас сказал. Олицетворял новое направление в русской мысли, безо всякого преувеличения. Вокруг этого и пойдёт разговор. Причём это направление русской мысли было очень популярно и тогда. Популярность Стасова в те годы не уступала популярности Достоевского или равнозначным фигурам. Только потом она купировалась до музыкального и художественного критика, чей вклад бесценен. Но на самом деле начиналось всё гораздо шире.

Что такое идейное поле второй половины XIX века? Оно таковым остаётся и до сего дня. Это поле, где господствует расклад: славянофилы — западники. Середина XIX века — это тот период, когда эти течения оформились. Мы все это прекрасно знаем. Останавливаться на этом смысла нет. И вот между ними как бы ломались копья: кто прав, а кто нет. Но эта картина, как оказывается, очень обеднённая. На самом деле существовала третья альтернатива, с которой выступил Стасов и вокруг которой сосредоточилось много известных людей, совершенно разных: и научных, и общественных деятелей. Они продвигали иное и выступили конкурентами двух проекций России, которые презентовали славянофилы и западники.

Что касается западников, то отношение с ними у Стасова и его коллег было понятное: это резкое антизападничество. Причём для них этот вопрос был настолько ясен, что они к нему возвращались гораздо меньше, чем к славянофилам. Основная их полемика была со славянофилами. Стасов всегда говорил: если мы снимаем слой, который был нанесён Петром Первым, западнический слой (довольно тонкий, соскрести его труда не представляет), что мы видим тогда дальше под ним? Вот тут начиналась главная битва. Тут выскакивала целая когорта славянофилов, начиная с их лидеров, которых вы все прекрасно знаете, с криком — мы, мы и никого там больше быть не может.

На что Стасов им отвечал: и вас там тоже нет. Вы — это такая же тонкая плёнка, без Петра с его западническими прибамбасами. Снять её труда тоже особо не представляет. И вот если мы её снимем, то тогда и увидим, что есть настоящая коренная Россия…

Стасов 50 лет проработал на одном месте, в Императорской Публичной библиотеке. В 1860-1870-х годах он выступил с этой своей теорией, которая повергла в шок славянофилов и официоз в русле «православие — самодержавие — народность». Стасов не замыкался на узкой специализации и через разные научные параметры начал исследовать то, что представляет собой коренная Россия, и выходил на понимание того, что есть такое русское. Без пропагандистской славянофильской шумихи и прочих торжественных речей. Что такое русское? Откуда это всё происходит? Где истоки России?

Он занимался целым спектром гуманитарных наук: археология, этнография, филология, лингвистика и много чего ещё. Это ему было нужно для того, чтобы с разных сторон исследовать тот пласт материалов, те артефакты, с которыми он работал, и показать то, о чём они говорят. И уже отсюда делать выводы.

Начал он с того, что вошёл в клинч со славянофилами по поводу различных орнаментов, узоров — это страсть Стасова была, она 50 лет длилась. Он их коллекционировал и собрал больше всех, наверное, в дореволюционной России. Почему он это делал? Потому что вышел такой альбом в 1870 г., который сделали славянофилы в Строгановском училище рисования здесь, в Москве. Он презентовал церковные изображения. Очень красочный альбом. Вывод из этого альбома: русское — это такой симбиоз византийского (греческого) и романского стиля. Что-то между ними. Это и есть русское.

Это вызвало огромное негодование Стасова и он тут же подготавливает контральбом: 224 изображения. Тоже его можно посмотреть. Он сказал: а почему вы ограничиваетесь только церковными изображениями, миниатюрами, орнаментами и претендуете на то, что этим обосновываете, что такое русское А почему за рамками вашего внимания осталось огромное количество материалов, которые не связаны с церковью, но которые имеются? В бытовой жизни, в узорах, на полотенцах, на головных уборах. И он их все собрал, опубликовал 224 изображения, хотя у него их больше было: посмотрите, где здесь романское и где здесь византийское. Это то, что взято из народной среды. Из культурной толщи народа. Не из церкви или правящей прослойки, а из народа. Здесь совершенно другие стили, совершенно другой дух ощущается. Это как раз и есть та основа, на которой Россия и русский народ существует. А вы — и западники, и славянофилы — ваша основа — группы в элитах.

Это вызвало огромный интерес к Стасову. Сразу нашлось много последователей, которые начали собирать различные узоры. Вывод Стасова: здесь нет ничего византийского; это финно-угорский и тюркский элемент, который растёт не из церковно-византийского корня. Да, если мы возьмём княжеские одежды, материю, из которой они сделаны, церковные изображения — да, это Византия. И здесь спорить-то глупо. Она здесь везде, во всём. Но как только мы от правящей прослойки с её предпочтениями опускаемся в народную гущу, всё византийское пропадает. Это свидетельство вам я и предъявил… Этот смысл не греческо-церковного корня...

Другая область, которой он взорвал интеллектуальные круги того времени — народный эпос. Потому что он смотрел всё, что связано с народом. У него была такая работа — «Происхождение русских былин», где он исследовал все былины, что было очень оценено всеми его оппонентами. Чем русские былины были тогда — собственно, и сейчас немногое поменялось, — в их центре находится так называемый Киевский цикл былинный со всеми персонажами: князь Владимир, Добрыня Никитич, богатыри. Стасов сказал: да, я это прекрасно понимаю, но с чего вы взяли, что это имеет отношение к Киеву? Этот вопрос просто вызвал панику в славянофильском лагере: а к чему это ещё может иметь отношение? Стасов сказал: давайте разбираться. К Киеву действительно имеет отношение название географическое, которое мы там находим, имена собственные. Но если мы решимся на такой эксперимент и уберём имена — Алёши Поповича и всех прочих — причём он десять былин проанализировал самых основных — и уберём название славный город Киев, то вообще никаких опознавательных знаков, что это юго-западные реалии, что это приднепровские края, абсолютно не найдём. И вообще если Киев не называть там Киевом, ничто не указывает на то, что это Киев.

Ему говорили: а куда вы, собственно говоря, клоните, когда говорите такие вещи? Стасов отвечал: сюжеты, детали — всё указывает на восточную направленность. Этот дух резко отличается от германского и скандинавского эпоса. Там совсем другое, говорил он. Они живут в другом контексте. Здесь контекст совсем иной.

Поэтому вывод Стасова: русский эпос вычистили и раскрасили в приднепровские тона. Если по-нашему сейчас говорить — киево-центричность. Былины Киевского цикла — это переделанный осколок совершенно другой культуры!»

Источник: Концептуал ТВ, 16.09.2017
https://www.youtube.com/watch?v=2aRSgxrd4pg