Тёмные времена
September 1

Жить в тёмные времена и не сойти с ума

Как же меня вдохновляют вечера и утра! Осенние, неспешные, прохладные… Сколько счастливых минут проживаешь в этот момент...

Подумал о том, кто такие эти удачники и неудачники, в контексте восприятия окружающего мира. Кто удачлив? Тот кто испытывает счастье, хоть иногда. Независимо от материальной стороны жизни. Хотя она более традиционна и привязана к понятию «успешного успеха». Ну, пусть будет так. Этого проще достичь и накапливая барахлишко, будто получая очередную дозу веществ, ловишь состояние счастья. Исчерпаемого, недолговечного эрзац-счастья. Так всегда было, как минимум со Средневековья. И оно нисколько по сути не изменилось. Только место хорошего коня занял автомобиль. Ну, и всё в этой же логике. Однако, мне кажется, что важнее находить счастье в эстетической, чувственной части нашего ума. В созерцании красоты в моменте.

Наступила осень, а потому вот прямо сейчас хорошо начать это делать. Яркие, контрастные краски, выразительные рассветы и закаты, фантастическое ночное небо, на котором даже мне слеповатому, открывается история бесконечности Вселенной в её многообразии, доступном нам.

Для чего этот абзац написал? Для того чтобы осознать, что в текущих реалиях всё чаще встречаешь людей, которые чувствуют себя несчастными, а об успехе и вовсе говорить не приходится. Мы сейчас на грани выживания, тёмные времена не навсегда, но и непонятно сколько они продлятся. Кто-то поставил жизнь на паузу и словил синдром отложенной жизни.

Его прекрасно описал Владимир Серкин в книге «Хохот шамана». Там жители Сахалина всю жизнь собирались переехать в ближе к центру страны, но так и оставались на месте, зачастую проживая жизнь «на чемоданах». Вот уеду — заживу!

У меня был знакомый, который мечтал уехать в Москву. Тем более там жила бабушка и он был уверен, что она перепишет квартиру на него. Каждый год в отпуске ездил к ней и приезжал вдохновлённым. Это город знал лучше москвичей. Тогда, в нулевые, не было хороших навигаторов и мне неоднократно приходилось обращаться к нему за советом. Он знал едва ли не каждый уголок столицы и на практике это подтверждал. Здесь, в глухой провинции, он как бы и не жил. Ходил на работу, смотрел сериалы и мечтал о переезде в Москву, где он наконец-то заживёт, как мечтал. Но шли годы и ничего не менялось, он становился всё больше нервным и начал заметно пить.

В нём больше просматривалась ненависть к своей жизни здесь, в глуши. Мало того, его бабуля, прогрессивная женщина, следила за собой, постоянно ходила к косметологам и прочим «улучшателям». Всё это привело к тому, что она завела себя молодого жениха из сопредельного государства и вышла замуж. Я говорил своему коллеге, что если он хочет получить эту злосчастную квартиру ему нужно съездить, поговорить с бабушкой. Разобраться в ситуации, ей уже было около восьмидесяти, возможно, старушку попросту обманули. Но он лишь отмахивался. Всё сильнее пил, мечтал о Москве… Ненавидел бабушку… Потом я потерял с ним связь. Спустя год узнал, что он умер. Лёг и умер. До сих пор точных причин смерти неизвестно. Так бывает.

Мы оказались в куда худшей ситуации, чем сахалинцы, а некоторые вполне в состоянии моего знакомого. И поэтому для нас важно ощущать счастье сейчас, созерцая красоту, получая знания, поддерживая других, занимаясь любимым делом. Существует искажение, что счастливый человек, это тот, кому всё по кайфу и глубоко всё равно, что творится вокруг. Ему хорошо! Но ведь это эгоизм, болезненный оптимизм. Находясь внутри колоссальной трагедии, ощущая опустошённость, важно вытягивать себя за волосы из этого болота, чтобы идти дальше.

Останавливаться или откладывать — это только ухудшение своего положение и, конечно, таким путём точно не получится кому-то помочь. Именно поэтому и важно ощущение эстетического счастья, которое становится триггером движения, продолжения пути, при этом осознавая, что происходит вокруг, не превращаясь в бытового гедониста.