Записки о кибернетике. Генетика и кибернетика. Правда и ложь
/ Европейский центр программирования, 2023.
/ Руслан Богатырев, 2023.
Кибернетика… Некогда это слово несло магический, едва ли не сакральный смысл. Ещё бы: единая могучая наука организации живой и неживой природы. Наука и искусство управления. Заветный ключ к глубинному преобразованию человека, общества и природы.
Правда, в 1950-е годы в Советском Союзе, как следует из «Краткого философского словаря» под редакцией М. М. Розенталя и П. Ф. Юдина (Политиздат, 1954), кибернетика американского математика Норберта Винера («Cybernetics: Or Control and Communication in the Animal and the Machine», 1948) считалась реакционной лженаукой.
В редакции «Краткого философского словаря» 1954 г. читаем (привожу словарную статью полностью, с сохранением орфографии и пунктуации оригинала):
«Кибернетика (от др. греч. слова, означающего рулевой, управляющий) — реакционная лженаука, возникшая в США после второй мировой войны и получившая широкое распространение и в других капиталистических странах; форма современного механицизма. Приверженцы кибернетики определяют её как универсальную науку о связях и коммуникациях в технике, о живых существах и общественной жизни, о «всеобщей организации» и управлении всеми процессами в природе и обществе. Тем самым кибернетика отождествляет механические, биологические и социальные взаимосвязи и закономерности. Как всякая механистическая теория, кибернетика отрицает качественное своеобразие закономерностей различных форм существования и развития материи, сводя их к механическим закономерностям. Кибернетика возникла на основе современного развития электроники, в особенности новейших скоростных счётных машин, автоматики и телемеханики. В отличие от старого механицизма XVII–XVIII вв. кибернетика рассматривает психофизиологические и социальные явления по аналогии не с простейшими механизмами, а с электронными машинами и приборами, отождествляя работу головного мозга с работой счётной машины, а общественную жизнь — с системой электро- и радиокоммуникаций. По существу своему кибернетика направлена против материалистической диалектики, современной научной физиологии, обоснованной И. П. Павловым (см.), и марксистского, научного понимания законов общественной жизни. Эта механистическая метафизическая лженаука отлично уживается с идеализмом в философии, психологии, социологии.
Кибернетика ярко выражает одну из основных черт буржуазного мировоззрения — его бесчеловечность, стремление превратить трудящихся в придаток машины, в орудие производства и орудие войны. Вместе с тем для кибернетики характерна империалистическая утопия — заменить живого, мыслящего, борющегося за свои интересы человека машиной как в производстве, так и на войне. Поджигатели новой мировой войны используют кибернетику в своих грязных практических делах. Под прикрытием пропаганды кибернетики в странах империализма происходит привлечение учёных самых различных специальностей для разработки новых приёмов массового истребления людей — электронного, телемеханического, автоматического оружия, конструирование и производство которого превратились в крупную отрасль военной промышленности капиталистических стран. Кибернетика является, таким образом, не только идеологическим оружием империалистической реакции, но и средством осуществления её агрессивных военных планов».
Что интересно, в следующем издании того же словаря (Политиздат, 1955) статья про кибернетику была полностью изъята! Выяснил это прямым сопоставлением. И что не менее интересно: оба издания классифицируются как «Издание четвёртое, дополненное и исправленное».
Сравниваем предисловия («От редакции»). В издании 1954 г.: «Сделаны необходимые дополнения, отражающие решения XIX съезда Коммунистической партии Советского Союза». В издании 1955 г. на партийный съезд уже не давят, но уточняют: «В настоящем, дополнительном, тираже четвёртого издания (1955 г.) сделан ряд исправлений».
4 мая 1950 г. В «Литературной газете» выходит статья Бориса Агапова. Называлась она скромно: «Марк III, калькулятор».
Взглянем на пожелтевшие от времени страницы. Ругательного слова «кибернетика» там нет. Но куда клонит неравнодушный доброжелатель, предельно ясно:
«Бурлит и пенится интеллектуальная жизнь Соединённых Штатов Америки. Услужающие грамотеи заняты по горло — едва успевают… Американские деловые круги любят информацию, как американские больные любят патентованные пилюли. Оригинальная упаковка лекарств и авторитетность статистических таблиц обещают исцеление — одним от подагры и запора, другим — от надвигающегося кризиса. Какой-то философ сказал: «Дайте мне все причины, и я укажу вам все следствия». Поэтому — как можно больше сведений! Как можно больше цифр, диаграмм, кривых, индексов, коэффициентов! Пусть они поступают каждый день, каждый час, а если можно, то и чаще… Волшебная мечта о мозговом тресте, о высоколобом советчике, который всё знает и всё может предусмотреть! Однако никакой мозг не может вместить всех индексов, всех рубрик, всех возможных классификаций. И вот на свет рождаются машины, назначение которых состоит в том, что они должны мыслить лучше, чем люди… «После тщательного учёта и обработки данных о производстве, платежных ведомостей, сведений о займах и т. д. эти механизмы, наделённые разумом, должны быть способны предсказывать ненастье или хорошую погоду в области экономики…», — читаем мы на страницах американского журнала «Тайм». Какая сладостная мечта! Волшебная машина предсказывает будущее… Она ничего не ест, кроме цифр. Она складывает их, вычитает, классифицирует и комментирует. Она ни о чём не думает, кроме запросов своих хозяев, она полностью лишена всяких «опасных мыслей». Если она принадлежит фирме, то её никто не может подкупить, переманить… Её можно запирать на ночь — ведь она не человек! Она — не человек, что же может быть прекраснее для капиталиста».
Кто же этот автор? Поэт и публицист Борис Николаевич Агапов (1899-1973), лауреат двух Сталинских премий 1-й степени (1946, 1948). Окончил филологический факультет Тбилисского университета (1922). Участвовал в организации «Литературного центра конструктивистов» (1924). Его первый поэтический сборник, вышедший в этом центре, назывался «Госплан литературы» (1924). В годы Великой Отечественной войны был редактором на Центральной студии кинохроники. В общем, поэт и публицист весьма разносторонних взглядов.
В период 1952–1955 гг. в разных изданиях («Литературная газета», «Вопросы философии», «Наука и жизнь», «Техника молодёжи», «Вестник Московского университета», «Природа») вышли публикации под броскими заголовками: «Кибернетика — «наука» мракобесов» (М. Ярошевский, 1952), «Кибернетика — американская лженаука» (Б. Быховский, 1952), «Кибернетика или тоска по механическим солдатам» (К. Гладков, 1952), «Наука современных рабовладельцев» (Б. Быховский, 1952), «Кому служит кибернетика?» (1953), «Кибернетика — псевдонаука о машинах, животных, человеке и обществе» (Т. Гладков, 1955).
Кибернетика в такой идеологической упаковке невольно ассоциируется с известными нам гонениями на генетику. Вот они, две главные лженауки XX века, пришедшие в страну светлого будущего из мрака и тьмы мира буржуазного.
С кибернетикой нам ещё только предстоит разбираться. Обстоятельно. С тем, что было, и что мы имеем сегодня. Что было в головах миллионов и как это соотносилось с реальностью.
А вот с генетикой постараемся разобраться прямо сейчас…
«Продажная девка империализма»… Этот запоминающийся образ-ярлык можно встретить у Д. А. Гранина (1987), Д. С. Лихачёва (1989), Н. П. Бехтеревой (1994).
По одной из гипотез, первоисточником, автором перла стал сатирик Александр Хазин. На основе его пьесы в 1964 г. на сцене Ленинградского театра эстрады и миниатюр и был поставлен тот самый спектакль («Волшебники живут рядом»), где и прозвучала хлёсткая историческая фраза.
Театр миниатюр с 1942 г. на протяжении почти четырёх десятков лет возглавлял не кто иной, как Аркадий Райкин. Спустя годы Аркадий Исаакович вспоминал: «Хрущёв со свойственной ему энергией вмешивался во всё: в грамматику, школьное образование, кибернетику, генетику (до сих пор вспоминается «продажная девка империализма»). »
Но тут, разумеется, наши бравые сатирики против истины погрешили. Гонения на кибернетику с конца 1950-х годов в Советском Союзе не просто пошли на убыль: кибернетика в 1960–1970-е годы стала настоящим флагманом советской науки. Причём вполне обоснованно.
Что же касается генетики, которую также сюда приплели… В 1933 г. академик АН СССР Н. И. Вавилов возглавил новый Институт генетики Академии наук СССР, преобразованный из Лаборатории генетики АН СССР. В 1941 г. уже после ареста Вавилова этот институт возглавил небезызвестный академик Т. Д. Лысенко. И он стоял на своём командном мостике вплоть до 1965 г. Причём название института не менялось. Что уже наталкивает на определённые размышления в отношении мифотворчества последующих поколений историков, журналистов, сатириков и людей других не менее творческих профессий.
Так что же тогда заклеймил академик Лысенко в далёком 1948 г.? Попробуем разобраться.
Не всё так просто и однозначно, как мы привыкли считать. С чужого голоса.
Откроем Стенографический отчёт сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина (31 июля — 7 августа 1948 г.). Там есть полная стенограмма выступления академика АН СССР Т. Д. Лысенко («О положении в биологической науке», 31.07.1948).
Вот некоторые выдержки из того выступления:
«Для нашей сельскохозяйственной науки существенно важным является методологический уровень биологических знаний — состояние биологической науки о законах жизни и развития растительных и животных форм, т. е. прежде всего науки, именуемой в последнее полустолетие генетикой. <…> Многим до сих пор не ясна ошибка Дарвина, перенёсшего в своё учение сумасбродную реакционную схему Мальтуса о народонаселении. Настоящий учёный-биолог не может и не должен замалчивать ошибочные стороны учения Дарвина. Биологам ещё и ещё раз надо вдуматься в слова Энгельса: «Всё учение Дарвина о борьбе за существование — это просто-напросто перенесение из общества в область живой природы учения Гоббса о войне всех против всех и буржуазно-экономического учения о конкуренции наряду с теорией народонаселения Мальтуса». <…> Такие выдающиеся биологи-дарвинисты, как В. О. Ковалевский, И. И. Мечников, И. М. Сеченов и, в особенности, К. А. Тимирязев, со всей присущей истинным учёным страстью отстаивали и развивали дарвинизм. <…> В последарвиновский период подавляющая часть биологов мира, вместо дальнейшего развития учения Дарвина, делали всё, чтобы опошлить дарвинизм, удушить его научную основу. Наиболее ярким олицетворением такого опошления дарвинизма являются учения Вейсмана, Менделя, Моргана, основоположников современной генетики.
Возникшие на грани веков — прошлого и настоящего — вейсманизм, а вслед за ним менделизм-морганизм своим остриём были направлены против материалистических основ теории развития Дарвина. Вейсман назвал свою концепцию неодарвинизмом, но по существу она явилась полным отрицанием материалистических сторон дарвинизма и протаскивала в биологию идеализм и метафизику. <…>
Ныне, в эпоху борьбы двух миров, особенно резко определились два противоположные, противостоящие друг другу направления, пронизывающие основы почти всех биологических дисциплин. Социалистическое сельское хозяйство, колхозно-совхозный строй породили принципиально новую, свою, мичуринскую, советскую, биологическую науку, которая развивается в тесном единстве с агрономической практикой, как агрономическая биология. Основы советской агробиологической науки заложены Мичуриным и Вильямсом. Они обобщили и развили всё лучшее накопленное в прошлом наукой и практикой. <…>
Представители неодарвинизма — менделисты-морганисты — считают совершенно ненаучным стремление исследователей управлять наследственностью организмов путём соответствующего изменения условий жизни этих организмов. <…> Мы, представители советского мичуринского направления, утверждаем, что наследование свойств, приобретаемых растениями и животными в процессе их развития, возможно и необходимо. Иван Владимирович Мичурин на основании своих экспериментальных и практических работ овладел этими возможностями. <…>
Мичуринское учение, по своей сущности материалистическо-диалектическое, фактами утверждает такую зависимость. Менделевско-моргановское учение, по своей сущности метафизическо-идеалистическое, бездоказательно такую возможность отвергает. <…>
Мы, мичуринцы, должны прямо признать, что до сих пор не смогли ещё в достаточной степени использовать все прекрасные возможности, созданные в нашей стране Партией и Правительством для полного разоблачения морганистской метафизики, целиком привнесённой из враждебной нам зарубежной реакционной биологии. Академия, только что пополненная значительным количеством академиков-мичуринцев, теперь обязана выполнить эту важнейшую задачу».
Итак, генетика генетике рознь. Можно соглашаться или спорить с воззрениями Лысенко, но трудно отрицать тот факт, что он не клеймит генетику, а противопоставляет две разные модели, две школы генетики: менделевско-моргановскую и мичуринскую. Разумеется, в своей интерпретации.
Эту ситуацию весьма однозначно охарактеризовал на той же сессии ВАСХНИЛ (1948) академик И. Г. Эйхфельд:
«Дискуссия свидетельствует о серьёзных разногласиях между биологами в нашей стране, о том, что она разделилась на две, резко размежевавшиеся группы. Первую группу составляют сторонники менделевско-моргановской генетики, часто, без всякого на то основания, именующие себя ортодоксальными дарвинистами.
Вторую группу составляют сторонники мичуринского учения, возглавляемые академиком Т. Д. Лысенко. Эта группа творчески развивает учение Дарвина и Ламарка, смело отбрасывает отдельные, свойственные этим двум великим учёным, ошибочные положения и объяснения, о чём было достаточно чётко сказано в докладе Т. Д. Лысенко.
Вместе с тем, мы вправе отметить следующую характерную особенность. На первое направление, если можно так выразиться, работают многочисленные институты и лаборатории Академии наук СССР, причём они занимаются исключительно этим делом, не будучи прямо связанными с производством. Это ставит их в привилегированное положение, они работают на себя, как «приват-джентльмены», по образному выражению Тимирязева. В их распоряжении, кроме того, находится подавляющее большинство кафедр биологических факультетов университетов, многих сельскохозяйственных, педагогических и медицинских институтов.
Сторонники мичуринского направления находятся в менее выгодном положении. Из институтов Академии наук СССР по мичуринскому пути в науке идёт только один Институт генетики. Правда, имеются многочисленные сельскохозяйственные исследовательские учреждения в нашем Союзе, которые также работают в области биологии, но не следует забывать, что они перегружены возложенными на них прямыми практическими задачами и, к сожалению, мало работают над вопросами теории.»
—
Подводя краткий итог нашему лирическому отступлению… Столкнулись тогда лбами просто две разные генетики. «Правильная» и «неправильная». Практика и теория. Социалистическая и буржуазная. Вполне нормальный и естественный процесс борьбы за истину, за умы и ресурсы. Процесс классовой борьбы.
—
Руслан Богатырев — математик, поэт, публицист, историк науки и искусства, директор Европейского центра программирования им. Леонарда Эйлера, главный редактор арт-журнала «Пантеон».