Беседы о правде. Беседа вторая | Певцы и актёры. Калики и скоморохи
/ Комитет национального наследия, 2023.
/ Московский клуб русской эстетики, 2023.
БЕСЕДЫ О ПРАВДЕ
Беседа вторая. Певцы и актёры. Калики и скоморохи
• Ирина Куликова, куратор,
Московский клуб русской эстетики
• Руслан Богатырев, ведущий эксперт,
Комитет национального наследия
— Ирина Куликова: Тема цензуры, которую мы обсуждали в прошлой беседе, была крайне познавательной. Но цензура — это строгий контроль допустимого. А как же тогда правда?
— Руслан Богатырев: Эти вещи взаимосвязаны. Тесно. Думаю, очевидно: если человек всегда и всем говорит в глаза правду, он просто плохо воспитан. Не так ли?
— Ирина Куликова: Вы меня ошарашили. Почему?
— Руслан Богатырев: Подумайте сами… Во-первых, правда — не истина. Это субъективное восприятие истины. Её проекция. Часто искажённая. А если человек ошибается? Если он не владеет достоверной информации? Если информация у него избирательная, фрагментарная, ангажированная? А выводы делает далеко идущие. Причём публично. Здесь всего один шаг до клеветы.
Во-вторых, надо знать, что, кому, когда и как говорить. Это неотъемлемая часть воспитания, внутренней культуры человека. И наивно полагать, что подобное полностью можно регламентировать на уровне государственной правовой системы, будь то Гражданский кодекс или Уголовный кодекс. По крайней мере, если не знаешь или плохо разбираешься, лучше промолчать. Как говорится, за умного сойдёшь.
Иными словами, у каждого человека с годами формируется свой неписанный кодекс поведения. Внутренняя культура. Ключевой частью которой является самоцензура. Его личное Главное управление цензуры. Его Верховный цензурный комитет.
Из того, что сказал, следует, что человек без своего собственного управления цензуры — невоспитанный человек. Невежа, хам, дикарь, варвар. Как нетрудно догадаться, аналогично и для государства.
— Ирина Куликова: Хорошо. Но если говорить об искусстве, здесь важна свобода самовыражения, устранение любых ограничений и условностей.
— Руслан Богатырев: Попробуйте на селе или в собственном огороде устранить любые ограничения и условности. В надежде собрать хороший урожай. Боюсь, могучие сорняки победят вас за явным преимуществом.
В том-то и сложность искусства. Если в обычной жизни за подобное свободное самовыражение можно реально схлопотать по физиономии или угодить за решётку, то в искусстве — не трогайте художника, он так видит. Порождается чувство безнаказанности. И хамство, которое растёт на почве этого чувства безнаказанности.
— Ирина Куликова: А как всё это тогда регулировать?
— Руслан Богатырев: Беда в том, что у нас в стране после самоустранения государства практически полностью разрушена система баланса профессиональных и общественных отношений. Возьмите профессиональные объединения СССР — Союз художников (создан в 1931 г.), Союз композиторов (1932), Союз архитекторов (1932), Всероссийское театральное общество (1932), Союз писателей (1936), Союз журналистов (1959), Союз кинематографистов (1965). Да, там перегибали палку. Власть и амбиции. Это неизбежно. Но нынешнего бардака уж точно не наблюдалось. И плоды работы более чем впечатляют.
— Ирина Куликова: А если взглянуть с позиции актёра, певца?
— Руслан Богатырев: Вы называете представителей так называемых исполнительских искусств. Это театр, музыка, танец. Профессии актёра, музыканта, певца особые. Они вторичны по отношению к профессиям режиссёра и композитора. Зависимые. Интерпретация созданного не тобой, а другими. Причём ты работаешь на поле очень конкурентном, где десятки и сотни исполнителей могут выступать с одним и тем же произведением.
— Ирина Куликова: Любая творческая личность стремится к самовыражению. Это естественное желание.
— Руслан Богатырев: Разумеется. Но вот тут перед исполнителем и возникает проблема выбора своего пути. Почти как на картине В. М. Васнецова «Витязь на распутье» (1882): «Пряму ехати — живу не бывати. Направу ехати — женату бывати. Налеву ехати — богату бывати».
Легко догадаться, что если есть выбор из трёх таких вариантов и этот выбор для витязя непростой, значит, в былинном эпосе они едва ли не равнозначны по рискам и ущербу: смерть, женитьба, богатство.
— Ирина Куликова: А какой выбор стоит перед певцом? Поёшь — и пой. Хорошо и честно. Для своей аудитории.
— Руслан Богатырев: Так обычно и думают. В этом безобидном стереотипе кроется коварная ловушка. Прямой путь к лукавству и ко лжи.
— Руслан Богатырев: Хорошо. Попробую раскрыть своё понимание. Давайте подумаем, чем принципиально отличается психология эстрадного певца в СССР и в сегодняшней России. Уточню: в СССР периода расцвета. Т.е. до смерти Брежнева, до 1982 г.
— Ирина Куликова: Сегодня — власть буржуазии, власть денег. Тогда — власть партократии, телефонное право. Вон Ободзинского как убрали с телевидения. Для него это была трагедия жизни.
— Руслан Богатырев: Да, жестокий удар Сергея Лапина, председателя Гостелерадио СССР, лишившего Валерия Ободзинского в начале 1970-х годов телеэфира, был чуть ли не смертельным. Выдающегося певца, боготворившего голубой экран, это надломило капитально. Можно привести и другие примеры творческих трагедий. Отрицать подобные перекосы было бы неправильным. Но такое неизбежно: либо власть с перекосами, либо хаос без власти.
Сегодня за всё надо платить. За каждый чих. Очень приличные деньги. Начиная от вокального образования и заканчивая проведением концертов. Критерий качества, успеха и влияния — деньги, деньги, деньги. Дмитрий Хворостовский признавался, что ему очень повезло в советское время с вокальным образованием, у него были годы бесплатных интенсивных занятий с лучшими педагогами и концертмейстерами. Чтобы в наши дни заполучить нечто подобное — это очень дорого, суммы буквально космические.
Потому нынешний певец вынужденно и заточен на эту потогонную систему, систему тотальной коммерциализации.
На Руси издревле были скоморохи. Песнями, шутками, плясками забавляли они и честной народ, и боярско-княжескую знать. В Европе — менестрели, трубадуры. Существовал и другой полюс общества — иноки. Они жили, удалясь от мира и молясь Богу. Но была третья группа. Странники, витязи, паломники, вернувшиеся на Русь из Святой Земли. В их напевных былинах, сказаниях и духовных стихах жило устное летописное русское слово. Живое слово. Звали их калики. Калики перехожие.
Певец, как витязь на распутье, стоит перед вековечным камнем: Пряму ехати — иноку бывати. Направу ехати — калику бывати. Налеву ехати — скомороху бывати…
— Ирина Куликова: Деньги платят зрители и спонсоры.
— Руслан Богатырев: Вот именно. Не стоит тогда удивляться, что современный певец развлекает и ублажает почтенную публику. Которая приносит ему доход и оплачивает его благополучие. Кстати, вспомните, откуда на нашу эстраду чаще всего приходят популярные певцы: из ресторанов. Вас здесь ничто не смущает?
— Ирина Куликова: Да, характерная манера исполнения, специфический репертуар…
— Руслан Богатырев: Не только. Ресторанный певец по своему статусу более чем конкретен: обслуживает гостей. Обслуживающий персонал. Конечно, встречаются исключения, когда такая психология со временем меняется. Но профессиональная деформация неизбежна. Бывали такие певцы и в советское время. Но в целом наши лучшие эстрадные исполнители в Советском Союзе приходили отнюдь не из ресторанов. И имели совсем иную музыкальную культуру и иное образование.
Любимец Пахмутовой, Юрий Гуляев — Уральская консерватория в Свердловске, затем три оперных театра: Свердловский, Киевский, Большой. Муслим Магомаев — Ансамбль песни и пляски Закавказского военного округа, потом Азербайджанский театр оперы и балета в Баку. Георг Отс — Таллинская консерватория. Сразу по её окончании — ректор. Владимир Нечаев — музыкальный техникум им. Скрябина в Москве, затем Оперно-драматическая студия им. Станиславского (у самой А. В. Неждановой). Георгий Виноградов — Казанский музыкальный техникум, Оперная студия при Московской консерватории, Ансамбль песни и пляски Советской Армии под руководством А. В. Александрова. Лев Лещенко учился в ГИТИСе, на эстраду пришёл из Театра оперетты. Эдуард Хиль — выпускник Ленинградской консерватории. Иосиф Кобзон — Ансамбль песни и пляски Закавказского военного округа, Гнесинка. Вадим Мулерман — Харьковская консерватория.
— Ирина Куликова: Тут помимо образования и культуры есть проблемы... Певцу надо определиться: поёт он для себя или для людей.
— Руслан Богатырев: Да. Зачем певец выходит на сцену? Кто он? Какую веру несёт людям? Куда за собой ведёт? Известный французский скульптор Огюст Роден говорил: «Искусство начинается там, где есть внутренняя правда». Эта правда должна насквозь пропитывать не только творчество певца, но и всю его жизнь. Если он чурается правды в обычной жизни, с чего это вдруг на сцене должен становиться предельно искренним? За талант и мастерство публика привыкла артистам многое прощать. И это большая беда культуры.
Сергей Васильевич Рахманинов: «Самое высокое качество всякого искусства — это его искренность». Искренность не покупается за популярность и аплодисменты, за лайки и деньги. Она есть свет души. Хрупкий и тонкий. Свет детства. Мне импонирует мысль Жана Кокто: «Внутри каждого из нас притаился ангел. Мы должны охранять этого ангела».
— Ирина Куликова: Тонко! И это же подходит не только для певца.
— Руслан Богатырев: Конечно. Максимилиан Волошин летом 1917 г. писал, что голос — самое пленительное и самое неуловимое в человеке; голос — это внутренний слепок души. Согласен с Волошиным. Голос, как ни крути, — зеркало души, волшебное зеркальце из русских сказок, из сказок Пушкина. В нём отражается многое: и думы, и минувшее. Конечно, если человек не пытается наложить на него побольше всякой пудры и румян. Подкрасить реальность.
— Ирина Куликова: Это высокий идеал. Но певец поëт на сцене, перед залом. Он артист, актëр. Как это сочетается с исповедальностью?
— Руслан Богатырев: Здесь очень тонкая грань. Исповедь души на сцене — та же искренность. Но всё же в обобщённом смысле. А вот если понимать это буквально, исповедоваться публично, — уже перебор. Нужно быть искренним, нести людям правду, стремиться к этому, отстаивать правду, свою правду, но не переступать порог сакральности, порог таинства. Исповедь ведь подразумевает покаяние. Покаяние в грехах. Искренность же выходит за рамки исповеди.
Возвращаясь к роли артиста… Как вы себе представляете театральное лицедейство, сценический артистизм певца при исполнении духовных романсов и песнопений? Это же дикость.
Сегодня поющие лицедеи вторгаются всё активнее и яростнее на территорию патриотической песни. Для одних эти песни несут святые идеалы, идеалы веры, идеалы их отцов и дедов. Для других — просто сиюминутное ремесло, банальный бизнес, место приложения вокала, модное и востребованное. Способ заработать. Деньги и имя. Знаете, противно на всë это смотреть. Ещё противнее осознавать, что такую вакханалию спокойно принимают и одобряют миллионы. С откровенной подачи и при попустительстве государства. Которое видит в этом свою конкретную выгоду.
— Ирина Куликова: О времена, о нравы…
— Руслан Богатырев: Знаете, вспоминается один эпизод. Апрель 2018 г. Вручение национальной театральной премии «Золотая маска». Горькая и пронзительная речь Аллы Демидовой.
Приведу дословно: «Тут «Золотую маску» получали молодые, и это очень хорошо. Но вы знаете, в возрасте тоже есть какие-то преимущества. Я много видела. Я много помню. Я помню гениальных мхатовских стариков на сцене. Я помню, как начинал Смоктуновский и видела все его лучшие роли. Я участвовала в рождении Театра на Таганке и в его взрыве. Я помню, что театр был общественной трибуной. Он формировал общественное мнение, вкусы, поднимал культуру и практически рифмовался с духовностью. Где мы потеряли эту дорогу? Может быть, театр обратил внимание на эстраду, потому что эстрада какое-то время была очень модная? Но ведь у нас разные дороги. Эстрада это: «Здравствуйте, я к вам!» А театр наоборот: «Вы ко мне». И вот это мы забыли. Мы стали всё больше и больше становиться в позу «чего изволите?», завлекать зрителей содержанием иностранных пьес, яркостью шоу эстрадного жанра… И в интернете, где слово получила чернь, нас называют клоунами, скоморохами и «кто она такая, что вот сейчас так говорит!»
— Ирина Куликова: Смело сказано и резко! В самом деле, артисты всё больше потакают публике.
— Руслан Богатырев: Микаэл Таривердиев оставил нам две важные заповеди. (1) Музыка существует для того, чтобы приблизиться к Богу… (2) Надо иметь смелость не нравиться публике.
В конечном итоге, певец, актёр, да вообще представитель любого вида искусства должен для себя ответить на едва ли не главный вопрос профессии: что есть искусство?
Лев Николаевич Толстой в 1897 г. написал большое эссе «Что такое искусство?» Можно много и долго спорить с его морализаторством, с его мнением — в чём-то убедительном, а в чём-то сомнительном. Лучший ответ Толстому, самое простое и ёмкое определение, на мой взгляд, принадлежит перу Поля Валери, классика французской литературы: «Искусство — это попытка создать рядом с реальным миром другой, более человечный мир».
— Ирина Куликова: Творить для Бога, иметь смелость не нравиться публике и созидать более человечный мир… Вы меня поразили!
— Руслан Богатырев: Такой путь очень непрост. И требует жертвенности. Вспомните Николая Гумилева:
Если хочешь ты яркие дали
Развернуть пред больными людьми,
Дни безмолвной и жгучей печали
В своё мощное сердце возьми.
Жертвой будь голубой, предрассветной.
В тёмных безднах беззвучно сгори…
…И ты будешь Звездою Обетной,
Возвещающей близость зари.
Завершить нашу беседу хотел бы мудрыми словами Георгия Васильевича Свиридова. В его записных книжках нашёл очень сильную мысль. Чем мы отличаемся от них... Полагаю, её надо знать каждому: «Существует искусство — как голос души, как исповедь души. Такова была русская традиция. В XIX веке, а может быть и раньше, из Европы пришла (и особенно распространилась) идея искусства — как развлечения для богатых, для сытых, искусства — как индустрии, искусства — как коммерции. Искусство — как удовольствие, как комфорт… Чем глубже духовно музыка, тем менее она распространяется в мире, чем она сокровеннее, тем более узок круг людей, воспринимающих это сокровенное».
—
Руслан Богатырев — математик, поэт, публицист, историк науки и искусства, автор и исполнитель русских песен и романсов, шедевров Золотого, Серебряного и Рубинового веков русской культуры, русской духовной музыки, романтических и танцевальных песен Европы и стран Латинской Америки.
Камерный и эстрадный певец. Лирико-драматический тенор. Лауреат Международного конкурса им. Ф. И. Шаляпина (2011), Международного конкурса памяти С. В. Рахманинова (2013), Международного конкурса старинного русского романса им. Изабеллы Юрьевой (2016), лауреат и дипломант конкурсов классической и эстрадной песни в России, Украине, Италии и Испании.