Максимилиан Волошин. Скелет живописи
/ Максимилиан Волошин. Скелет живописи. 1914
Среди французских поэтов XIX столетия вполне точно наметились две группы: поэты-живописцы и поэты-музыканты. Поэты романтической школы были живописцами. Музыки они не понимали и не любили. «Из всех шумов музыка — это шум, наиболее неприятный и наиболее дорогой», — говорил, как передаёт легенда, Теофиль Готье. Но это не помешало ему (а может, даже и помогло) быть авторитетным музыкальным критиком. Виктор Гюго мыслил образами. Представлявшуюся ему картину природы он искал раньше в быстром эскизе, сделанном тушью и кистью, а после облекал её в слова. Его литературные произведения можно шаг за тагом проследить в его рисунках. Поэты «Парнаса» — Леконт де Лиль, Эредиа довели точность красочных свойств слова до крайних пределов. Они писали густыми эмалевыми красками, подобными краскам Гюстава Моро. Неведение музыки продолжалось до символистов. Маллармэ и Верлэн поставили перед поэзией музыкальные задачи. Маллармэ говорил: «В наше время симфония заменила фреску»…
Художники — глаза человечества. Они идут впереди толпы людей по тёмной пустыне, наполненной миражами и привидениями, и тщательно ощупывают и исследуют каждую пядь пространства. Они открывают в мире образы, которых никто не видал до них. В этом назначение художников. Люди всегда видят в природе только то, что раньше они видели в картинах. Поэтому-то новая картина, передающая природу с новой точки зрения, всегда кажется сначала неестественной и непохожей на правду. Но потом вновь открытые видимости сами переходят в число миражей человечества…
С самого начала Возрождения европейская живопись начала выходить из комнаты на улицу. Но только в начале XIX века живопись вышла за городские стены. И, ослеплённая, остановилась в бессилии…
У европейских художников не было средств передать то, что они видели. Три четверти века длились их беспомощные искания, пока над Европой не встала бледная радуга японских акварелей… Культурное влияние Японии на Европу было так громадно, благотворно и радикально, что мы, ещё переживающие его, не можем оценить всю его грандиозность…
Масляные краски — это именно тот раб, который отравил современное искусство… Масляные краски лишили художника великой стихии бессознательного творчества. Подобно машине, масляные краски являются мощным Демоном на службе человека. Этот Демон подчинён математическому сознанию человека, и если это сознание ослабевает, то Демон становится выше человека, и тогда он уводит его из области искусства в царство хама…
В руках европейского художника находится теперь три исторически сложившихся средства: 1) рисунок (в смысле силуэта, намеченного линиями), 2) светотень, 3) краски (окрашенный свет). Выбор необходимого для передачи данной зрительной идеи является необыкновенно важным для современных художников. Большинство картин, висящих в наших музеях, представляет великолепные примеры очень простых замыслов, отягощённых совершенно излишним техническим балластом. Масляные картины, писанные на полотне, ещё до сих пор считаются высшим родом живописи: благодаря этому в красках выражаются те идеи, в которых нет никакой чисто красочной задачи. Для них было бы достаточно простого карандашного рисунка. Таково положение русских передвижников. В рисунке выражаются простейшие зрительные идеи. Рисунок ближе всего стоит к слову, и поэтому в нём отчасти содержится элемент рассказа. Впрочем, вернее сказать, что в слове содержится элемент рисунка.
Светотень создалась для передачи человеческого лица. Она передаёт характер человека и настроение комнат, в которых она родилась. Здесь уже нет совпадений со словом. Но есть известный параллелизм. Портрета нельзя рассказать, но можно передать своё впечатление в слове, как впечатление от характера живого человека. Краски представляют уже совершенно самостоятельный музыкальный мир гармонии, в котором нет никаких соприкосновений со словом. Этого впечатления уже никак нельзя перевести в слова. Так же, как нельзя перевести в слова музыку.
До последнего времени европейское искусство не понимало различия и самостоятельного значения рисунка, светотени и красок. Художники наперерыв писали масляные картины. И эти холсты, заключив их в неуклюжие рамки, ставили в складочные амбары, называемые музеями. Картина масляными красками гармонировала с церквами стиля Возрождения. Она была уместна во дворцах XVII и XVIII века. Традиционная золотая рама — это кусочек церковных орнаментов Ренессанса, кусочек стены, на которой когда-то висела картина. Но нам девать масляную картину решительно некуда. Она режет глаза в современном доме своим анахронизмом. Она слишком тяжела и громоздка для временного места на стене…
Наши дни совершенно не созданы для масляных картин. Они, конечно, должны остаться, но должны найти, создать для себя подходящую обстановку. Теперь же настало время для развития всех других родов живописи. Им принадлежит ближайшее будущее. Искусство интимно. Искусство — это обращение художника к другому человеку. Тайна художественного наслаждения всегда совершается только между двух людей. У живописи нет ораторских средств. Она говорит только шёпотом.