Богоявление. Старая вера

/ Комитет национального наследия, 2023.
/ Фрагменты из книги П. И. Мельникова-Печерского «В лесах» (1874).

— Задолго до Никоновой порухи было на Руси ляхолетье… — начал рассказ свой старец Иосиф. — Гришка Расстрига на православное царство Литву да ляхов навёл. Города, сёла пожигали, церкви рушили, святые иконы на щепы кололи, всякой святыне ругались. Поднялась заодно с ними некрещёная сила: мордва, черемиса, татаре. Подошла та окаянная сила к Васильсурску. Ратных людей было там мало. Васильгородцы, не чая спасенья, преплывали обонпол Волгу и в лесах от огня и меча укрывались. Ратные же люди вышли из града на врагов, нимало победы не чая, мученический венец прияти желая. Но простёр Господь десницу свою, и пред малым числом благоверных воев врознь побежали орды не знающих Бога. Взятая в полон черемиса поведала васильгородцам: оттого-де они побежали, что перед ними на белом коне явился страшный видом чернец и пламенным копием их, врагов имени Христова, поражал немилостиво. Когда ж полонянники восхотели святого крещения и были приведены в васильгородскую церковь, воззрев на икону преподобного отца Варлаама Хутынского, познали старца, пламенным копием их поразивша. Слыша таковое Божие о граде смотрение, васильгородцы Богу хвалу приносили, преподобному Варлааму пели молебны, и все радости были исполнены спасения ради своего града от иноплеменных.

По мале же времени многие от них в вере пошатнулись, престали к Церкви Божией ходити, поучении от священного чина принимати, и едва сорок человек остались во граде помнивших Господа и не забывших Бога и святой его веры. И ради того сорока не попустил до времени Господь тому граду погибнуть… Настал праздник Господень, Преполовеньев день. В церковь только те сорок человек пришли, иные ж в бесчинных игрищах и в мирской суете пребывали. И когда по скончании божественной службы благочестивые крестным ходом пошли на Волгу воду святить, двинулась за ними и Церковь Божия, пред нею же икона преподобного Варлаама Хутынского шествовала, никем не носима. Когда же пришли ко брегу, Волга-река расступалася, как широкие врата растворялася, принимала в своё лоно людей благочестных, и шедшую за крестным ходом церковь, и по воздусям ходящую святую икону преподобного Варлаама… И всемогущего Бога силою те люди и церковь пренесены за Волгу, в леса, на озеро Нестиар. И до сих пор тамо живут они невидимые в обители невидимой. Всё одно, что на Китеже.

— Дивен Бог во святых его, — подняв глаза к небу, с умилением проговорил Василий Борисыч. Поклонясь Иосифу, он промолвил: — Благодарен остаюсь на добром поученье.

— То-то! Благодарен остаюсь! — ворчал отец Иосиф. — У вас на Москве, да и по другим странам, где такие Богом хранимые сокровенные места? Да нельзя и быть им у вас!.. Кто у вас на Москве по старой вере остался? Толстосумы, торгаши, продажной совести купцы! Всем завладали окаянные мытари, завладали и Церковью Божьей… Нечего рожу-то косить — правду сказываю… Мзда, неправедные нажитки ослепили!.. Забыв Бога и любовь, им поведённую, всякого норовят обсчитать, рабочего обидеть, своему брату долгов не заплатить. Тот у них за человека не почтен, кто хоть раз на веку по гривне за рубль не платил… Подлецы!.. Вот каковы ваши московские столпы старой веры, вот каковы адаманты благочестия!.. А всё отчего? Оттого, что в старой вере нашей братьи столбовых дворян никого не осталось. Я чуть ли не последний… А без дворян ни земное царство государское, ни благодатное царство, сиречь Церковь Святая, стояти не могут… Это верно. Вспомни-ка, кто были древние святые отцы? Все хороших дворянских родов. Москву возьми: святитель Пётр из Волынских бояр, Алексей митрополит из роду Плещеевых, святитель Филипп из роду Колычевых, Сергий преподобный из радонежских дворян. А теперь кто? Худородные. Спроси у моего Егорки, игумна нашего, отца Галактиона, значит, спроси его — то же скажет, хоть сам и раб и худороден. Ты, Василий Борисыч, много начитан, значит, силу Писания разумеешь, и то, стало быть, ведаешь, что означает стих, поемый на Богоявление Господне.

И запел дрожащим от старости голосом Иосиф: «Глас Господень на водах вопиет глаголя: приидите, приимите вси духа премудрости, духа разума, духа страха Божия…» Скажи-ка, что это означает? — спросил он у Василия Борисыча.

— Да как сказать… — замялся Василий Борисыч…

Иосиф продолжал:
— То означает, что от Господа три жребия человеком дано: Симов жребий — Богу служити, Иафетов жребий — власть держати, Хамов жребий — страх имети. Оттого и поётся, чтобы даровал Господь Симу, сиречь духовному чину, премудрость на поучение людей, Иафету, сиречь дворянству, от него же и царский корень изыде, — послал духа разума людьми править, в разумении всяких вещей превыше всех стояти, а Хаму, сиречь чёрному народу, мужикам, мещанам и вашему брату, купцу, послал бы Господь дух страха Божия на повиновение Симову жребию и Иафетову. Раби есте… Мы, Симов и Иафетов жребий, раби Божии, а вы, Хамов жребий, первее раби Божии, а потом раби наши, то есть Симовы и Иафетовы. Вот как по Божьему-то. А ныне не то, ныне пёсья нога выше головы стала… Разве это Божье устроенье?.. Не от Бога, от диавола сие… Да ты не хмурься, Василий Борисыч, — дело говорю, по писанию сказываю.

—
Павел Иванович Мельников (псевдоним: Андрей Пече́рский, также известен как Ме́льников-Пече́рский; 1818-1883) — русский писатель, публицист, этнограф. Происходил из неродовитой дворянской семьи; предание считало их выходцами с Дона. Среди семейных реликвий писатель упоминал икону Спаса с надписью, что она пожалована царём Иваном Грозным некоему Василию Мельникову.

Окончив словесное отделение Казанского университета (1837), служил в Пермской и Нижегородской гимназиях. С 1847 г. — на службе в Нижегородском губернском правлении; в 1850 году причислен к штату Министерства внутренних дел. Как чиновник по особым поручениям занимался исследованием и искоренением старообрядчества. Практически вся его профессиональная и частная жизнь была связана с Нижегородской губернией. Дослужился до действительного статского советника (1864), кавалер ордена Св. Анны 1-й степени.

Поддерживал многолетнее знакомство с В. И. Далем. Именно Даль предложил ему литературный псевдоним «Печерский». В 1849 г. в Нижний Новгород прибыл В. И. Даль; он был назначен управляющим Нижегородской удельной конторой. Они сильно сдружились с Мельниковым, Павел Иванович утверждал, что почти каждый день бывал у Даля, когда они множество часов тратили на разбор актов археографической комиссии, летописей и житий, «отыскивая по крохам старинные слова и объясняя их…».

Публиковался в «Москвитянине» и «Русском вестнике». Наиболее известен дилогией «В лесах» (1871-1874) и «На горах» (1875-1881), в которой детально описан быт и обычаи нижегородских купцов-старообрядцев; некоторые критики (Л. Аннинский, М. Ерёмин) причисляют эти романы к «национальной эпопее» в одном ряду с «Войной и миром» Толстого, «Бесами» Достоевского и некоторыми другими.