Беседы о правде. Беседа шестая | Истина и правда
/ Европейский центр программирования им. Леонарда Эйлера, 2023.
/ Московский клуб русской эстетики, 2023.
БЕСЕДЫ О ПРАВДЕ
Беседа шестая. Истина и правда
• Ирина Куликова, куратор,
Московский клуб русской эстетики
• Руслан Богатырев, директор,
Европейский центр программирования им. Леонарда Эйлера.
— Ирина Куликова: Нередко можно слышать, что есть правда, а есть истина. Чем же они отличаются?
— Руслан Богатырев: Вопрос философский. Очень непростой. Начать стоит не с наших частных воззрений, а с общепризнанных эталонных словарей. Откроем «Большой толковый словарь русского языка» п/р проф. С. А. Кузнецова (2014). Для истины приводится три значения слова: (1) то, что соответствует действительности, правда, (2) верное отражение в сознании человека того, что есть в объективной реальности, и (3) утверждение, суждение, проверенное практикой, опытом.
Иными словами, для истины в русском языке закладывается вариативность интерпретации: (1) объективное отражение действительности, (2) субъективное отражение действительности, (3) подтверждение опытом.
Теперь посмотрим значения слова «правда». Здесь уже четыре варианта трактовки: (1) то, что соответствует действительности, истина, (2) то, что исполнено истины, правдивость, (3) справедливость, порядок, основанный на справедливости, (4) в составе средневековых сводов законов («Русская правда»).
Перефразируем: (1) объективное и полное отражение действительности, (2) частичное отражение действительности, (3) справедливость, (4) своды законов.
Из сопоставления уже видно, что истину и правду можно трактовать как одно и то же. Но правда всё же имеет склонность к субъективности и морально-этическим категориям. Т.е. это не голое и беспристрастное суждение, даже если и верное (в нашем понимании).
Если вы откроете словари других языков, напр., английского, то обнаружите, что там истина и правда имеют разные смысловые оттенки: true, fact, truth, sooth, verity, veracity.
Как во всём этом не запутаться? В математике и в компьютерных науках нет понятия «правда», но есть понятие «истина». Как говорил Томас Гоббс, «если бы аксиомы геометрии задевали интересы людей, они бы опровергались».
В религии и литературе истина чаще подаётся как нечто недостижимое, абсолютное, небесное. Истина (греч. ἀλήθεια; лат. veritas) — основополагающее религиозное, богословское и философское понятие. В соответствии с христианским вероучением, высшая Истина — это Сам Бог. В трактовке Ветхого Завета истина ближе к надёжности, верности. Тогда как правда — к справедливости, милости, миру. В отношении Святой Троицы: если Бог Отец есть «Отец Истины», а Святой Дух есть «Дух Истины», то Бог Сын есть «сама Истина».
Если мы выделяем два полюса мироздания — Небо (Бог) и Человека, истина относится к первому, а правда — ко второму.
— Ирина Куликова: Значит, правда — это некая преломлённая человеком истина?
— Руслан Богатырев: Верно. Если говорить языком математики, любая правда есть проекция истины. Как любая проекция, она отражает и отображает только некоторые точки (свойства) исходного объекта (пространства). Под выбранным углом (зрения). Мы нередко можем слышать, что пространство проецируется на плоскость. Т.е. при проекции уменьшается размерность. Трёхмерное переходит в двумерное. Или, скажем, если взять физику, четырёхмерное пространство-время проецируется на трёхмерное пространство.
— Ирина Куликова: Получается, что по дороге от истины к правде мы что-то теряем?
— Руслан Богатырев: И теряем, и приобретаем. Теряем подчас главное. Приобретаем дополнительные краски. Контекст восприятия. Нередко эмоциональный и наполненный морально-этическими воззрениями (та же справедливость). Более того, правда весьма условна именно в силу подобных суждений, подобной окраски. Она преломляет свет истины через призму мышления. И редко когда у нас есть возможность сопоставить правду с той истиной, с которой её и проецировали те или иные люди. Истину мы можем не только не знать на данный момент, но в некоторых случаях не знать вообще никогда. Для простых ситуаций истина и правда, конечно, могут совпадать. Особенно в глазах обывателя. Но по возможности лучше изначально закладываться на то, что это несколько разные вещи.
Михаил Пришвин: «Правда требует стойкости: за правду надо стоять или висеть на кресте, к истине человек движется. Правды надо держаться — истину надо искать».
— Ирина Куликова: А как тогда быть с ложью?
— Руслан Богатырев: В математике ложь есть отрицание истины. Здесь всё строго. И нет никакого негативного оттенка. Истина и ложь в той же логике равноправны. В жизни же под ложью подразумевают искажение, обман, фальшь, фейк, враньё, неправду. В старину у нас бытовало слово «кривда». Это ложь в подобном значении. Откроем Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля (1866): «От людской кривды не уйдёшь. Кривью жить, не у Бога быть. Правда у Бога, а кривда на земле».
Нетрудно заметить, что если истина одна (она — абсолют), то вот правда и ложь имеют неограниченное количество вариантов, преломлений, оттенков. Жан Жак Руссо: «Тысячи путей ведут к заблуждению. К истине — только один».
Правда и ложь… То и другое есть проекция истины. Разница лишь в том, что искажения для правды носят характер некритичный, незначимый (в данной ситуации), а для лжи — существенный, важный. Многие современные механизмы манипуляции построены на подобной вариативности.
Надеюсь, несильно запутаю наших читателей, если предложу такую схему понятий: истина — правда — вымысел — ложь. По краям — ближе к крайности, к абсолюту. В середине — смягчённые, несколько искажённые аналоги. Если отображать на науки: математика — физика — филология/философия. Для лжи вроде бы место видится заведомо вакантным. Хотя к большому сожалению, нередко это политизированная сфера исторической науки. Особенно историческая проза — пересечение филологии и истории.
— Ирина Куликова: Как же распознать правду и ложь?
— Руслан Богатырев: Исходя из построенной нами здесь модели понятий (а надо понимать, что любая модель заведомо ущербна по отношению к действительности) следует, что грань между правдой и ложью эфемерна. Особенно если нам неведома истина и нам не с чем сопоставлять данный образец суждений. Вспомним и Конфуция: «Очевидное редко бывает истинным».
При анализе информации можно выделить три базовых уровня:
1) факты;
2) источники/знания;
3) интерпретация.
Факты и знания требуют контроля, проверки, верификации. В каких-то случаях можно установить достоверность и истинность. Но чаще мы вынуждены просто допускать отсутствие в них существенных искажений. Как легко догадаться, главным звеном искажений служит уровень интерпретации. Вне зависимости от того, делает это человек или бездушная компьютерная программа (тот же искусственный интеллект).
Обратите также внимание, что критичность, важность и существенность также относятся к интерпретации. Т.е. какие критерии, правила, законы, предпочтения заложены в схему интерпретации (в голову человека), так и будет идти преломление истины.
Для первичного, верхнего уровня (факты) в рамках своих исследований по достоверности мы в Европейском центре программирования им. Леонарда Эйлера используем собственную модель: тепловые карты достоверности.
— Ирина Куликова: Интересно. Расскажите.
— Руслан Богатырев: Идея несложная: маркировать информацию (текст) цветом. Подобно тому, как это можно видеть в картографии: возвышенности, низменности, равнины. Разумеется, это субъективная градация. Но градация вполне конкретным экспертом (экспертной группой). И весьма наглядная.
Почему тепловые? Чем выше температура цвета, чем меньше длина электромагнитной волны, тем больше можно верить. Тем больше правды. Тем ближе к истине.
Аналогия с физикой. Выдающийся немецкий учёный, основоположник квантовой физики Макс Планк в конце 1890-х годов работал над математическим описанием спектра нагретого тела. Горячий металлический стержень с ростом температуры краснеет, желтеет и наконец белеет. Цвет раскалённого предмета зависит от того, какой длины волны его излучение: каждой температуре соответствует пик волн определённой длины. В декабре 1900 г. на заседании Немецкого физического общества Макс Планк представил свою формулу, которая позволяла правильно рассчитать кривые излучения. Согласно ей цветовая температура (измеряется в кельвинах, К) определяется как температура абсолютно чёрного тела, при которой оно испускает излучение того же цветового тона, что и рассматриваемое излучение.
Ещё в XVII веке Исаак Ньютон при расщеплении светового луча призмой выделил семь базовых цветов. Те самые цвета радуги — красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый. Последовательность которых мы с детства привыкли запоминать так: Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан. Цвет, как известно, определяется длиной электромагнитной волны (измеряется в нанометрах, нм).
А теперь наша модель тепловых карт достоверности:
1. Фиолетовый — 380 нм — V (iolet)
Непреложный, неопровержимый факт.
2. Синий — 435 нм — N (avy)
Многократно документально подтверждённый и проверенный факт.
3. Голубой — 450 нм — B (lue)
Документально подтверждённый факт. Достоверность самого документа может быть под вопросом.
4. Зелёный — 500 нм — G (reen)
Устоявшийся, общепризнанный факт.
5. Жёлтый — 565 нм — Y (ellow)
Аргументированное предположение, экспертная гипотеза (не противоречит документальным фактам), литература нон-фикшн.
6. Оранжевый — 590 нм — O (range)
Факт вероятный (правдоподобный, неподтвержденный, фейк).
7. Красный — 625 нм — R (ed)
Факт сомнительный. Фантазия (домыслы, художественный вымысел), фикшн-литература.
Сверху и снизу под номерами 0 и 8 мы в эту схему добавляем ещё два цвета:
0. Ультрафиолет — 100 нм — UV
Истина.
8. Инфракрасный — 750 нм — IR
Факт опровергнутый, доказанная ложь.
При реальной маркировке/подчёркивании ультрафиолетовый и инфракрасный цвета применить не получится, поэтому можно выбрать удобные аналоги: для истины — серебристый, для лжи — чёрный.
Таким образом, в нашей модели 9 цветов. Крайними следует пользоваться особенно аккуратно.
В качестве эксперимента попробуйте взять произвольное новостное сообщение и промаркировать его разными цветными маркерами. Подобным образом можно (да и нужно) работать с любыми материалами по истории. Если будете внимательно и глубоко анализировать тексты (включая и научные), очень скоро обнаружите, что за непреложность и абсолют авторы вне зависимости от своих заслуг, званий и регалий выдают вероятное и сомнительное. Фрэнсис Бэкон: «Истина есть дочь времени, а не авторитета».
Поясню на примерах. То, что конкретная историческая фигура существовала, носила определённое имя и к данному времени уже умерла, чаще можно относить к высшему уровню достоверности факта: истина. А вот то, что смерть наступила в конкретную дату, — скорее, к одному из последующих уровней (1 или 2 — непреложный факт или многократно документально подтверждённый факт). В случае же Сергея Есенина дата смерти 28 декабря 1925 г. — это уже уровень 3 или 4 (документально подтверждённый факт или общепризнанный факт).
— Ирина Куликова: Надо же, как детально. А что ещё вы учитываете?
— Руслан Богатырев: В достоверности мы выделяем три среза: логика, пространство, время. Иными словами, (1) истинность (тепловые карты), (2) принадлежность источнику (персона, организация), (3) время (датировка).
То, что конкретной персоне принадлежат те или иные высказывания, фиксируют публикации (книги, статьи, печатные документы). При этом надо понимать, что между персоной и публикацией существует барьер искажений.
В практической работе с информацией часто оперируют источниками (изданиями, публикациями) и персонами (субъектами). Для документа важно уточнять: копия (какая) или оригинал. При кодификации персон удобно выделять их значимость (в данной области) и лояльность (по отношению к исследуемой персоне). Значимость можно измерять по 5-балльной цифровой шкале (5 — максимальная). А лояльность — по 5-балльной буквенной (a — близкий друг, b — друг, c — приятель/попутчик/нейтральный, d — недоброжелатель, e — враг). Скажем, Максим Горький по отношению к Сергею Есенину — 5b или 5c.
Но здесь, как и в случае доказывания в уголовном судопроизводстве (а это краеугольный камень правоведения), есть три этапа: (1) познавательный (сбор, накопление и фиксация полезных сведений), (2) удостоверительный этап (проверка их достоверности) и (3) аргументационный (логический) этап.
Как можно видеть, аналогично выстроена и наша приведённая выше трёхуровневая модель: факты, источники, интерпретация.
И вот в интерпретации нередко вся загвоздка. Здесь и кроются манипуляции с фактами и источниками, преднамеренное или непреднамеренное искажение истины/правды.
Как и в случае с достаточно хорошо формализованным и верифицированным процессом трансляции в программировании (почти чистая математика), здесь решающую роль играет конкретная реализация транслятора (читай — эксперта), системы поддержки исполнения (мотивация), программных библиотек (знания и навыки).
— Ирина Куликова: Так вот почему ваш Центр этим занимается.
— Руслан Богатырев: Конечно. В рамках нашей компетенции мы владеем куда более мощными средствами анализа качества и достоверности информации, нежели к этому привыкли в юриспруденции, исторической науке, философии, филологии и т. д. Но даже в нашем случае практически любая категоричность суждений должна рассматриваться как ущербность мышления. Хотя, казалось бы, трансляторы — это верифицированные автоматы с выверенной логикой.
— Руслан Богатырев: Об этом стоит рассказать. Эдсгер Дейкстра и Кен Томпсон... В компьютерном программировании есть свой Пантеон. Есть свои титаны. Один из них — голландец Эдсгер Дейкстра. Легендарная личность. Одновременно Карл Маркс и Марк Твен программирования. Я выделяю три его высказывания, которые можно трактовать как законы.
1. Первый закон Дейкстры. • Тестирование программ может показать наличие ошибок, но никогда не покажет их отсутствие.
2. Второй закон Дейкстры. • Если отладка — процесс удаления ошибок, то программирование должно быть процессом их внесения.
3. Третий закон Дейкстры. • Искусство программирования — это искусство организации сложности.
Думаю, отображения, аналогии уже понятны. Если рассматривать любую публикацию, любой документ как программу (ментальную программу), интерпретируемую человеком.
— Руслан Богатырев: Другой титан — американец Кен Томпсон, автор той самой операционной системы UNIX, которая ныне лежит в основе практически всего компьютерного мира. Напомню, что он говорил при вручении ему в 1983 г. престижной премии Алана Тьюринга. Это аналог Нобелевской премии.
Свою лекцию Кен Томпсон назвал более чем прозрачно: «Размышления о том, можно ли полагаться на доверие» (Reflections on Trusting Trust). Небольшие пояснения. Компилятор — это программа, которая транслирует исходный текст на конкретном языке программирования. И в результате преобразует его в набор исполняемых команд (инструкций) целевого процессора. Т.е. это программа, которая производит другие программы по вполне конкретному, чёткому образцу, который и задаётся исходным текстом.
Казалось бы, у нас перед глазами весь исходный текст. Он стандартным образом просто переводится в набор команд. В чём же тут загвоздка? Где засада?
Вот об этом и стал толковать мудрый Кен Томпсон. Причём цель его выступления с высокой трибуны компьютерной ассоциации ACM, полагаю, была не просто поведать программистам о «шпионских» закладках и жучках. Он по сути раскрыл всему миру глаза на общий принцип надувательства, фальсификации. Гарантированный и формализованный. В любой сфере. Особенно в сфере искусственного интеллекта. Только вот мир этого явно не понял и не услышал.
Кен Томпсон: «Компилятор Си написан на Си. То, о чём я собираюсь рассказать, представляет собой одну из разновидностей проблемы курицы и яйца, которая возникает, когда компиляторы пишутся на том же самом языке».
Далее он пояснил, что раз компилятору поручено преобразовывать исходный текст в исполняемый код, в принципе нет проблем встроить в него особую реакцию на особые случаи. В основном он работает штатно и честно. Но когда распознает особый случай, «подсовывает» в финальный код некую свою «закладочку», «жучок».
Простите, скажет проницательный читатель, мы же его тут за руку и поймаем. Сравним, где честно, а где нечестно.
Увы… Томпсон вынужден вас разочаровать. Можно сделать так, что вы НИЧЕГО не обнаружите. Как — в своей лекции он детально пояснил. Желающие могут почитать перевод и оригинал.
А вот и неутешительный вывод. Кен Томпсон: «Мораль ясна. Нельзя доверять программе, которую вы не написали полностью сами (особенно если эта программа пришла из компании, нанимающей таких людей, как я). Сколько бы вы не исследовали и не верифицировали исходный текст — это не защитит вас от троянской программы. Для демонстрации я выбрал компилятор Си. Я мог бы выбрать любую программу, обрабатывающие другие программы — ассемблер, загрузчик или даже микропрограмму, зашитую в аппаратуру. Чем ниже уровень программы, тем труднее и труднее обнаруживать подобные «жучки». Мастерски встроенный «жучок» в микропрограмме будет почти невозможно обнаружить».
Справедливости ради, стоит сказать, что в 2005 г. Дэвид Уилер нашёл-таки способ решить эту проблему Томпсона. (Дэвид Уилер ныне занимает высокий пост директора по безопасности в Linux Foundaton.) Решение базируется на понятии доверенного компилятора, которым особым образом и проверяют потенциально инфицированный.
Как несложно догадаться, если доверенный компилятор уже «инфицирован», вы будете вновь пребывать в неведении: так честно там или опять надули. На уровне исходного текста отловить подмену, подделку, вирус мы бессильны.
Попробуйте сегодня найти доверенный компилятор. Реально доверенный. Если, разумеется, вы не делали его своими собственными руками. О чём и твердил мудрый Кен Томпсон. Который в свои 80 лет работает теперь в Google и участвует в развитии языка Go.
Получается, что фальсифицировать логику транслятора (эксперта) можно незаметно и так, что не подкопаешься. Собственно, его выводы, умозаключения и есть новая программа (ментальная), полученная с помощью данного транслятора.
— Ирина Куликова: Вот это да! А что именно определяет результат умозаключений?
— Руслан Богатырев: Результат интерпретации? Кластеризация значимости, деление на главное и второстепенное. Почему мы тот или иной критерий ставим выше другого? Почему мы так решили? Откуда такие предпочтения и чем они обусловлены? Чаще мы не задаёмся подобными вопросами. А ведь если присмотреться ко многим жарким диспутам и дискуссиям дня сегодняшнего, можно заметить, что оппоненты подчас не противоречат друг другу. Каждый прав по-своему. Просто ранжирование значимости у них разное. Кто-то на первое место по важности ставит справедливость. Другой — законность. А даже это — очень разные вещи.
— Ирина Куликова: Значит, надо всё считать главным.))
— Руслан Богатырев: Это ничем не отличается тогда от варианта, когда всё считают второстепенным. Главное, по определению, должно возвышаться над второстепенным. Отделяться от него. Ему должен отдаваться наивысший приоритет. Скажу больше: тот, кто в своей профессии, в своей области знаний научился отделять главное от второстепенного, и может претендовать на более высокое качество понимания. И последующей интерпретации. На звание мастера, а не подмастерья.
— Ирина Куликова: Как же отделять главное от второстепенного?
— Руслан Богатырев: Этому стоит посвятить отдельные беседы. В идеале этому надо учиться всю свою жизнь. И здесь три основных школы мудрости: (1) искусство, (2) наука, (3) реальность.
В заключение, дабы подчеркнуть сложность и неоднозначность понятий истина, правда и ложь, приведу мудрые слова великого физика, основателя квантовой механики Нильса Бора: «Противоположность правильного высказывания — ложное высказывание. Но противоположностью глубокой истины может быть другая глубокая истина».
—
Руслан Богатырев — математик, поэт, публицист, историк науки и искусства, директор Европейского центра программирования им. Леонарда Эйлера, вед. эксперт Комитета национального наследия, главный редактор арт-журнала «Пантеон».